Читать книгу "Секреты женщин Ренессанса - Эдуард Фукс"

«Портрет молодой женщины». 1500 г. Художник Леонардо да Винчи

Важной причиной того, что люди тогда легче поддавались своим чувствам, была легкость вступления в брак. Она в значительной степени устраняла опасность публичного порицания. Пока церковное венчание не было еще принудительным законом – а мы видели, что против него долго и упорно восставали, – достаточно было простого обещания женитьбы, чтобы брак считался законным. В Германии, например, достаточно было простого «предложения и согласия». А если за этим следовало разделение ложа, то брак считался и состоявшимся. Для законности брака не требовалось ни публичного оглашения, ни составления брачного контракта. Когда в брак вступали молодые люди, то даже в этом случае не требовалось согласия родителей и опекунов. В результате – целый ряд так называемых «случайных браков», Winkelehen (точнее, тайных браков. – Ред.), которые церкви пришлось признать, хотя она и делала это весьма неохотно.

Если к этому прибавить, что число жалоб, поданных покинутыми женщинами на мужчин, было чрезвычайно велико и что подобное печальное состояние продолжалось целое столетие, то отсюда следует, что эти «случайные браки» представляли не более как удобную форму, в которой мужчины и женщины удовлетворяли свои горячие сексуальные желания. Иначе невозможно истолковать этот факт, раз известно, что большинство этих женщин было обмануто и покинуто. Другим доказательством в пользу чрезвычайно частых добрачных связей также и девушек является расцвет фабрикации искусственной девственности. Это «искусство» было известно уже Возрождению, а не только эпохе Рококо или нашему веку. Все аптекари и продавцы специй торговали тогда также и мазями, и средствами, при помощи которых можно было завуалировать потерянную девственность, так что новый любовник или муж не только получал иллюзию, что он первый удостоился любви этой женщины, но и видел явные следы, подтверждавшие его уверенность. У Аретино можно прочесть грубоватое описание употребления такого «обновляющего девственность средства» и узнать по поводу этого, как невеста, достаточно сведущая в искусстве любви, сумела этим путем разбить самое основательное подозрение и прослыть образцом целомудрия.

И, по-видимому, торговля этими средствами отличалась бойкостью, а спрос на них был очень велик, так как хронисты то и дело сообщают, что аптекари наживали их продажей значительные состояния. Поэтому не только аптекари и продавцы специй торговали такими средствами, а также бесчисленное множество шарлатанов, акушерок и даже странствующих студентов, так как дело было выгодное, а спрос никогда не прекращался. В песне одного странствующего немецкого студента, относящейся к XV столетию, говорится: «Если девица потеряла свою невинность, то я состряпаю ей мазь».

Мужчины в большинстве случаев прекрасно знали о распространенности таких махинаций и потому, желая удостовериться в нетронутости девушки, прибегали к разным волшебным средствам, пуская их незаметно в ход еще до свадьбы. Такие средства, призванные выяснить, является ли девушка еще невинной, были в употреблении в разных местностях. Приведем как единственный пример «воду гагат» (раствор смоляного угля). Об этом средстве в Средние века говорили: «Если девушка выпьет эту воду и с ней ничего не случится, то она невинна, если же она после этого станет мочиться, то она уже не девушка». Так сами мужчины старались остаться в дураках! Ибо таким образом даже падшая женщина могла доказать, что она невинна. И, вероятно, женщины очень скоро раскусили это.

Если отсюда, с одной стороны, следует, какое большое значение придавалось тогда физической нетронутости девушки, то, с другой стороны, отсюда явствует то, о чем мы выше упомянули, а именно что предписание добрачного целомудрия тогда постоянно нарушалось. Отсюда необходимо сделать далее вывод, что часто женщина отдавалась будущему мужу еще до брака и что многие и многие порядочные девушки стыдливо носили «почетную корону целомудрия» (в день свадьбы), хотя раньше упражнялись не с одним юношей в игре «метания копья в кольцо» (Ringestechen), как называют «турнир между мужчиной и женщиной, в котором мужчина остается победителем только тогда, когда захочет женщина».

Так как путем приличного поведения и дешевых средств шарлатанов можно было оставаться в общественном мнении девушкой, не будучи ею на самом деле, то больше всего боялись беременности, ибо только она влекла за собой опалу общества. Этот страх беременности очень трогательно выражается в целом ряде народных песен. Как пример приведем одну песню, относящуюся к XV веку и не забытую также и в продолжение всего XVI столетия, как видно из дошедших копий.

«Споем мы вам новую песню о маленьком писаре, который посватался к невинной девушке, которую очень любил. Он подарил ей красную юбку. Зачем? Он хотел понравиться ей и получить разрешение спать в ее спальне. В полночь он постучался в дверь девушки, и дверь отворилась ему. И вот они покоятся рядом. Девушка спрашивает его: „А если родится ребенок, кто будет его отцом?“ – „Дорогая, я позабочусь о ребенке, я дам ему золото и серебро и буду ему отцом!“ И когда это случилось, отгадайте, чем все кончилось? Писарь покинул страну. Какой позор, не правда ли? И все-таки это бывало так часто».

Безвестный поэт прав: «Это бывало так часто». Каждый день случалось, что девушки оставались брошенными с ребенком на руках или под сердцем, а отец отправлялся на все четыре стороны – в «доброе старое время» чаще даже, чем теперь. У нас на этот счет достаточно данных. Ограничимся одним фактом. Выставив в своих статутах условием принятия в цех законность происхождения, мастера, конечно, хотели избавиться только самым простым для того времени средством от неприятной конкуренции, но если они постоянно пускали в ход эту формулу и могли успешно ею оперировать, то это доказывает только, что число незаконнорожденных должно было быть огромным.

Так как это число было так велико, то «доброе старое время» не только торговало очень бойко испытанными средствами восстановления утраченной девственности, но и с большим успехом пускало в ход другое «искусство», а именно аборт. Да, и это тоже «часто бывало», чаще даже, чем воображают те, кто видят в наших предках образцы нравственности и целомудрия. Доказательством служит хотя бы длинный список средств, издавна практиковавшихся против «задержки кровей». Список таких «надежных» средств, рекомендовавшихся любой акушеркой девушкам, не желавшим обнаружить своего падения, был уже в эпоху Ренессанса чрезвычайно длинен. До нас дошел такой перечень, содержащий ровно 250 таких средств, обыкновенно настой из тех или других растений, вызывавший менструации. С некоторыми из них были связаны самые фантастические представления, так, например, «диптам действует так сильно, что его нельзя положить даже на постель беременной». Одни средства были довольно невинного свойства, другие, напротив, чрезвычайно опасны. И, однако, как раз последние пользовались особенной популярностью и величайшим доверием. Достаточно упомянуть о головнистой ржи или о донском можжевельнике. Об употреблении последнего у нас имеется наибольшее количество сведений.