Читать книгу "Железный город - Вячеслав Шалыгин"

Он снова активировал комп и вызвал Клауса.

– Где ты?

– В «Золотой свастике», шеф. Здорово тут. «Солнечные» лампы, высокий потолок, живая зелень повсюду, ресторанчики, магазинчики, даже бассейн имеется. В смысле – пруд. С карпами. И капсулы тут открытые, можно ехать и глазеть на виды за окном, как на планете какой-то.

– Давай обмениваться впечатлениями на досуге, за бутылкой шнапса, – Краузе нетерпеливо пощелкал пальцами. – Результат, Клаус, результат выкладывай.

– А-а, ну тут все чисто, шеф. Алиби полное. Нейман после вчерашней пьянки отправился ночевать не в гостиницу, а к коллеге, сюда, в «Золотую свастику». Я проверил отметки на посту, и просмотрел записи камер. Был тут профессор неотлучно. Сначала дома у приятеля, потом в его же компании гулял по скверу. Короче, чист наш эксперт, как дистиллят.

Альфред беззвучно выругался. Версии рассыпались, как шаткие карточные домики. Но отступать было некуда. До «склянок» оставалось не так уж много времени.

– Бери Неймана и вези в контору, – приказал он Клаусу. – Вежливо бери.

– А если не поедет? Иностранец все-таки, и алиби у него.

– Плевать! – раздраженно отрезал Альфред. – Если не поедет добровольно, «пакуй». Здесь не Рур. У нас свои понятия о правах и презумпциях. Если кто-то не сидит, это не значит, что он ни в чем не замешан. Просто у ГСП до него не дошли руки.

* * *

Индустриальный пейзаж сходен на всех планетах. Какие бы местные особенности ни влияли на мировосприятие архитекторов, сколько бы ни старались колонисты (а люди даже на столичном Марсе изначально колонисты) привнести в городские ансамбли неповторимый колорит освоенной планеты, а застывшая в камне, металле, пластике и стекле музыка всюду звучала почти одинаково. Нигде, даже на Форпосте, она не состояла из одного только барабанного боя или из завываний обожаемых центаврианами волынок. На всех заселенных людьми планетах «звучали» вполне узнаваемые «мелодии» и «ритмы»: современные симфонии административных небоскребов, блюз огромных культурно-спортивных арен, джаз ресторанных и увеселительных кварталов, технопоп молодежных драйв-центров, хард-рок рабочих зон, скучный классик-стрим деловых улиц и всякая музыкальная чушь «про любовь» спальных районов. Случались вариации, но в пределах стандартного «нотного стана». Никто не сочинял «музыку» из восьми нот или в ультразвуковом диапазоне.

Вид на центр Марс-Сити, которым Преображенский любовался из окна на сотом этаже «Мэйн-билдинг», полностью подтверждал размышления князя. Если бы не близкий горизонт и характерный желтоватый оттенок неба, столица Триумвирата вполне могла сойти за земной город или за столицу чего угодно, например, того же Форпоста – колонии англоязычной и вообще сильно похожей на Марс. Чуть отодвинуть горизонт, добавить холмы и «поднять» небо – получится Даная, а «подлить» белого света – Мирра или Старт. Сымитировать Медею будет сложнее, там два солнца, но если не смотреть вверх – тоже почти копия, там даже здание правительства построено по одному проекту с «Мэйн-билдинг».

Впрочем, марсиане тоже неоригинальны, почти такую же картинку можно увидеть еще в одном месте: на Земле, в Лос-Анджелесе. Весь этот Марс-Сити почти полная калька одного из районов американского мегаполиса. Даже воздушно-транспортные уровни и башни «привязки» летающих домов – чисто американское изобретение – здесь расположены, как в районе Пасадина.

