Читать книгу "Чисто семейное убийство - Елена Юрская"

Тетка явно была сторонницей Макашова, что могло сильно испортить ей бизнес. Я протянула Яшин израильский паспорт и усмехнулась.

— Извините. — Тетка чуть не взяла под козырек и подвела Яшу под белы рученьки к картотеке. — Можете выбирать. Здесь средняя категория.

— Нам нужна высшая.

Я уже не на шутку обиделась. Чем мой Яша хуже гомосексуалиста из Калифорнии и чем, в конце концов, Израиль меньше заграница, чем захолустная аграрная Греция? Да, пусть таких иностранцев у нас больше. Просто Екатерина Вторая не додумалась определить черту оседлости для негров, а швейцарцев вообще поставила сторожить склады. Так и что?

— Нам нужна высшая категория! Самый лучший экспортный вариант, — настоятельно попросила я.

— Бипатриды, югославы и мусульмане поражены в правах, — отрезала тетка. — А впрочем, выбирайте. Пять долларов просмотр, десять долларов адрес. — Для любвеобильного Яши эти расценки могли стать разорительными. Если бы он до того не проигрался в преферанс Аглаиде Карповне! Придется поскромничать. — А вы, значит, пока с замужеством решили повременить? — доброжелательно спросила тетка.

От смущения и гордости я сунула нос в кипу фотографий и кратких биографических справок. Дина Соломина попалась мне в руки после беглого просмотра пятидесяти розовых папочек.

— Не, ну за Федькой я подбирать не буду, — наотрез отказался Яша.

— Напрасно, — неодобрительно заметила тетка. — Дина — ветеран нашего салона, уже восемь лет она каждый месяц обновляет свои документы…

— Лежалый товар, — заявил Яша, не желая Дину ни под каким соусом.

— Она и сама бы не захотела. Очень разборчива. — Тетка обиженно поджала губы.

— А Онуфриева? Она же умерла, — сказала я, не понимая, что в агентстве делают документы погибшей женщины.

— Да, вы что, черную рамочку не видите?

— Но ведь она не может выйти замуж?

— Почему нет? Если кому-то надо формально жениться, это только лучше, что после свадьбы супруга скоропостижно скончалась. Оформляем задним числом.

Тетка пожала плечами и посмотрела на меня как на провинциальную дурочку. А что сказать — традиция мертвых душ, воспетая Гоголем, видимо, не была таким уж большим преувеличением. В конце концов, спрос рождает предложение. Яша повертел в руках фотографию Онуфриевой, но я не позволила ему отделаться фиктивным браком и продолжила поиски.

— А это не… — Яша удивленно смотрел на прозрачную папочку, через которую проглядывали знакомые лукавые косенькие глазки.

— Людочка Кривенцова — тоже ветеран, — гордо сказала хозяйка. — Прекрасный человек, добрая, общительная, активная. Буквально на днях ждет свою судьбу…

На фотографии для заграничной свадьбы Людочка была намного моложе, стройнее и привлекательнее. Нельзя сказать, чтобы глаза ее лучились добротой, но что-то мягкое и кошачье было в ее чудном, запечатленном за шестьдесят долларов образе. Я посмотрела повнимательнее и нашла повод возликовать. Ведь женщинам, вышедшим замуж за рубеж, не нужны квартиры на Патриарших прудах. Особенно если их бывшие мужья методично уничтожают собственных любовниц. Значит, семья Кривенцовых по техническим причинам сходит с дистанции, а шансы Лойолы увеличиваются. Стоит ли эта информация моего нежелания торговать со страниц газеты своим честным псевдонимом?

— Ну? — спросила я у задумавшегося Яши. — Выбрал?

— Они какие-то все старые, — уныло ответил он. — Уж если не ты, так хоть фотомодель.

Даже собираясь жениться, Яша оставался по отношению ко мне настоящим джентльменом.

— Есть! — обрадовалась тетка. — Разные. Победительницы районных, областных, городских соревнований. Стипендиатки Сороса и Форда за умственные способности. Есть даже одна негритянка. Дитя прогрессивного зимбабвийского студенчества. Показывать?

Яша неопределенно кивнул и чуть было не облизнулся. Старый хрыч, в сущности, а туда же. Потянуло на экзотику. Я внимательно посмотрела на фотографии девиц и поразилась мужской недальновидности. Все эти вертихвостки были типичными вырожденками со склонностью оклушиваться с космической скоростью. Даже легендарная зимбабвийка была больше похожа на площадную торговку, чем на приличное дитя Африки. А в черной рамке была помечена Лариса Косенко (Красовская) — Мисс Химзавод. Вот тут-то и пришло время сказать самой себе «стоп». Потому что мысли разбежались в разные стороны и оголили самые уязвимые места в моем мозгу. Не отходя от кассы, я стала демонстрировать свои «характерные особенности» по хождению без тапочек и задаванию глупых вопросов.

— А эта? Почему эта?

— Я не знаю. Балованная была девчонка. Тоже вроде клиент наклевывался. И вот…

— Американец? Который и у Людочки? А еще к кому он должен был приехать? Или у вас тут секретная лаборатория по естественному отбору с суицидальным уклоном?

Яша тихо шуршал фотографиями, уже совсем забыв о моем существовании. Я уныло перебирала мысли. Уныло и лихорадочно. Неужели Дина права и это результат жесткой конкуренции? Или это Людочка Кривенцова пробралась сюда с целью изничтожения пассий собственного мужа? Или это банальный маньяк, который убивает жертв брачного агентства? Например, какой-нибудь брошенный муж? Ой, и еще что-то важное почти придумалось. Но тетка толкнула меня в спину и прошипела:

— Идите-ка вы отсюда подобру-поздорову. Я не буду вам ничего рассказывать. Ишь, нашлась звезда балета, три валета и король. И ты, лысый жид, убирайся давай. Знаю я вас, насмотритесь, всех запомните, за одну заплатите — только я вас и видела. Одни убытки и неприятности. Что я вообще этому приезжему буду говорить, если все девки перемрут?

— У вас же дочь психолог, — заметил Яша, пытаясь спрятать в пиджак фотографию какой-то девки, похожей на порнозвезду Чичолину. — Она и объяснит.

— Марш отсюда. Марш! Я кому сказала? Сейчас милицию вызову.

Отлично. В нашем городе, значит, есть и такие стражи порядка, которые контролируют брачный бизнес. Ну, Тошкин, погоди…

— Я сфотографироваться хочу, — запросился Яша, прямо как к маме на ручки. Судя по всему, он решил усыпить теткину бдительность и дернуть еще пару фотографий.

Мне захотелось спросить, кто был первым ветераном, Дина или Людочка, но тетка бесцеремонно треснула меня по голове старинным тяжелым дыроколом. Травма, нанесенная моему черепу, была явно производственной, потому что вызвала решительное просветление мозгов. Я вспомнила «Дакс» и последовательность лиц, увиденных мною в уголке супружеской измены. Отчетливо запахло жареным и дракой. Пришлось бежать, чтобы показать приемы самбо кому-нибудь другому.

Глава 11

Пока я, почесывая шишку, выговаривала Яше все, что я думаю о его весеннем солнцестоянии, часть гипотез покинула мой перегруженный мозг. Стараясь не расплескать последнюю гипотезу — о маньяке, я намертво сцепила зубы и отвечала своему шестому мужу упорным мычанием, которое тот (что справедливо) принял за высшую степень порицания. Ничего, сердце ему грела украденная из брачного агентства фотография цыпочки детсадовского возраста. И что ему были мои скромные замечания — прах, пыль и лунный ветер.