Читать книгу "Идеальный выбор - Стелла Даффи"

Сью и Джефф прятались на кухне. Крашеные неказистые плетенки давно исчезли, уступив место более современному икейному декору; команданте Че, однако, по-прежнему с вызовом смотрел на сад со стены над буфетом, доставшимся Сью от матери. Теперь он гневно взирал на загубленные надежды из новой рамки; уголки, разъеденные кнопками, ради приличия обрезали. За последние двадцать лет ни Сью, ни Джефф не потрудились вникнуть в его политические взгляды, потому Че удалось остаться идеальным кухонным революционером, сколько бы по Каналу-4 ни показывали документальных фильмов, снятых с целью прикончить этот славный персонаж.

Еще шампанского для будущих бабушки и дедушки, новая порция оздоровительного сиропа из шиповника для Софии. Она пока не изложила историю зачатия — и сомневалась, что решится на это, — потому не видела смысла объяснять, что Габриэль разрешил ей пить сколько влезет, без всякого ущерба для ребенка. В данный момент родители вряд ли сумели бы адекватно воспринять информацию об ангельской заботе. София покорно выслушала упрек отца: какая неосторожность с ее стороны хлебать «Кровавую Мэри». Сколько Сью вылакала, когда была беременна, дочь уточнять не стала, но пила столько, сколько хотела. То есть ничего. Родители последовательно и неуклонно надирались. Молодое поколение в сумрачном Гластонбери всегда выбирает пепси — кому-то же надо оставаться трезвым.

На кухне Джефф подлил джина в полупустой бокал Сью:

— Она сказала тебе, кто отец?

— Нет, даже не заикнулась. А тебе?

— Вряд ли она станет откровенничать со мной.

— Почему?

— Об этом девочки обычно говорят с матерями.

Сью покачала головой и посмотрела в окно на свою прекрасную дочь — длинные конечности свисали с шезлонга. Ей привиделась София, спящая в этом же шезлонге двадцать пять лет назад, закутанная с головы до ног, как монахиня, в полотенца, ее нежную детскую кожу берегли от летнего каникулярного солнца.

— Не знаю, Джефф. Я не знаю, о чем обычно говорят матери с дочерьми. Со своей матерью я в жизни по душам не разговаривала. Я пыталась расспрашивать Софию о ее путешествиях.

— Я тоже.

— Знаю. Выходит, это не специфически женский разговор. Когда она сказала, сколько денег она зарабатывает танцами… я не нашлась что ответить. А ты? — Джефф пожал плечами, Сью продолжила: — Так я и думала. Она знает, что мы не хотим об этом говорить, какая уж тут задушевная беседа.

— Но в прошлый раз, когда она приезжала, вы с ней болтали без умолку.

— Она спросила, почему мы бросили курить травку, когда ей исполнилось три.

— И что ты ответила?

— Ты нашел наконец приличную работу, а после травки в семь утра вставать тяжеловато.

— Верно.

— Верно. Но у меня сложилось впечатление, что она ждала чего-то большего.

— Например?

— Понятия не имею. Честное слово, я понятия не имею, о чем матери говорят с дочерьми. Меня никто этому не учил. Я только знаю, о чем мы с Софией не разговариваем.

Джефф опорожнил бутылку в свой бокал и полез в холодильник за следующей.

— О чем же?

— О шрамах у нее на запястьях и ногах. Почему она рассталась с Джеймсом. О всех парнях, с которыми она встречалась до Джеймса. Почему она уехала от нас так рано. Почему на нее до сих пор нападает страх, когда она идет в магазин…

— Что на нее нападает? С чего ты взяла?

— Ее подруга Бет сказала мне на праздновании прошлого Рождества. Ну та женщина из Австралии, гречанка, помнишь? Она поинтересовалась, знаю ли я, когда это началось.

— А ты знаешь?

Сью покачала головой:

— Я даже не знала, что с ней такое бывает. Она никогда ни словом не обмолвилась о приступах страха. Мне только известно, что она не любит ходить по магазинам. Ну и последняя, самая главная тема для неразговора: почему София ненавидит нас за то, что мы хотели сделать из нее балерину.

Джефф хлопнул дверцей холодильника скорее в испуге, чем от возмущения.

— Что ты несешь! Она не ненавидит нас!

Сью со вздохом протянула мужу пустой бокал.

— Думаю, если ты немножко поскребешь ее, то обнаружишь, что все-таки ненавидит. Не всегда, не в принципе. Но, конечно, толика ненависти присутствует. Мы ее родители. Это нормально. А удовлетворительного объяснения я дать не могу.

— Чему?

— Почему она всегда должна была быть лучше всех.

— Нет! Мы ни к чему ее не принуждали, мы только поощряли. Дали ей все, чего у нас не было в детстве. И, если мне не изменяет память, мы тратили на нее много больше — не только денег, но и времени, — чем родители большинства ее подруг.

— Да, Джефф, ты прав, так и было. Мы очень старались. Не покладая рук Наших дурацких рук — Мать Софии улыбнулась, глядя в бокал, и протянула его мужу за добавкой: — Мы старались изо всех сил. Наверное, поэтому она приезжает домой только два раза в год.

Джефф ждал разъяснений, уповая на женскую интуицию: вот сейчас в этой болтовне сверкнет перл материнской проницательности и мудрости. Разъяснений не последовало.

— Полная чушь!

— Нет, Джефф, поверь, это вовсе не чушь, тем более для нее.

София задремала в шезлонге, и отец заботливо водрузил над ней зонт, защищая от солнечных ожогов. Несмотря на его старания не шуметь, София слышала, как он возился, но продолжала прикидываться спящей. Она уверяла себя, будто поступает так из деликатности: Джеффу неловко говорить с ней о ребенке, когда рядом нет Сью — умелого проводника по минному полю. Погрузившись в настоящий сон, она увидела Габриэля на веках, с укоризной качавшего головой. Он был прав, скорее всего она боялась правды не меньше Джеффа. Но просыпаться, чтобы открыть всем глаза, не стала. Габриэль может хмуриться сколько угодно, она дома, изображает маленькую девочку и нарушать правила игры не собирается.

Через два часа на столе появились хлеб, вино, горная минералка, домашние макароны, приготовленные Джеффом, лимонные меренги из настоящих лимонов из настоящего сада.

Здоровая пища, нервный разговор.

— И ты уверена, что тебе это действительно надо? Родить ребенка?

— Нет. Не совсем. Не уверена. Но с другой стороны, я не знаю, как я могу быть уверена — в одиночку, надеясь только на себя. Но деваться некуда. Да и как все остальные принимают подобные решения? Вы что думаете, каждая женщина, рожая ребенка, твердо знает, что это ей необходимо?

— Я знала.

— Ты — другое дело. Ты готовилась. Чаще всего люди не планируют детей. Даже в наше время немало моих знакомых забеременели случайно. Для многих это был счастливый случай, но все равно неожиданный.

— Хорошо, София, но, послушай, кто же…

— Извини, мама. Об отце я говорить не хочу.