Читать книгу "Обжигающая любовь - Нэн Райан"

Поэтому Тэмпл удивилась, заметив, что с каждым днем настроение шейха ухудшается. Друзья отдалялись друг от друга.

Глава 32

— Гром и молния, Тэмпл! — воскликнул как-то вечером Шонси, когда она — в который уж раз — обыграла его в шахматы.

Наступала полночь. Шонси сидел на диване и расставлял фигуры в надежде получить реванш. Тэмпл сидела перед невысоким столиком эбенового дерева, опершись на локоть. Шариф курил свои излюбленные сигары за пологом шатра. После обеда, который закончился больше чем два часа назад, он несколько раз выходил и снова входил, остерегаясь оставлять Шонси наедине с Тэмпл.

Через минуту он снова вошел в шатер и плюхнулся на диван. Закинув ногу на ногу, он с раздражением следил за тем, как непринужденно болтали Шонси и Тэмпл. Щечки Тэмпл порозовели, глаза лучились удовольствием. Сегодня она надела зеленое шифоновое платье, которое очень нравилось Шарифу. Цвет платья удивительно подходил к ее изумрудным глазам и светлой коже. Однажды, когда они занимались любовью, он шепнул ей на ушко, что не следует носить другие одежды. И она послушалась.

Шариф скрипнул зубами, глядя, как Тэмпл склонилась над доской. Вырез платья почти не скрывал се грудь. Нет, Шариф ненавидел это платье. Вернее, он ненавидел ее. Он снова вскочил с дивана и вышел из шатра.

— Что такое с нашими Холодными Глазами? — спросил Шонси, когда Шариф вышел.

— Понятия не имею, — ответила Тэмпл. Она сделал ход королем. — Более того, меня это не особенно беспокоит.

Оба рассмеялись. Шариф через минуту вошел в шатер и объявил:

— Полночь миновала. Я устал.

— Тогда мы не будем обременять тебя, — ухмыльнулся Шонси и подмигнул Тэмпл.

Ни Тэмпл, ни Шонси не заметили, как глаза Шарифа полыхнули ревностью.

Тэмпл не предполагала, что Шарифа злит, когда она часами болтает и смеется с Шонси. Она и не подозревала, что ее нарастающая дружба с огромным техасцем неприятна Шарифу, который не проявлял к ней никаких чувств, кроме знойной ночной страсти. Тэмпл нравилось общество Шонси. Он не только занимал ее сам по себе, он был сосудом, полным сплетен и слухов обо всем, что происходило в Европе и Америке. Тэмпл казалось, что она знала его всю жизнь. Она громко смеялась его шуткам и с радостным визгом бросалась ему на шею. Для Тэмпл Шонси стал неиссякаемым источником сведений о Шарифе. Шонси забавлял ее историями об их жизни в Оксфорде. Тем не менее Тэмпл понимала, что Шонси рассказывает ей далеко не все, что знает сам. Шонси либо менял тему беседы, либо уходил от ответа.

Не раз она спрашивала, почему сына арабского шейха послали учиться именно в Англию. Почему не во Францию? Всякий раз Шонси пожимал плечами и отвечал:

— А почему бы и не в Англию?

В конце концов, французским языком Шариф уже владел, ему хотелось выучить английский, а заодно ознакомиться с историей и современной жизнью этой страны. Молодой араб хотел стать всесторонне образованным человеком.

Когда Тэмпл засыпала Шонси вопросами, почему ее похитили и держат в плену, несчастный техасец прикрывал глаза, скрывая острое желание открыть ей всю правду.

— Тэмпл, дорогая, я лишь могу уверить вас, что он не причинит вам вреда. Вам не следует его бояться.

— Откуда у вас такая уверенность?

— Я знаю, — отвечал Шонси и добавлял: — Он не причинит вам боли… Э-э… Я имею в виду физическое увечье. — Он густо покраснел.

