Читать книгу "Восставший из пепла - Роман Злотников"

— Всех загребли в «морозильные камеры».

— Кто? — быстро спросил Корн. Нищий снова метнулся из стороны в сторону испуганными глазами и быстро заговорил:

— Люди барона. Он подгреб под себя всю торговлю людьми в Варанге. Позапрошлой весной пришел большой заказ на «мороженое мясо» для орбитальных фабрик по производству каронита, и барон выгреб всех подчистую. Только Одноглазый Итугар сумел откупиться. Но и у него хватило денег только на половину своих жильцов. — Нищий вдруг вздрогнул и перешел на свистящий шепот: — Простите, господин, но больше я вам ничего рассказать не могу, сюда идут.

Корн убрал ногу и, уже разгибаясь, спросил сквозь зубы, заранее зная ответ:

— Кто такой этот барон?

Нищий дернулся и, с отчаянием посмотрев куда-то за спину Корна, чуть слышно прошептал:

— Его отец владел землями недалеко отсюда, их родовое имя — Юкскули.

При звуках этого имени Корн, сам не понимая почему, гневно стиснул зубы. И удивленно тряхнул головой. Это имя ему ни о чем не говорило. Во всяком случае, ему сегодняшнему. Однако его подсознание откуда-то знало этого барона Юкскуля. И, как видно, имело массу причин его не любить. Как бы там ни было, он впервые отреагировал столь остро на вроде бы совершенно незнакомое имя. Тут нищий шевельнул рукой, придавленной сапогом Корна, и он, опомнившись, спешно убрал ногу. Нищий громким голосом зачастил:

— Дай вам бог удачи, здоровья и достатка, добрый господин. Да хранят вас святой Николай и святой Импур.

Причем на его раскрытой ладони почему-то тускло поблескивали латунные разменные жетоны. Соверенов не было и в помине. Корн раскрыл глаза, восхищенный столь совершенной ловкостью пальцев, и тут за его спиной послышались тяжелые шаркающие шаги, и он, резко выпрямившись, повернулся к тем, кого так страшился нищий. Их было трое. Крепкие парни с простодушными крестьянскими лицами, выражение которых, однако, уже было испорчено праздностью и отблеском власти. А у стоявшего впереди даже просматривалось некоторое высокомерие. Они были одеты в грубое подобие френча, у всех троих на рукаве была повязка с желтой латинской буквой «и» на черном фоне, за поясом — грубо оструганные дубинки. Судя по внешнему виду и манерам, они имели какое-то отношение к местной власти. Старший брезгливо посмотрел на нищего и с важностью обратился к Корну:

— Он надоедает вам, господин?

Корн, приняв беспечный вид, пренебрежительно взглянул на нищего и со снисходительной улыбкой покачал головой:

— Нет, что вы, он слишком забит для этого. Я пытался кое-что узнать у него, но он только трясется и бормочет, что ничего не знает. А как увидел вас, так вообще онемел.

Старший презрительно махнул рукой на нищего:

— Да уж, господин шериф нагнал на них страху. Корн на мгновение замешкался, быстро соображая, как лучше отреагировать на эту новость, и с недоуменной миной переспросил:

— Шериф? Но ведь, насколько я помню, раньше здесь хозяйничали управление полиции космопорта и полицай-премьерат.

Некоторые, хотя и крайне ограниченные, сведения о структуре власти в Варанге он успел получить за те два дня, что провел в отстойнике «мясного склада». Хотя и не совсем по собственному желанию. Просто фра Так был неуемен в своем любопытстве и чрезвычайно разговорчив.

— Портовые убрались туда, где им и положено быть, — к себе на небеса. А полицай-премьеры только и могли, что грабить честных крестьян да наживаться на бедах простых людей. Вот господин барон и поставил здесь шерифа. А уж господин хозяин Остан быстро повычистил всю шваль. В городе гораздо чище стало, и добропорядочных людей больше не отправляют в «морозильные камеры». — Тут он презрительно усмехнулся. — Разве что всяких бунтовщиков и несогласных.

Стоило только старшему произнести это имя — «Остан», как Корн почувствовал, что его челюсти непроизвольно сжимаются. Однако он постарался не выдать себя. Судя по тону, каким было произнесено это имя, «хозяин Остан» не только был здесь большой шишкой, но и держал в страхе даже своих подчиненных. Наверное, на лице Корна все-таки что-то отразилось, потому что старший вдруг посмотрел на него несколько неприязненно и заговорил более строгим тоном:

— А вы, как я вижу, приезжий. И позвольте спросить — по какому делу?

Не выказывая ни малейшей нервозности, Корн, кстати вспомнив вывеску, попавшуюся ему на глаза в припортовом тупике, ответил:

— Да так, был здесь проездом года три-четыре назад и присмотрел в припортовом ломбарде одну интересную вещицу. Тогда купить не смог, денег не хватило. А сейчас слегка разбогател, да и был здесь неподалеку. Вот по пути завернул, решил себя побаловать.

— Дак портовый ломбард эвон где, — недоверчиво сказал старший.

Корн слегка забеспокоился. Не хватало ему еще проблем с местным вариантом ребят Эрнста Рема. Надо было срочно разрядить обстановку, поэтому он широко улыбнулся и пояснил: — Там написано, что ломбард закрыт до пяти, вот я и отправился погулять. — Он наклонился к старшему, в глазах которого все еще не растаяло сомнение, и, понизив голос, заговорил доверительным тоном: — Знаете, я просто не узнаю Варангу. Раньше это была настоящая клоака, шагу нельзя было студить, чтобы у тебя не попытались что-нибудь стянуть, а сейчас…

Он рассчитал верно. Все трое расплылись в улыбке, а старший приосанился и важно кивнул:

— Это точно. Когда продажных полицай-премьеров отправили туда, куда они отправляли добрых людей, господин шериф набрал из самых достойных отряд мулинеров. Так что теперь мы следим за порядком в Варанге и округе и никому не позволяем безобразничать.

Корн усмехнулся про себя. Ну еще бы. Темные, забитые крестьяне, получившие возможность не надрываться, как прежде, от зари до зари, мало того — наделенные толикой власти и слышащие подтверждение собственной значимости из уст тех, кого привыкли считать выше себя…

— Благодарю вас, господа мулинеры, однако мне уже пора возвращаться. — Он сделал многозначительную паузу и спросил: — А не скажете ли вы, где можно промочить горло, да так, чтобы не нарваться на какую-нибудь шваль?

Старший блеснул глазами (любой нормальный представитель мужского пола, как бы он ни был туп и забит, способен мгновенно уловить завуалированное приглашение к выпивке) и гордо заявил:

— Да где угодно, благородный господин. При нас никакая шваль носа не кажет. Что же до нас, то мы предпочитаем таверну «Бигайский конь».

Корн уважительно выслушал его.

— С удовольствием воспользуюсь вашей рекомендацией.

Старший нерешительно кивнул и, бросив начальственный взгляд на свою команду, важно двинулся дальше, высоко держа голову. Нищий злобно следил за ними, пока их прямые спины не скрылись за углом, потом со злорадной улыбкой повернулся к Корну:

— Вот тупицы, господин. Им и в голову не пришло, что вы над ними смеетесь. — Нищий хитро сощурился, — А вам что-то надо на Варанге? Как я понял, что-то такое, что может очень не понравиться этим ребятам.