Читать книгу "Трудная роль - Лайни Тейтум"

– Давайте пакет. У меня слишком мало времени, чтобы тратить его на пустяки.

Рыбак бросил на нее хмурый и удивленный взгляд, а потом медленно вынул из-за пояса грязный конверт. Не обращая на парня никакого внимания, Эванджелина села на деревянную скамью, положила листок на колени и расправила его. Затем она подняла глаза.

– Это вы Конан де Витт?

Парень покачал головой.

– Нет. Так зовут моего товарища. Он джентльмен, не то что я.

– Приведите. Я должна видеть его.

Молодой человек замялся.

– Конан хотел, чтобы с вами встретился я.

– Тем не менее он должен прийти. Если он откажется, я ничего не смогу сделать. – В шифровке Ушара содержалось описание Конана де Витта: «высокий, светловолосый, с родимым пятном на левой щеке около глаза».

– Будь по-вашему, – наконец сказал малый, – но для этого должна быть серьезная причина.

Она пожала плечами.

– Мне все равно, что вы решите.

– Сейчас узнаю.

Он выскользнул из церкви и через несколько минут вернулся с высоким человеком в домотканой одежде, небрежно помахивавшим тросточкой.

Конан де Витт посмотрел на девушку сверху вниз. У него было поразительно красивое лицо, хотя и чересчур бледное. Джейми называл ее холодной сукой'; голос этого человека звучал хоть и ворчливо, но достаточно уважительно.

– Что вы хотели от меня, Орел?

– Ушар прислал ваш портрет. Я должна быть уверена, что вы именно тот человек, о котором он пишет.

Он потрогал кончиком пальца большое родимое пятно.

– Вы удовлетворены?

Эванджелина кивнула, быстро поставила свои инициалы в нижнем углу документа и протянула его де Витту.

– У вас есть пакет для меня?

Де Витт протянул ей тонкий конверт. Эванджелина сунула его в карман плаща и поднялась.

– Джейми был прав. Вы действительно холодная сука. Я говорил Ушару, что женщинам нельзя доверять, но он заявил, что вы отличаетесь от других, что он крепко держит вас в руках и вы не посмеете нас предать. Он верит Эджертону больше, чем мне. – Де Витт пожал плечами. – Что ж, посмотрим. Я всегда считал женщин безмозглыми существами. При случае спрошу Эджертона, чем они вас взяли. Знаете, он хочет вас. И, думаю, добьется своего.

Она испустила смешок, в который вложила все свое презрение к этому подлому изменнику.

– Мистер де Витт, дело закончено. Я ухожу.

– Да, сука, – тихо сказал Конан, снова смерив ее взглядом и подняв светлую бровь. Эванджелина быстро назвала ему лондонский адрес Джона Эджертона и повернулась к выходу, но голос де Витта заставил ее остановиться: – Этот малый, Тревлин… Позаботьтесь, чтобы он ничего не заподозрил. Иначе его придется убить.

Она почувствовала укол страха, но не показала этого и нетерпеливо махнула рукой.

– Не будьте идиотом. Этот человек ничего не подозревает. Занимайтесь своими делами, а мои предоставьте мне!

Эванджелина круто повернулась и вышла из церкви на яркий солнечный свет. Этот человек был красив. Попав в Лондон, он будет принят всюду, где только пожелает. Разве что родимое пятно помешает… Ну ладно. Ей будет что написать в дневнике о Конане де Витте. Тут одной строчкой не обойдешься.

Герцог Портсмутский стоял у широкого стрельчатого окна своего лондонского дома на Йоркской площади и смотрел на стекавшие по стеклу струйки дождя. Он держал в руке письмо Эванджелины, содержавшее равнодушный отчет гувернантки об успехах Эдмунда в учебе. Письмо было написано очень сухо, бесстрастно, безжизненно, и Ричарду отчаянно хотелось свернуть шею его автору. Это послание было пятым. Так могла бы писать незнакомка, а не женщина, которую он ласкал, целовал и гладил груди до тех пор, пока чуть не изошел семенем.

Теперь Эванджелина была чужой. Она старалась держаться официально. Герцога удивляло, что боль, нанесенная ее последними словами, все еще жива и продолжает пульсировать внутри, заставляя ломать голову над тем, что толкнуло ее на этот шаг. Чем он заслужил это? И почему она так сопротивлялась поездке в Лондон? Сегодня это оставалось такой же тайной, как и день назад, когда он мучительно раздумывал над случившимся.

– Милый, может быть, расскажешь, что тебя мучает?

Услышав голос матери, он обернулся и покачал головой. Неужели это так бросается в глаза? Это весьма неприятно, но, с другой стороны, мать знает его почти так же хорошо, как покойный отец. Не желая огорчать ее, Ричард улыбнулся и сказал:

– Ничего особенного, мама. Просто трудный день. Трудный и утомительный, вот и все. Этого вполне достаточно, чтобы испортить человеку настроение. Так что не беспокойся.

Вдовствующая герцогиня Портсмутская Марианна-Клотильда внимательно посмотрела на сына. Он защищал ее так же, как и покойный муж. Даже тогда, когда это не имело смысла. Она ответила на его улыбку и спросила только одно:

– Как дела у Эдмунда?

– Мадам де ла Валетт сообщает, что он скоро допишет свой первый рассказ, поскольку развивается не по дням, а по часам. Она прислала мне начало этого опуса. – Он передал матери лист бумаги.

Буквы, выведенные рукой Эдмунда, были четкими и ровными. Там было четыре предложения.

«Стояла темная и бурная ночь. Луны не было. Были звезды. Я напишу еще, но нужно потерпеть».

Она засмеялась.

– Замечательно! Похоже, мадам де ла Валетт – настоящий гений!

– Возможно, она сама сказала ему, что нужно написать. Это ничего не значит.

– Не будь таким пессимистом, Ричард. Могу держать пари, это собственные мысли Эдмунда, а мадам всего лишь помогла ему оформить их. Сегодня же отвечу мальчику, похвалю его и попрошу поскорее прислать продолжение. Напишу, что при таком великолепном начале очень трудно дотерпеть до получения следующей части.

– Неплохо, правда? – хрипло спросил герцог. Его голос был полон такой гордости, что матери захотелось заплакать.

– Очень неплохо, учитывая, что он занимается всего три недели. Похоже, мадам де ла Валетт добилась поразительных успехов. Знаешь, я скучаю по мальчику. – Герцогиня опустила взгляд. Ей показалось, что красивые глаза сына полны тоски. Тоски? Да, очень похоже. Но тогда почему бы ему не вернуться в Чесли? Или вызвать сюда Эдмунда? Решив проверить свои подозрения, она наугад сказала: – Милый, до меня наконец дошло, что Эдмунд уже не малыш. Скоро ему понадобится отцовская рука. Может быть, вызвать его в Лондон вместе с кузиной Марис-сы? Мне не терпится познакомиться с ней.

Герцог подозрительно посмотрел на мать. Темные глаза Марианны-Клотильды, очень похожие на его собственные, были совершенно невинными, но это только усилило его подозрения. И отец и мать отличались невероятной проницательностью. В детстве ему ни разу не удалось обмануть их.