Читать книгу "Аромат Магии - Андрэ Нортон"

Высокородная госпожа Махарт поднесла похожий на веер флакон к лицу. Сейчас, подумалось Уилладен, дочь герцога напоминала человека, который спит и видит чудесный сон — или погружен в свои мечты; однако когда прозвучала первая фраза, произнесенная тихим, мягким голосом, стало ясно, что она прекрасно знает, о чем говорит.

— Кто сможет удержать сердце, — казалось, Махарт размышляет вслух, — столь непрочным средством, как аромат? Сердце можно удержать только тем, что в нем самом. Но, — она взглянула на Уилладен, словно только сейчас внезапно поняла, что девушка находится рядом с ней, — то, что прислала нам госпожа Травница, воистину сокровище, и это — более всего остального, — она не выпускала из рук флакон-веер. — Зута, если ты позовешь Джулту, я бы хотела, чтобы все было перенесено в мою спальню; а ты, — тут она улыбнулась Уилладен, — покажешь нам, когда и как их нужно использовать наилучшим образом.

Уилладен поспешно убрала коробочки, баночки и бутылочки в карманы сумки. Эта часть ее миссии была исполнена. Однако когда девушка протянула руку за флаконом-веером, Махарт покачала головой:

— Нет, не сейчас. Я хочу пока оставить его у себя.

Она осторожно нажала указательным пальцем на жемчужину и глубоко вдохнула, когда ароматное облачко поднялось в воздух, смочив ткань ее платья у горла.

— Скажи мне, — продолжала она, — где вы собираете травы? В полях за стенами Кроненгреда достаточно цветов и трав для ваших нужд?

— Этого, ваша милость, я не могу вам сказать. Сезон цветения еще не наступил, а я нахожусь в услужении Халвайс совсем недолго. Я не знаю, что и где она собирает, когда приходит время. За лавкой есть маленький садик, но те травы, которые выращивают там, предназначены для лечения и для приготовления приправ; когда я наблюдала, как госпожа Травница создает духи и составы, подобные этому, — она продемонстрировала последний флакон, который собиралась убрать в сумку, — то видела, что она всегда берет травы и масла из своих запасов. Некоторые растения сушат прямо на стебле и не размалывают, пока в этом нет нужды, другие сохраняют в масле, некоторые превращают в порошок и помещают в особые пакетики. Как они растут и как выглядят, я видела только на картинках в книгах моей госпожи. Я никогда не выходила за стены Кроненгреда.

— И я тоже, — вздохнула Махарт. — Скажи мне… ты давно знаешь Халвайс? Говорят, ваше ремесло передается по наследству. С тобой тоже так было?

Казалось, она искренне заинтересовалась прошлым Уилладен. Возможно, подумала девушка, будет лучше, если она сразу расскажет об этом, изложив свою историю, которую легко можно проверить.

— Нет, я не родня госпоже Халвайс, хотя она и знала мою мать: та была повитухой… Еще когда я была маленькой, мне приходилось слышать рассказы о ее чудесных снадобьях и мастерстве целительницы. Но это было до чумы…

— Да, чума, — Махарт кивнула. — Она изменила многие жизни, и не к лучшему. И твою тоже?

Уилладен разгладила складку на самом чудесном платье, какое она когда-либо носила в своей жизни. Неужели совсем недавно она одевалась в тряпье и засаленные обноски?

— Мой отец — Хакройн из Первого Егерского полка. Его не было в городе; мать ухаживала за больными, пока не заболела сама. Потом мне сказали, что отца убили разбойники и у меня больше нет семьи. Магистрат отдал меня… — Она умолкла; ей не хотелось вспоминать то, что было дальше.

— Госпоже Травнице? Уилладен покачала головой:

— Таких, как я, было тогда очень много, и у магистрата хватало забот и без нас. Сирот отдавали по первому требованию любому, кому только требовались наши услуги. Меня забрала к себе в служанки наша дальняя родственница Джакоба, хозяйка постоялого двора «Приют странников»…

Она снова умолкла. Как может дочь герцога, понять, что собой представляла Джакоба и какой грязной дырой был ее постоялый двор? Девушка посмотрела на свои руки, на сумку, которую она закончила укладывать. Что делает здесь она, замарашка из жалкой харчевни? Как могло случиться, что она говорит с высокородной госпожой, словно бы они — соседи?.. Однако вид сумки придал ей уверенность. Да, в прошлом все это было так; но теперь все изменилось. Теперь она — ученица Халвайс, которой доверяют настолько, что даже послали ее сюда, поручив важное дело.

— Но госпожа Травница высоко ценит тебя, и сейчас ты — ее правая рука, — снова заговорила Махарт. — И значит, твое положение изменилось к лучшему… как и мое, — уже тише закончила она.

— Ваша милость, — леди Зута уже стояла за креслом Махарт, — Джулта хочет показать этой… девочке, где она будет спать.

В словах фрейлины чувствовались холодность и неприязнь; Уилладен видела, что Зута хмурится. Несомненно, то, что она так свободно разговаривала с дочерью герцога, не понравилось ее приближенной… но ведь Уилладен только отвечала на те вопросы, которые задавала Махарт!

Поднявшись с подушки, девушка снова присела в реверансе. Зута могла хмуриться и выказывать недовольство, сколько ей будет угодно: госпожа Махарт улыбалась — и ее лицо, озаренное улыбкой, казалось сейчас гораздо красивее, чем лицо стоявшей за ее спиной мрачноватой красавицы.

— Ты должна рассказать мне еще о травах и о том, как из них приготовляют такие чудесные средства, — объявила Махарт. — Я не вправе требовать присутствия здесь твоей госпожи, в особенности сейчас, когда ее таланты так нужны канцлеру; но ты можешь поделиться со мной тем, что знаешь, и это само по себе станет новым способом обучения.

Как выяснила Уилладен, она должна была делить комнату с Джултой; здесь было холодно, несмотря на тяжелые занавеси на окнах и ковровую дорожку, постеленную между кроватями. Над одной из них висела полочка, из которой был устроен небольшой алтарь с украшенным блестками символом Звезды — из тех, что продают, чтобы выручить деньги для помощи бедным.

Джулта показала девушке таз и кувшин для умывания, стоявший на маленьком столике, а также место, где можно было справить нужду. Потом, вместе с Уилладен, все еще не выпускавшей из рук сумку с флаконами и кремами, они спустились в комнату, находившуюся прямо под их собственной. Это оказалась спальня Махарт.

Сейчас тут царил беспорядок. Кровать и большая часть мебели были закрыты полотном, чтобы предохранить ценное дерево, великолепный полог и не менее великолепную обивку; в воздухе висела пыль и раздавались звуки, которые Уилладен никак не ожидала услышать в личных покоях высокородной госпожи.

У дальней стены, с которой были сняты гобелены, работали двое, покрывавшие стену толстым слоем штукатурки прямо поверх старинных деревянных панелей. Пыль забилась в нос Уилладен; девушка чихнула.

— Ваша госпожа больше не простудится, ни щелочки не оставим, — тот рабочий, что был постарше, шлепнул очередную порцию раствора прямо на деревянную панель. — Тут работенки хватает, это точно; надо следить, чтобы эта груда старых камней не рассыпалась… Эй, ты, криворукий! Девушка вовсе не хочет, чтобы ты этой дрянью ей юбки заляпал, — верно, красавица?