Читать книгу "Тэйла. Принцесса на неделю - Елена Каламацкая"

Дворцовый домовой счастливо крутанулся на месте и исчез.

— Тэйла, — удивлённо захлопал глазами Бертик, — что же это за наказание? Надо было что-нибудь посерьёзнее придумать, вон, Серому бы отдали, чтобы сгрыз её!

Шон недоумевающе поддакивал другу и кивал головой. Мужчины молча обдумывали странный приговор и им, по большому счёту, тоже не всё было понятно.

Девушка рассмеялась.

— Ну, во-первых, Серый не людоед и, вообще, всякую дрянь грызть не будет; а во-вторых, дети, у вас когда-нибудь болела голова? — и обратилась к пожилой служанке, стоящей возле старого дворецкого, — Розита, у тебя когда-нибудь болела голова?

Женщина, у которой много чего уже болело, кивнула, и впала в ступор — откуда только что прибывшая королева знает её имя?

— Я сейчас продемонстрирую для непонятливых, — влез Кузя и, недолго думая, колданул.

Все присутствующие, кроме любимой хозяйки, разумеется, схватились за виски.

— Хватит, хватит! — сдались дети, — так ей и надо! Злюшке по голове шурушкой!

Когда народ понял, что с такой мигренью старухе будет не до интриг, и просто её убить будет слишком милосердно, все заметно повеселели, и королева обратилась к принцу:

— Габрион, познакомься с моими мальчиками, это Шон, а это Берт. Надеюсь, вы подружитесь!

— А то отправим на конюшьню, — передразнил личный домовёнок, и все засмеялись, — а я Кузя, меня-то, что не знакомишь, хозяйка, ребёнок в шоке!

Мальчишки тут же стали объяснять новому другу, кто такой Кузя и как классно его тискать.

Тэйла посмотрела на остатки роскоши на столе и сказала:

— По-моему, пора бы и поужинать. Предлагаю совершить набег на королевскую конюшню… тьфу-ты… кухню!

— Ну, что вы, Ваше Величество! — засуетилась служанка, — сейчас быстренько всё уберём и накроем заново!

— Набег! Набег! — закричали непосредственные мальчишки, — совершим набег на кухню! Здесь так противно, жёлто, фу!

Устами младенцев, как известно, глаголет истина. Лекс извинился и сказал, что пойдет, обрадует ребят и поужинает в казарме, а мэтр Бирон уверил, что ему необходимо встретиться с учителем. (Ну, как же, магиус!). Мужчины откланялись.

Его Величество с маркизом присоединились к Тэйле с детьми и с радостью пошли совершать набег.

Королевская кухня была большая и одновременно тесная. Место вдоль одной стены полностью занимали печи и плиты, вдоль другой теснились шкафы и буфеты. По центру стояло несколько столов, и всё это создавало ощущение загромождённости. Обед во дворце длился два часа, а то и больше, поэтому повара продолжали что-то готовить.

Свалившиеся как снег на голову, коронованные особы устроили переполох! Слуги тут же освободили и вытерли большой стол. Тэйла с удивлением обнаружила, что вместе с ними увязались совершать налёт ещё трое мужчин. Оказалось, что это хвалёный Агафоном казначей Крилос, граф Даиро и придворный учитель музыки и танцев Юлай.

В королеве бушевал адреналин и, усадив детей за стол, она с инспекцией гуляла по своей(!) кухне, заглядывая в кастрюли и сковородки. Придворный повар Жак, высокий и худой, как жердь, немолодой, но очень приятный мужчина, успевал отвечать на вопросы Её Величества и одновременно давать указания работникам кухни:

— Дарвин, поставь это на стол, Патрик, займись тестом.

— Хозяйка, дракон! — сказал Кузя.

— Сам такой! — парировала хозяйка, открывая очередную кастрюлю.

— На мальчишку, говорю, посмотри! Которого Дарвином назвали!

— Пятый! У-у-у… Ку-узя, вот только доберусь я до них, все крылья пообломаю, — взяла в руки внушительную сковородку королева, — все хвосты повыдираю и накрою медным тазом!

Мальчишка по виду был ровесником её пажей, темноволосый, зеленоглазый и улыбчивый. Шон и Берт в четвёртый раз почувствовали на минутку, что нашли брата, встретившись взглядами с весёлым пацаном. Но повар прикрикнул, Дарвин отвернулся, и наваждение прошло.

— А что это за гадость? — поинтересовалась королева, увидев под крышкой какое-то варево.

— Ваше Величество! — замахал руками Жак, словно там был яд. — Не трогайте, это еда для слуг. Там только репа и тесто. Правда, правда, никакого мяса и даже костей нет, — приговаривал повар, отгоняя королеву от плиты, — на стол уже накрыли, извольте кушать.

Тэйла села рядом с детьми и с удивлением заметила на противоположной стене школьную доску со списком меню из двадцати пунктов! Три вида супов, шесть видов салатов и так далее. Ещё больше её удивили поданные на стол устрицы.

— Разве поблизости есть море? — спросила она, ни к кому не обращаясь.

— Море далеко, — зло ответил казначей, — и покупать устрицы очень дорого, но мода, видите ли! Кривятся, но жр… едят дамы-то. Мода!

— А этот список, — королева кивнула в сторону доски, — на неделю?

— Что вы, Ваше Величество, на сегодняшний обед!

— И на сколько человек?

— Сто девяносто шесть, — ответил педантичный казначей, — сегодня ещё не всех пригласили, только самых избранных.

"Может, остались ещё приличные люди", — подумала Тэйла, надеясь на неприглашённых.

Бертик и Шон с двух сторон подкладывали бедному принцу в тарелку самые вкусные кусочки, вспоминая свою жизнь до встречи с Тэйлой. Им было очень жалко худенького и молчаливого мальчишку, с опаской поглядывающего по сторонам. Неосознанно они уже начали его оберегать.

Королева посмотрела на суетящихся поваров и спросила:

— Значит, слуги мясо не едят?

— Нет, Ваше Величество, королева-мать запретила! Мы запретов не нарушаем, — ответил Жак.

— Так ведь, старушка приболела, — сообщила последние новости Тэйла, — вернее, она давно уже больная на всю голову. Надо же, запретить слугам есть!

— И чем же она занедужила, позвольте узнать, Ваше Величество? — с надеждой поинтересовался повар.

— Шурушкой! — хором крикнули пажи и рассмеялись.

Придворный учитель музыки внезапно встал, театрально поднял руки к потолку и процитировал:

Коль злобой человек пылает

И ненавидит всех и вся,

Шурушкой он заболевает

И жизнь заканчивается!

Бертик и Шон захлопали в ладоши и, подражая Карре, закричали:

— Превосходно! Браво! Браво!

Юлай поклонился, польщённый высокой оценкой своего внезапного творчества, и сел на место.

Тэйла с интересом посмотрела на барда и продолжила расспрашивать Жака:

— Вы много готовите, разве ничего на столе не остаётся?

— Много остаётся, всё велено отдавать свиньям на скотный двор.