Тэмпл прекрасно понимала, что хочет сказать американец. Эмоционально она страдала значительно сильнее, чем физически.

Когда в разговорах двух недавно подружившихся людей принимал участие третий, шейх, Тэмпл приходилось делать над собой чудовищные усилия, чтобы не смотреть на Шарифа. Это не укрылось от внимания Шонси. Сперва он предположил, что молодая женщина просто нервничает в присутствии своего похитителя.

Но Шонси ошибся. Она вовсе не боялась Шарифа. Просто она была влюблена в него. Все женщины рано или поздно влюблялись в Шарифа. Тэмпл не исключение. Зря он думал, что она живет, а главное, спит в чьей-либо палатке, а не в шатре Шарифа. Где же ей еще спать? Конечно, они стали любовниками.

Шонси хотелось бы верить в лучшее. Но он слишком хорошо знал своего лучшего друга. Красивый англичанин, каким он казался всем в Европе, ценил женщину хуже хорошего скакуна. Кристиан Телфорд был любовником самых известных женщин Европы. Многие знатные дамы падали к его ногам. Но ни одна из его любовных авантюр не длилась долго. После того как Кристиан овладевал женщиной, она теряла для него всякую привлекательность.

Интересно, отшвырнет ли он ее, как всех предыдущих дам? А может, это уже произошло?

Шонси предполагал задержаться в гостях у Шарифа на две недели. Как-то Шариф отправился по своим делам, а Тэмпл и Шонси сидели на краю водоема на мягком ковре и играли в покер.

Закусив нижнюю губку, она крепко прижимала карты к груди, чтобы противник их не увидел. Тэмпл старательно делала равнодушное лицо, но ее изумрудные глаза радостно вспыхивали всякий раз, когда она получала хорошую карту.

Глядя на нее, Шонси с трудом верил, что Тэмпл — наследница огромного состояния, одна из красивейших женщин мира, да и одна из самых богатых. Невероятно! Денежный водоворот не лишил ее этой земной прелести.

Ему не составило никакого труда представить Тэмпл на своем ранчо. Он с легкостью вообразил, как она скачет на упрямом мустанге, а ее золотистые волосы развеваются на ветру. А потом он увидел Тэмпл в вечернем туалете, сияющую драгоценностями во главе своего огромного стола, за которым вместе с ними обедали самые богатые люди штата, банкиры и политики.

И если бы Шонси не взял себя в руки, он так же просто увидел бы Тэмпл на втором этаже своего дома, в спальне, в одной, шелковой ночной сорочке. Он потряс головой, пытаясь прогнать неприличные видения.

Похоже, наступило время оставить гостеприимного Шарифа. Вряд ли ему удалось бы провести здесь еще пару недель и не влюбиться в обворожительную Тэмпл Дюплесси Лонгуорт. Шансов у него нет никаких. Разве может он рассчитывать на то, что Тэмпл будет заботиться о нем, если она, судя по всему, по уши влюблена в Шарифа?!

Ему необходимо знать все наверняка.

— Тэмпл, дитя мое!

— Да, наимудрейший.

Шонси поймал взгляд изумрудных глаз и спросил:

— Мне кажется, что вы влюбились в Холодные Глаза.

Застигнутая врасплох, Тэмпл не могла вымолвить ни слова. Потом она беспомощно улыбнулась и нервно произнесла:

— Это самое странное предположение, которое мне довелось выслушать. Вы что… забыли… что этот варвар похитил меня?

— А вы?

— Нет, — ответила Тэмпл после продолжительного молчания. — Я в своем уме. Я нахожусь здесь против своей воли и ничего не хочу так сильно, как оставить это ужасное место и шейха Шарифа Азиза Хамида. Более того, позвольте вам заметить, что если я когда-нибудь влюблюсь, то вряд ли моим избранником станет предводитель бесчинствующих бедуинов, который похитил меня и держит в этой проклятой дыре. Если я удовлетворила ваше любопытство, то давайте выберем другую тему для обсуждения.