Читать книгу "Пороки - Евгения Савченко"

— Неужели тебе страшно? — Наркоман чуть улыбнулся, вопросительно поднимая брови. — Почему?

Тон моего голоса начал повышаться с каждым словом:

— Это я просила Тода увести Вэл из дома Серого Кардинала, и если это Юлий убил Тода, то он ошибся, — я выпалила всё это так, что за соседними столиками начали оглядываться на нас.

— Говори чуть тише, ладно? — Наркоман недовольно поморщился: — А на счет твоего участия в этой истории ты ошибаешься. Ты здесь вообще не причем.

— Как это? — Мне не нравилось, когда он говорил загадками.

Но Наркоман уже словно «переключился», и теперь задумчиво рисовал что-то пальцем в пятнах высохшего кофе на столе:

— Мы ещё и не доиграли, а Фред, кажется, всё же победил…

— Да что за чушь?!.. — Вскипела я: — Ты обычным человеческим нормальным языком умеешь говорить? Или ты всё время в астрале с кем-то общаешься? У меня постоянно такое ощущение, что ты из какого-то параллельного мира сюда свалился! Мне надоело слушать твой бред, я и половины не понимаю! — Застегнув куртку, я порывисто встала из-за стола, едва не опрокинув вторую чашку с кофе. Но уйти мне не позволил его негромкий ломающийся бас:

— Я встретил Фреда шесть лет назад. Я не знаю, был ли он человеком когда-то до этого…

— Что ты имеешь в виду? — я тут же уселась на свой стул, придвигаясь к Наркоману ближе.

Наркоман смотрел прямо перед собой, словно не слыша моего голоса. Казалось, он рассказывал свою занятную историю столу, а не мне:

— Он никогда не рассказывал, что с ним было до нашей встречи. Только когда в нашей компании появился Режиссер, я понял, что существует какая-то связь между его бывшей девчонкой и…

— Режиссер? — Я пыталась направить его рассказ в том направлении, которое было мне хотя бы отчасти понятно.

— Да, Режиссер. Знаешь, когда у тебя появляется много имен, то поначалу это даже весело. Но потом ты начинаешь желать того, чтобы у тебя совсем не было никакого имени. В сущности, нас можно было бы называть просто «эти люди».

— Давай не будем торопиться. По порядку, — когда он сбивался и начинал перескакивать с одной мысли на другую, в моей голове всё путалось: — Шесть лет назад ты встретил Фреда…

— Шесть лет назад я встретил Фреда. Но тогда его ещё никто не звал Фредом, это имя он сам себе придумал. Но это было потом. Тогда он представился мне как Одиночество, сказал, что он ищет друга в компанию Пороков. Мне тогда показалось, что это какая-то чушь. С ним был ещё один парень, я не помню, как его звали. Они мне рассказали много всего странного.

— Например, что?

Наркоман внимательно посмотрел на меня:

— Ты веришь хоть в одну религию?

Его вопрос поставил меня в тупик. Озадаченная, я молчала. Наркоман не утруждал себя ожиданием ответа. На его лице плавало немного отстраненное выражение:

— Вот и я нет. Но я же существую. Хотя, можешь проверить, в 2001 году я умер в квартире своих родителей в возрасте восемнадцати лет. Причина смерти: гиподинамия, слабое сердце.

— Что это значит?

— Это значит, — начал пояснять мне Наркоман: — Это значит, что я мало двигался и сердечная мышца…

Я резко перебила его:

— Я понимаю, что такое гиподинамия. Что значит, что ты умер шесть лет назад?

— Это обязательное условие для того, чтобы стать Пороком. Таким, как Одиночество.

— Как это возможно? — Мое недоверие росло с каждым новым словом, произнесенным Наркоманом. Скорее всего, он снова находится под действием наркотика, и это его очередная байка.

— Просто поверь, — он тяжело вздохнул, устало качая головой: — Если бы я не был Пороком, откуда бы тогда я мог знать, о чем ты думаешь? Ты ведь заметила это ещё тогда, когда пришла утром в дом Юлия и споткнулась об меня.

У меня голова шла кругом. Всё смешалось, осколки сказанного не клеились между собой, пазлы прошлого, о котором пытался рассказать мне Наркоман, не составляли единой картинки.

Он продолжил говорить:

— Всё просто, смотри. У каждого человека есть недостатки. Я никогда не мог найти для себя интерес в жизни. Само течение времени навевало на меня скуку. Когда Одиночество появился в моей жизни, мне было уже всё равно. А он предложил что-то новое, о чем я ещё никогда не знал.

— Хорошо, допустим, это правда, — согласилась я осторожно. — Что же он предложил тебе?

— Жизнь Порока — это игра. Вокруг нас существует масса людей с разнообразными качествами, чертами характера, темпераментами. Суть игры в том, чтобы вмешаться в чью-то жизнь и повлиять на неё.

— Повлиять как? — Мне всё это ужасно не нравилось.

— Нужно буквально сломать жизнь человека, перевернуть в ней всё. А там уже, куда кривая выведет…

— И зачем?

Наркоман простодушно развел руками:

— Чтобы выиграть. Понимаешь, Кнопка, это просто развлечение, не более того.

— Ладно, — я растерла глаза рукой, голова раскалывалась на части. — Ты стал Пороком, что было потом?

— Потом мы разыгрывали историю. Тот парень, что был с Одиночеством, погиб. Он проиграл. Тогда мы нашли Режиссера, которого ты знаешь под именем Юлий. Он был идеальным Пороком, его жажда манипулировать людьми затмевала всё. Это из-за его девчонки, Алисы. Он считает, что она всё время, пока они были знакомы, только и делала, что управляла его жизнью.

— Подожди, — я умоляюще замахала ладонями. — У меня сейчас голова взорвется.

— Ты мне не веришь, — его грустный голос был очень тихим.

— А как тебя зовут на самом деле?

— Я уже забыл, — Наркоман усмехнулся. — Одна девушка зовет меня Нуто.

— Что за глупость?

— Она — не глупость, — я впервые увидела, как глаза Наркомана загорелись. — Она странная, неуклюжая такая… Фред прячет её от меня. Но я найду. И проиграю окончательно.

— Зачем ты всё это мне рассказываешь? — Трудно было выбрать, верить ли словам Наркомана или же нет.

— Потому что ты никогда не будешь иметь ко всему этому отношения. Ты — серая мышь, в которой нет ничего интересного для Пороков. Хотя, в какой-то момент мне показалось, что Юлий сумел изменить образ твоего мышления. Я ошибся, — он начал стучать пальцами по столу. — Когда Режиссер попросил у меня ключи от квартиры, я понимал, что он бросит тебя очень быстро. Но это был уникальный шанс чтобы убрать со сцены Сатиру. Если бы рядом с Юлием никого не осталось, ему некому было бы изувечивать жизнь. Он бы сердился на Фреда, потому что тот не хотел принимать Сатиру в нашу компанию Пороков. Я собирался всё подвести к тому, чтобы рассорить этих двоих, и тогда один из них уничтожил бы другого.

— И что? — У меня перед глазами появилось видение, как Юлий и Фред дерутся, пытаясь убить друг друга.