Зато три этажа грунтовых «палуб» – это уже не копия, а собственное творчество марсианских городских инженеров. Когда столица Триумвирата перестала вмещать всех желающих, а ее воздушные и наземные дороги стали буквально непроходимы и «непролетаемы» из-за обилия транспорта, инженеры нашли довольно эффективное решение проблемы. Поскольку проложить воздушные уровни выше имеющихся было нереально – так высоко на атмосферных машинах летать уже опасно, – а зарываться под грунт некуда, ведь там все давно занято подземкой, коммуникациями, производственными площадями и водохранилищами, они начали строить ажурные конструкции, создавая новые уровни поверхности. Удалость построить три «эстакадных этажа», по верхнему из которых едва ли можно было ездить без опаски случайно задеть машины, летящие по первому воздушному уровню. Такой вот получился муравейник.

«И чего здесь люди ищут? Какого такого великого добра? Что за радость жить, допустим, на грунтовом этаже, изредка поднимаясь на какой-нибудь забитый транспортом воздушный уровень, чтобы слетать за сотню километров, в центр, где на втором грунтовом у тебя назначена деловая встреча? Не считая средств передвижения, один в один Эйзен. Также ни неба, ни солнца с нижних палуб не увидишь. Получается жизнь внутри какого-то механизма, а не города. В Москве или Питере тоже толчея, а уж в «Эл-Эй» тем более, но там Земля, простор, до горизонта далеко и доступная атмосферному транспорту высота не двадцать прессованных километров, а в десять раз больше. Хотя ответ известен. На Земле жить можно и в городе, и за городом, даже у черта на куличках не пропадешь, а тут выбора просто нет. Или ты жмешься к центрам цивилизации, или подыхаешь в пустыне. С плодородными полями и лесами на Марсе пока очень туго. Те, что имеются, едва выживают и очень медленно разрастаются. Казалось бы, чего им не хватает? Воздух есть, тепла вдоволь, грунта им частично завезли, частично произвели достаточно, воды – залейся. А нет, не растут дерева и все тут. Может, удобрений маловато? Или особый уход земным растениям на марсианской почве требуется, а колонисты по привычке сеют и забывают. Хотя какие тут земные привычки, десять поколений сменилось, пора бы понять, что к чему и как правильно выращивать растения на Марсе. В общем, загадка. Ну, не радиации же этим зеленым упрямцам недостает?!»

– Материал вы собрали солидный, и все-таки ему не хватает главного…

Преображенский прервал созерцательные размышления и обернулся. Глава Марсианского Триумвирата Дэн Стивенсон закончил просматривать собранные разведкой ОВК улики и теперь сидел, откинувшись в кресле и потирая переносицу. Павел примерно представлял, что имеет в виду Стивенсон. В «Эйзенском досье» не хватало одного важного файла, который у князя имелся в личном компе, и который он приберег для окончательного решения своей «дипломатическо-боевой» задачи. Сделать так посоветовал Гордеев…

…. – Стивенсон не согласится сразу, он же у нас побежденный, но гордый, – с ухмылочкой говорил Великий Князь, инструктируя Преображенского перед ответственной командировкой. – Вот если б я лично прилетел да твои секретные материалы перед ним разложил, тогда конечно. Попыхтел бы маленько президент, да и сдался. Но мне, ты ж понимаешь, некогда летать по всяким Марсам и всяких там Стивенсонов уламывать.

Взгляд у Гордеева стал совершенно бессовестным и предельно лукавым. Как, впрочем, и всегда, когда речь заходила о разгромленном Марсианском Альянсе или его преемнике – Триумвирате.

– Вообще-то проблема серьезная, – Павел не разделял веселья правителя ОВК и не боялся этого показать. – Полезут фрицы, все огребем. Марсиане не меньше нас схлопочут. Уж кто-кто, а Стивенсон знает, что такое война, да еще партизанская. Только мы с ним в таком режиме бодались в пределах марсианской Сидонии, Рура и Ганимеда, а десантников с Эйзена придется вылавливать по всем обитаемым мирам. Не набегаемся.