Читать книгу "Обычная женщина, обычный мужчина (сборник) - Мария Метлицкая"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Или он слишком хорошего мнения о себе? Понимает ведь, что жизнь их, семейная, личная, так сказать, интимная (Фу! Совсем противно!) закатилась в тупик. Стоит там, как ржавый, давно списанный паровоз, и ждет своей участи – то ли на металлолом, то ли так и сгниет в темном отстойнике сам по себе…
А тут, когда все вроде бы чуть успокоилось – ну, живут разной жизнью, каждый сам по себе, да такое ведь сплошь и рядом, – однажды сказала:
– А давай съездим в Иерусалим? Ну, просто еще раз попробуем… Мне кажется…
Тут он перебил ее, и довольно резко:
– Съездим! – И по складам: – Раз. Тебе. Ка-же-тся.
Сначала злился – задолбали его эти «кажется» и «а вдруг». А потом подумал – осень, есть десять дней отпуска. Море еще теплое. Ну, наконец, повидает друзей – Борьку, Наташку. Да и сам город – грех не увидеть. В общем, как ей откажешь – поехали!
Они проснулись, услышав звонкий голос Наташки – она бесцеремонно засунула кудрявую голову в комнату и улыбнулась.
– Вы что, идиоты? Спать, что ли, сюда приехали?
Жаров вскочил, наспех умылся и бросился в ее крепкие объятия. Наташка почти не менялась – те же кудри, те же объемная пятая точка и пышная грудь. Только везде прибавилось, разумеется. Она накрывала на стол и тараторила, тараторила…
Вышла Рита, и все наконец уселись. Попробовали местные специалитеты: пасту из гороха со стойким вкусом орехов, баклажаны пяти, наверное, видов – в майонезе, с орехами, морковью, чесноком и прочей чепухой. А дальше было все знакомо и привычно: картошка с соленой скумбрией, салат, курица из духовки. Пили пиво и по чуть-чуть водки.
Наташка рассказывала про работу, общих знакомых, сына Димку и хвалила страну.
Борька скептически усмехался и восторгов жены, похоже, не разделял.
Наташка вообще была из тех, кто видит одно хорошее – вот уж счастливая способность, что говорить! Квартира мала? Не на улице! А что, в Москве была больше? А в Москве мы бы жили с Борькиной мамой.
– Да, Борюсь?
«Борюсь» вяло пожимал плечами.
– Жарко? Это да! Но для меня это лучше, чем московская слякоть и снег. Тяжело работаем? Господи, да где же легко? Все сейчас пашут как проклятые! Все и везде. Зато море – это раз! Сели в машину – и через час на море. Продукты – это два! Молочко и фрукты – язык проглотишь! А медицина? – Наташка совсем распалилась. – Мама вот пишет, что у вас…
– Наташ! – перебил ее Жаров. – Да все хорошо. Ты не горячись так. И не уговаривай – мы сюда насовсем не собираемся. А что тебе тут прикольно, так мы очень рады! Правда, Ритуль?
Рита кивнула.
Димка, сын Наташки и Борьки, служил в армии и приходил домой на выходные, так что встреча с ним временно откладывалась.
Наташка накрыла чай и наконец притихла.
– А какие планы? Вообще? Что посмотреть хотите, куда съездить? Может, взять вам экскурсии?
Рита мотнула головой и посмотрела на мужа. Жаров отвел глаза.
– Мы сами, Наташ. Спасибо. Сами разберемся.
Наташка пожала плечами и стала убирать со стола. Жарову показалось, что она слегка обижена.
Утром проснулись от такого яркого солнца, от какого, конечно, не спасали легкие бамбуковые жалюзи.
Жаров подошел к окну, потянулся и стал глазеть на улицу. Улица была пуста, по ней проезжали лишь редкие машины.
Они выпили кофе, надели удобную обувь и заказали такси.
– Старый город, – коротко объяснил Жаров таксисту, похожему на индуса.
Таксист включил индийскую музыку.
– Откуда здесь индус? – удивленно пробормотал Жаров.
– Они везде, – объяснила жена, – индусы и китайцы. Везде, во всем мире.
Иерусалим переливался под солнцем – желто-белый, как сливочная помадка, яркий, несмотря на отсутствие красок. Одинаковый, но совсем не монотонный. Периодически, точно огни иллюминации, вспыхивали кусты бугенвиллей – красные, розовые, малиновые, оранжевые и белые.
А впереди уже показалась стена Старого города. Почему-то заныло сердце – тревожно и сладко.
Они вышли из машины и пошли пешком – дальше проезд был закрыт.
Узкие улочки перегораживали шумные толпы туристов. Звучала пестрая речь – английская, французская, испанская, итальянская. И, разумеется, родная русская.
Все одинаково задирали головы вверх, кивали, слушая экскурсовода, и наводили объективы камер и фотоаппаратов.
– Куда? – спросил он у Риты. – Сначала – куда?
Она как-то сжалась, напряглась, заглянула в блокнот, потом в карту и тихо сказала:
– Направо. К храму Гроба Господня.
Он вздохнул и кивнул – направо так направо. К Гробу так к Гробу.
Они долго шли сквозь арабский базар – шумный, грязноватый, назойливый, пахший подгнившими фруктами, специями и лежалым тряпьем. Вниз по ступенькам. Вверх. Снова вниз. Древний щербатый булыжник временами поливали водой. Где-то валялись раздавленные шкурки бананов. – Он взял ее под руку.
– Осторожно! Скользко.
Почувствовал, как напряжена ее рука. Она не оглядывалась на зазывал, не заглядывала в пестрые лавки.
Она шла так упорно, так прямо, словно знала дорогу. Ну и, естественно, заплутали. Монашка – совсем старенькая, в «ленноновских» очочках, в бежевом платье и белом островерхом чепце с накрахмаленными крыльями – вежливо вывела их на правильную дорогу.
Наконец вышли. В храм, туда и обратно, словно рекой с сильным течением, вносило и выносило людей.
– Пойдешь? – спросила жена.
Он мотнул головой:
– Здесь посижу.
Она кивнула и тут же влилась в толпу. И он сразу же потерял ее из виду.
Он сел на теплый камень – что-то вроде бордюра – и прикрыл глаза. Отовсюду раздавался приглушенный и монотонный шум. Солнце светило уже почти отчаянно – полдень, середина дня. И плевать, что осень и начало октября!
Он открыл глаза – мимо прошел высокий священник в черной рясе и высокой, узкой, как цилиндр без бортов, шапке. Дальше – стая монашек в голубом, совсем молодых, дружно щебечущих. Православный батюшка – ну, тут он узнал моментально. Серая ряса, непокрытая голова, волосы, собранные в хвост на затылке. Широкий крест. К нему поспешила одна из паломниц, похожая на ту, что летели тогда в самолете, он перекрестил ее, и она склонилась в поклоне.
Католический священник – в шелковой сутане и белой шапочке на голове. К нему обратилась женщина из толпы итальянских туристов. Священник подошел, начался шумный разговор, и все дружно смеялись. Потом он с поклоном простился.
Из переулка показалась яркая толпа иностранцев – они негромко пели псалмы и держались за руки. У входа в храм все притихли и внимательно слушали рекомендации руководителя.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Обычная женщина, обычный мужчина (сборник) - Мария Метлицкая», после закрытия браузера.