Читать книгу "Хейтеры - Джесси Эндрюс"

Тем временем подъехал Куки на своем фургоне.

– Я поеду с Куки, – выпалила Эш.

– Ладно, – сказал я. – Езжай.

– А то страсти слишком накалились, – пояснила она и подняла руки, как будто я навел на нее пистолет.

Куки, еще более небритый, улыбчивый и сладкоголосый, чем вчера, нацарапал на бумажке, как проехать к его дому на случай, если мы потеряем его на шоссе. Но разобрать эти каракули было невозможно. Вот что он написал:

Шасе 30 2 ктб

Не пропусти 4 у красного дома (мал мим)

Пр л пр пр Макдонадс

– Да ты сразу его найдешь, – сказал Куки, подмигнул, и мы выехали.

Уже за рулем до меня дошло, что он даже не дал мне точного адреса.

Черт, подумал я.

У нас не было адреса и не было телефонов. Стоило мне потерять их из виду, и нашему турне конец. Как, скажите, мы их отыщем?

Одно из двух: или рассеянность Куки граничила с идиотизмом, или он вовсе не хотел, чтобы мы добрались до дома его отца. И хотя мне не хотелось омрачать нашу дружбу неприятными подозрениями, я склонялся ко второму варианту.

Да и Эш, заметьте, не постаралась удостовериться, что мы благополучно отыщем дом Куки. Что, если она захотела избавиться от нас? Что, если мы ей надоели? Она была права, страсти накалились, но это не будоражило, а раздражало. Мы всего лишь мальчишки, а ей место рядом с мужчиной.

Один из нас полчаса занимался с ней неумелым оральным сексом и в данный момент переживал экзистенциальный кризис, который выражался в буйном пьянстве с последующим излиянием телесных жидкостей. Второй был презренным девственником, мастурбирующим в раковины и боящимся пить алкоголь. Так с какой стати девчонке девятнадцати лет, которая тайно встречалась с парнем из Animal Collective, мириться с таким дерьмом?

Я знал, что не стоит предаваться этим ужасным мрачным мыслям, но ничего не мог с собой поделать.

Даже если она все еще хотела быть в нашей группе, мне начало казаться, что ей не стоит с нами связываться. Может, мы не заслуживаем того, чтобы играть вместе с ней. Она из другого мира. А наше место в джазовом лагере. Рядом с Адамами и Тимами. Будь все так, как должно было быть, мы бы сейчас называли друг друга «майн фронд» и «джазмен» и носили приталенные жилетки из кожи аллигатора. А Эш выступала бы в клубах и концертных залах. С настоящей группой, играющей крутую музыку для настоящих людей. Цепляясь за нее, мы тормозим ее и не даем развиваться, а это неправильно.

Это неправильно, думал я, эгоистично и совсем некрасиво. Пару раз на шоссе я даже отпускал педаль газа, и Куки с Эш скрывались за другими машинами. Я мог бы облегчить всем жизнь; пусть их фургон скроется вдали, а мы с Кори развернемся и начнем долгий путь обратно в Пенсильванию. Или сдадимся в полицию. Или еще что-нибудь.

Но каждый раз, когда я делал это, в голове возникала мысль: «Уэс, не надо».

Потому что да, возможно, Эш не нравится, что мы за ней увязались. Но что, если этот Куки окажется психопатом, насильником и убийцей?

Я никак не мог прогнать эту мысль. Думал: «Уэс, видно же, что с этим парнем что-то не так. Что, если он что-нибудь выкинет? И когда это произойдет, вы должны быть рядом и остановить его. Вы с Кори».

Хотя неизвестно, ждать ли помощи от Кори. Только посмотрите на него: почти вырубился на заднем сиденье. Храпит, но при этом не спит. Глаза чуть приоткрыты, то и дело вздрагивает и в панике машет руками.

Интересно, давно он чистил зубы? Помню, однажды он попытался убедить меня, что, если пользуешься зубной нитью, чистить зубы вообще не надо. Вот блин.

Бедный Кори.

Итак, я сидел за рулем и пытался не выпустить фургон из виду, а иногда поглядывал на Кори, чтобы убедиться, что тот не умер и не описался. Но думал я не только про Куки. Я размышлял о том, что, возможно, Эш отнеслась бы к Кори с большим пониманием, если бы знала, что он из бедной семьи.

Конечно, «бедные» бывают разные. Семья Кори была из тех бедных, которые забывают о том, что они бедные, пока что-то им об этом не напомнит: например, однажды они не стали вставлять разбитое стекло, потому что стояло лето и разбилось окно, которое выходит не на улицу, а во двор. Или не смогли больше пользоваться машиной, потому что у них не имелось двух тысяч долларов на новую коробку передач, чтобы индикатор «проверьте двигатель» погас и машина прошла техосмотр. Или один раз они пригласили моих родителей на ужин, и я заметил, как мама ест сыр с тарелки с закусками. Тот самый ярко-оранжевый соленый сыр, который мы с Кори тоннами поглощали в подвале. Я смотрел, как она ковыряет кусок этого сыра, и по глазам видел, что она думает: боже, это же самый дешевый сыр, который только можно купить. Видел жалость к семье Кори, которую она пыталась скрыть, и надеялся, что, кроме меня, ее никто не замечает.

Вот в каком смысле они были бедными. И мама, и папа Кори были музыкантами. Отец – пианистом, стремившимся походить на Элвиса Костелло и Стивена Сондхайма одновременно. Он написал несколько мюзиклов, так и не увидевших сцену, основал пару групп, где солировал на фортепиано, но не добился успеха. При этом ему совсем не нравилось преподавать, и он не мог долго продержаться ни на одной работе, не связанной с музыкой: ему все время казалось, что его боссы тупые или злые. Я обратил на это внимание, так как мы с Кори давно дружим, и я вроде как начал замечать некоторые вещи. Мама Кори – джазовая певица с дипломом бухгалтера. Она получила диплом, когда Кори было десять лет, но с тех пор так и не нашла нормальную работу: может, потому, что слишком поздно решила делать карьеру, а может, просто потому, что ненавидит быть бухгалтером. Она даже мне жаловалась на свою работу, когда подвозила нас после репетиции – мне, малолетнему приятелю ее сына. Так что я знаю, что она ненавидит ее до смерти. А старшая сестра Кори Бекка родилась на семь недель раньше срока и не сразу смогла получить нужное лечение. В результате, а может, просто из-за генетики, у нее развился церебральный паралич. Она очень умная и совершенно нормальная девчонка, но сильно хромает при ходьбе, у нее проблемы с равновесием, а речь смазанная, и ее трудно понять. С детства ей требуется постоянное внимание врачей и физиотерапия.

Одним словом, у родителей Кори нестабильный доход, они часто сидят без работы и, следовательно, остаются без страховки, а медицинских расходов при этом выше крыши. Настоящая бедная семья: вырезают продуктовые купоны из журналов, им постоянно звонят коллекторы, а барабаны у Кори все подержанные, достались от дяди. Они даже в отпуск не ездят, только гостят у бабки и деда Кори с материнской стороны в Делавэре, где спят на раскладушках в гостиной и подвале. Знай Эш об этом, то, возможно, проявила бы чуть больше такта и поняла, с чего это Кори так набросился на нее по поводу воспитания в богатой семье. Надеюсь, что и вы теперь поняли. На самом деле я только с этой целью вам все это рассказываю. Думаете, мне так хочется с вами делиться? Это то же самое, что говорить людям, что меня усыновили. Но теперь, представляя Кори, вы не просто подумаете: «О, Кори», а вспомните о его семье.