Читать книгу "Любовники смерти - Джон Коннолли"

Последовала короткая пауза.

– Нам известно о нем. Что вы ему сказали?

– Ничего. Как всегда, придерживался той истории, как вы мне велели. Но…

– Говорите.

– Она рушится. Сначала Чарли Паркер, теперь этот парень.

– Она всегда была готова рухнуть. Я лишь удивляюсь, что она так долго продержалась.

– Что мне делать?

– С репортером? Ничего. Его книга не будет издана.

– Похоже, вы в этом вполне уверены.

– У нас есть друзья. Контракт Уоллеса вот-вот будет расторгнут. Без обещанных за книгу денег его рвение поубавится.

Джимми не был так уверен насчет этого. Он видел выражение лица Уоллеса. Деньги могли играть свою роль в этом расследовании, но были не единственным мотивом. «Он похож на хорошего копа, – подумал Джимми. – Ему платишь не за то, чтобы он делал свое дело, а за то, чтобы не делал чего-то сверх того». Уоллесу была нужна сама история. Он хотел докопаться до правды. Как на всех, кто добивается успеха, невзирая на трудности, на нем был налет фанатизма.

– Вы говорили с Чарли Паркером?

– Нет еще.

– Если будете ждать, пока он сам придет, то можете обнаружить, что его злоба возросла пропорционально прошедшему времени. Позвоните ему. Скажите, чтобы пришел поговорить.

– И рассказать ему о вас?

– Расскажите все, мистер Галлахер. Вы были верны памяти друга четверть века. Вы долго защищали его сына. Мы благодарны вам за это, но пора сделать тайное явным.

– Спасибо, – сказал Джимми.

– Спасибо вам. Приятного вечера.

Трубку на том конце повесили, и Джимми понял, что, возможно, слышал этот голос в последний раз.

И, сказать по правде, не жалел об этом.

Глава 18

На следующий день после моей стычки с Микки Уоллесом я решил сказать Дэйву Эвансу, что хочу взять недельку отдыха и не появляться в «Медведе». Я собирался надавить на Джимми Галлахера и, может быть, снова встретиться с Эдди Грейсом. Я не мог это сделать, снуя туда-сюда между Портлендом и Нью-Йорком в надежде, что в воскресенье у меня будет выходной.

К тому же всплыло кое-что еще. Уолтер Коул не смог выдать ничего нового про расследование убийства в Перл-Ривер, кроме одной любопытной подробности.

– Отчеты вполне ясны, – сказал он мне по телефону. – Все дело было отмыто. Я говорил с одним парнем, упоминавшимся в отчетах. Он сказал, что дело такое тонкое – если повернуть боком, то и не видно.

– Ничего удивительного. Они похоронили это дело. Не было никакого смысла поступить по-другому.

– Да, но я по-прежнему думаю, что там было что-то еще. Отчет был подчищен. Ты когда-нибудь что-нибудь слышал про подразделение № 5?

– Не вызывает никаких ассоциаций.

Но Уолтер еще не закончил.

– Ты знаешь, что еще прикрывает подразделение № 5? Смерть Сьюзен и Дженнифер Паркер.

– Так что это такое – подразделение № 5, чем оно занимается?

– Я думаю, тобой.

Я встретился с Дэйвом в «Арабике» на углу Фри и Кросс. Кроме того, что в этом кафе варили лучший кофе в городе, или один из лучших, оно еще и располагалось в лучшем месте, имело росписи на стенах, свет лился внутрь через венецианские окна. «The Pixies» создавали звуковой фон. Все здесь было обдуманно, придраться не к чему.

Дэйв не слишком обрадовался моей просьбе дать мне отпуск, и вряд ли я мог его за это упрекнуть. Двое из его персонала уже собирались уволиться – одна женщина для ухода за ребенком, а другой парень собирался уехать к своей подруге в Калифорнию. Я понимал, что Дэйву приходится проводить слишком много времени, занимаясь общей работой по бару, и слишком мало, занимаясь бумагами и счетами. Меня наняли, чтобы снять с него эту ношу, а вместо этого я оставляю его еще более погрязшим в рутине, чем он был до моего прихода.

– Я пытаюсь наладить здесь бизнес, Чарли, – сказал Дэйв. – А ты меня убиваешь.

– Мы не так уж заняты, Дэйв, – ответил я. – Поставками от Нэппи может заняться Гэри, и потом, я же успею к их грузовику на следующей неделе. Все равно мы затоварились некоторыми сортами из микропивоварен, так что можем снизить закупки.

– А как насчет завтрашнего вечера?

– Надин просит дополнительных смен. Пусть отработает не в самые напряженные часы.

Дэйв закрыл лицо руками.

– Я тебя ненавижу, – сказал он.

– Нет, неправда.

– Да, ненавижу. Возьми свою неделю. Если по возвращении еще найдешь нас здесь, ты мой должник. Ты в страшном долгу передо мной.

В тот вечер ничто не улучшило Дэйву настроения. Кто-то пытался украсть декоративную медвежью голову из зала, и мы заметили пропажу, только когда похититель уже собрался выехать со стоянки с торчащей из правого окна медвежьей мордой. На нас налетели любители экзотических коктейлей, так что даже Гэри, чьи познания в этой области были обширнее, чем у большинства, пришлось прибегнуть к припрятанной за стойкой шпаргалке. Студенты заказывали «Вишневые фейерверки» и «Ягербомбы», и в воздухе стоял тошнотворный запах «Ред Булла». Мы сменили пятнадцать бочонков – втрое больше, чем в обычный вечер, хотя еще оставался запас до рекорда в двадцать два бочонка.

И еще в воздухе пахло сексом. У дальнего конца стойки сидела женщина за пятьдесят, и не могла бы выглядеть более хищной, даже будь у нее острые когти и клыки, а вскоре к ней присоединились еще две или три такие же, образовав стаю. Бармены называли их «флосси» в честь полумифической продавщицы зубных принадлежностей, которая была известна тем, что обслуживала за один вечер целую серию мужчин на автостоянке. В конце концов, они привлекли пару игроков мировой лиги, эдаких мачо, чей лосьон после бритья своим запахом пытался перешибить неотвязный запах «Ред Булла». Одно время я подумывал, не повернуть ли на них всех шланг, чтобы остудить, но прежде чем возникла такая нужда, они удалились наконец в более темный закуток города.

К часу ночи все пятнадцать человек персонала изнемогли, но никто не хотел идти домой. После того как пивные башни были очищены и охладители заполнены, мы приготовили несколько гамбургеров и жаркое, и большинство выпили, чтобы снять напряжение. Мы выключили спутниковую систему, обеспечивавшую музыку в зале, и вместо этого поставили спокойный список из айпода: «Sun Kil Moon», «Fleet Foxes», повторный выпуск альбома Pacific Ocean Blues Денниса Уилсона. В конце концов люди стали расходиться, и мы с Дэйвом проверили, все ли выключено на кухне, задули последние свечи, заглянули в туалеты, не остался ли кто там, потом положили выручку в сейф и заперли. Мы попрощались на стоянке, и, прежде чем расстаться, Дэйв еще раз сказал, что ненавидит меня.

Открыв дверь своего дома, я остановился на пороге и прислушался. Моя встреча с Микки Уоллесом и его история про замеченные две фигуры выбила меня из колеи. Я же выпустил этих призраков. Они больше не принадлежали этому месту. И все же, как и раньше, после ухода Уоллеса, когда я прошел по дому, то не испытал никакого чувства трепета, никакой настоящей тревоги. Дом был просто тих, и я ощущал его пустоту. Что бы ни было в этом доме раньше, теперь оно ушло.