Читать книгу "Принцесса льда - Евгения Ярцева"

Когда они встретились в метро. Илья скривился на жилетку:

– Сама, что ли, сшила?

Маша удивленно раскрыла глаза.

– Ничего не «сама», это настоящая индейская вышивка!

– Ладно, не обижайся… Просто мать в такой телогрейке дома ходит.

«Надо было надевать джинсы с дырявыми коленками и топ с «Токио Хотэл», – подумала Маша. – Наверное, ни в чем в таком его мама дома не ходит…»

На вечеринке музыка орала в полную силу, народу была тьма, и ни одного знакомого лица. Как ни странно, за весь вечер Маша так и не увидела знаменитого фигуриста, хозяина квартиры-студии.

Зато Илья был знаком с половиной гостей. Издали кому-то махал, к кому-то протискивался, жал чьи-то руки, останавливался поболтать то с теми, то с этими, оставив Машу далеко позади. Наконец вернулся за ней:

– Пошли, познакомишься с моими друзьями.

И подвел ее к экстравагантной паре: девушка была бритой наголо и на голову выше парня, заросшего косматыми, как у гориллы, волосами. Но знакомить их с Машей не стал, просто заговорил:

– Салют! Ну как, купил тачку?

– Ага, купил.

– Какую?

– «Мицубиши».

Разговор завертелся вокруг японских машин, автосервисов и цен на обслуживание. Маша незаметно отошла, просочилась сквозь ватагу не то панков, не то готов и выскользнула на балкон. Музыка здесь гремела так же оглушительно, как в самой квартире, но хотя бы не клубились, пихаясь локтями, бесчисленные гости.

– Куда ты подевалась? – Илья выглянул на балкон. – Пошли, там напитки, фуршет!

После фуршета кто-то вырубил музыку и объявил:

– Дискотека!

Музыка тут же включилась вновь, не менее громкая, но уже медленная.

Все мгновенно разбились на пары, Илья притянул к себе Машу.

Ей было неловко и неуютно. И потому, что Илья прижимал ее к себе слишком плотно, и потому, что на этой вечеринке она чувствовала себя нескладной, неуместной, будто обманула чьи-то ожидания.

– Мы с тобой еще не целовались по-настоящему, – шепнул Илья и приблизил к ней лицо. Его глаза показались Маше пустыми и бессмысленными.

…Если в поисковике набрать слово «как», одной из первых выпадет строка «как правильно целоваться». Маша обнаружила это, когда искала что-то в Интернете, но так и не выяснила, как все-таки правильно целоваться. Она будто прикасалась губами к картону и не испытывала ничего, кроме тревоги за свою неумелость. Целовались они весь танец. «Что это, любовь?» – спрашивала себя Маша. И отвечала: «Наверное, да…»

Но необъяснимое чувство вины не давало ей покоя, и все тот же мучительный вопрос вставал перед ней снова и снова.

Назревал и другой непростой вопрос. Как паровоз на всех парах, приближался конец учебного года.

Об этом Маше напомнил Сергей Васильевич:

– К экзаменам готова? Не сдашь хоть один предмет, на лед не пущу!

Экзамены Маша сдала. Почти все – на «пять». За последний год выработалась привычка через «не хочу» и «не могу» делать то, что должно. Маша методично проштудировала учебники, не задаваясь вопросом, пригодятся ли в жизни химические формулы и задачи по геометрии. Только физика была плоха – ее Маша никогда не понимала. Физик сжалился, и хотя отвечала она на хиленькую тройку, поставил «четыре».

– У тебя есть способности к физике, – убеждал он ее, а скорей самого себя: в душе он явно сомневался, что природа наградила Машу хоть толикой способностей к его предмету. – Оценку ставлю авансом. С условием, что в следующем году наверстаешь материал. Впереди каникулы, целое лето… Занимайся хотя бы иногда!

Глава 31 Горе-фигуристка

Но каникул длиной в целое лето у фигуристов не бывает. Две-три свободные недели выдались в июне, потом группу свозили во французский курорт Куршавель, на спортивные сборы, а с конца июля началась подготовка к новому сезону.

После диспансеризации, на которой у Маши обнаружился низкий гемоглобин и зачатки близорукости, Сергей Васильевич превратился в недреманное око и преследовал ее, как охотник дичь. Стоило Маше показаться на катке, как он бросался к ней, вооруженный секундомером, хватал за руку и мерил пульс.

– Шестьдесят! – он звонко защелкивал крышку секундомера. – А положено сколько? Пятьдесят! Вывод? Не восстанавливаешься, как полагается! Ты должна спать днем.

– Но врач сказал, что я в нормальной форме.

– Тогда почему круги синие под глазами? В сборной врач всего один, а фигуристов – сто сорок человек. Каждому в глаза не заглянешь!

– Я не умею днем спать. Не хочется…

– А кто тебя спрашивает?! Это приказ, который не обсуждается! Как в армии, как в отряде космонавтов! По графику положено спать – и космонавт спит как миленький. Нечего мне тут демократию разводить! Ей, видите ли, «не хочется», а здоровье как сквозь пальцы утекает…

Маша выходила на лед – он снова выскакивал из засады:

– Размялась?

– Да.

– Я не видел, чтобы ты разминалась!

– Но я только что с хореографии. Мы там растяжки делали, позы учили…

– И что с того? Ледовая разминка – это особая статья. Она необходима, как воздух! На льду мы проделываем такие штуки, которые противоречат нормальной человеческой физиологии! Несовместимы с ней! Гимнастику для глаз сделала?

– Д-да… То есть нет пока, но после тренировки я каждый раз ее делаю, честное слово!

– И после тренировки, и перед ней! При мне!!

С виду безропотно, а втихомолку скрипя зубами (сколько ж можно нависать над человеком, как дамоклов меч!), Маша приступала к глазной гимнастике. Нужно было с силой зажмуриться, сосчитать до шести, потом открыть глаза и посмотреть вдаль, тоже считая до шести. Часто и легко моргать в течение минуты. Многократно смотреть то на кончик носа, то вдаль, потом вращать глазами по кругу в обе стороны с максимальной амплитудой, не поворачивая головы. Последние два упражнения, казалось Маше, специально придумали для того, чтобы развивать у людей косоглазие; она украдкой рассматривала свое отражение в стеклянном ограждении катка – проверяла, не окосела ли. После глазовращений Сергей Васильевич отпускал ее на ледовую разминку. Но и тут не оставлял в покое.

– Чего ради ты задаешь себе такую физическую нагрузку? Сотня приседаний в «пистолетике» не поможет сделать многооборотный прыжок. Ты не в марафонцы готовишься, не в тяжелоатлеты! Ты должна уметь сохранять энергию четыре минуты с копейками, иначе первую половину произвольной катаешь, а вторую – ползаешь… И учиться взрывному усилию – вырабатывать механизм, который включается на короткое время. Для этого нужно делать паузы и накапливать энергию. А после паузы – раз! – и взрываться!.. Чтобы показать все, на что ты способна!.. Кстати, ты над показательным номером думаешь?