Читать книгу "Эд, граф Парижский и король Франции. 882-898 гг. - Эдуард Фавр"

Короче говоря, Арнульф прибегнул в отношении Эда к принципу сюзеренитета, который был придуман церковью, чтобы спасти догму о единстве империи, и впервые применен императором Карлом III к Людовику Прованскому. Взаимные обязательства, какие предполагал такой сеньорат Арнульфа, «моральный сеньорат», как было сказано[583], были расплывчатыми и неопределенными[584], кроме одного — обязательства поддерживать мирные и дружеские отношения[585]. Оно одно и обратило на себя внимание анналиста из Сен-Вааста, потому что для франкского населения было важней всех остальных. Это была точка соприкосновения между системой единства и тем, что пожелали назвать режимом согласия, — первая привела к появлению второго, и пределы их уточнить трудно[586]. С воцарением Арнульфа принцип единства вышел на сцену еще раз, и Арнульф стал его последним воплощением.

Итак, встреча в Вормсе имела два главных результата: с одной стороны, оба государя определили свое взаимное положение в империи, Арнульф отстоял свой сюзеренитет и легитимировал королевскую власть Эда — последний больше не был узурпатором; с другой стороны, был обеспечен мир между обоими королевствами, Западно-Франкским и Восточно-Франкским «Успешно и к обоюдному удовлетворению уладив все дела», они расстались.

Эд вернулся к себе в королевство, став сильней: его королевская власть утвердилась окончательно, отныне все должны были признавать его легитимным государем, ведь он был королем с согласия Арнульфа[587]. Самое время было вернуться к защите своих подданных от норманнов[588]. Последние, опустошив земли до Бургундии, до Реймса, Туля и Вердена и потерпев поражение под Монфоконом, воспользовались отсутствием Эда в июле-августе 888 г., чтобы подойти ближе к Парижу. По пути, а шли они, вероятно, по Марне, они наткнулись на Mo и осадили его[589]. Город как таковой, окруженный рекой, не имел крепостной стены. Население вместе с епископом Сегемондом укрылось в цитадели и перешло к обороне под командованием отважного графа Теутберта, брата епископа Анскерика Парижского. Норманны построили осадные машины, насыпали дороги, чтобы приблизиться к подножью стен. Теутберт героически сопротивлялся днем и ночью; во главе своих воинов он провел многочисленные и смертоносные вылазки; увы, в одном из этих боев он погиб вместе с большинством соратников. Отныне тяжкая задача обороны выпала епископу, а он был не чета Гозлену! Охваченный страхом, он велел замуровать ворота; население, изнуренное, изголодавшееся, удрученное столькими потерями, видя, что никакая подмога не подходит, капитулировало; оно сдало город на условии сохранения ему жизни и выдало заложников. Открыли ворота, и горожане вышли под руководством нескольких вожатых; они пересекли Марну, но едва отошли от Реки, как норманны бросились в погоню и захватили в плен епископа и всех жителей[590]; потом они вернулись, сожгли город, разрушили укрепления на всем протяжении, каком сочли нужным, и остались там до конца октября[591].

Отсутствие Эда ощущалось жестоко[592]; теперь под угрозой оказался Париж. Поэтому, чтобы предотвратить новую осаду, по возвращении Эд в августе-сентябре 888 г. собрал армию и стал лагерем в окрестностях города[593]. Это была не бесполезная предосторожность, ведь в конце октября норманны вышли в Сену из Марны; найдя Париж хорошо защищенным, они вновь поднялись по реке, разделившись по своему обычаю на два отряда, то есть сухопутную армию и флот; потом они прошли вдоль реки Луан[594] и на ее берегах стали на зимние квартиры.

На время опасность от Парижа была отвращена. Вероятно, во время пребывания в этом городе Эд в память о чудесах, совершённых святым Германом в период осады, подарил церкви Сен-Жермен-ле-Вьё золотой сосуд, украшенный драгоценными камнями, для хранения руки святого, которую монахи Сен-Жермен-де-Пре оставили в этой церкви в свидетельство признательности за гостеприимство, какое они там нашли[595].