Читать книгу "Ускользающее пламя - Кэтлин Вудивисс"

Серинис испустила прерывистый вздох, только теперь ощутив жгучую тревогу — не за себя, за мужа. Оукс оказал ей медвежью услугу, поведав о рискованных выходках Бо. Но одно дело узнать о его приключениях из уст помощника, и совсем другое — столкнуться с реальными неприятностями. Воображение Серинис мгновенно нарисовало ряд ужасающих картин: Бо в борьбе отнимает у матроса топор или нож.

Глядя в окно, Серинис прижала ладонь ко лбу. За стеклами клубился мрак, впрочем, она не заметила бы даже утреннюю зарю. Мысль о том, что Бо в опасности, переполняла ее извечной тревогой женщины, ждущей любимого. Серинис рухнула на диван — ноги отказались держать ее.

Она не знала, сколько просидела, застыв в неподвижности, как вдруг за дверью послышались шаги. Перепуганная, задыхающаяся, она бросилась к порогу, непослушными пальцами открыла щеколду, распахнула дверь и — столкнулась лицом к лицу с помрачневшим мужем.

— Разве вы не слышали, что я велел вам никому не открывать дверь?

Он прав: она вела себя по меньшей мере глупо. В коридоре мог оказаться кто угодно. Вспыхнув, она метнулась к — Бо и крепко обняла его.

— Слава Богу, с вами ничего не случилось! Я так волновалась…

Бо обнял ее и прижал к себе. Ему вспомнилось, как однажды в детстве сорванец-одноклассник с силой толкнул его. Бо ударился затылком о дерево и упал. Очнулся он на коленях у Серинис, ее слезы капали ему на лицо.

— Со мной все в порядке, — утешил он ее. Обхватив голову Бо обеими руками, Серинис покрыла его лицо поцелуями, не скрывая счастья. Ее радость только возросла, когда муж с готовностью ответил на ее поцелуи. Они казались ему крохотными кусочками экзотического лакомого блюда, не утоляющего, а, наоборот, усиливающего голод. Приподнявшись на цыпочки, Серинис обняла его за шею и приникла к нему, поддаваясь пытливым ласкам языка и губ. Даже когда рука Бо коснулась ее бедер, она не отодвинулась, чувствуя сквозь ткань юбки и панталон стремительно твердеющую выпуклость.

Однако судьба распорядилась так, что именно в этот момент появился мистер Оукс. Заметив слившихся в объятиях супругов, он изумленно ахнул и, осознав свою ошибку, поспешно попятился, но было уже слишком поздно. Заметив Оукса, Серинис бросилась в свою каюту, покраснев до корней волос.

— Извините, капитан, — пробормотал сконфуженный помощник, — я только хотел…

— Не важно, — коротко перебил Бо и раздраженно вздохнул. Он разрывался между желанием последовать за женой и необходимостью вернуться к себе. После неожиданного вмешательства Серинис вряд ли захочет видеть его и, разумеется, ее недавнее воодушевление быстро угаснет. Разумнее дождаться, когда она оправится от смущения. Бо рассудил, что ему следует вернуться к себе в каюту и провести чертовски тягостную ночь, ворочаясь в пустой постели и проклиная ни в чем не повинного Оукса.

Бо вошел в каюту и с силой захлопнул за собой дверь. Стивен Оукс поморщился и робко удалился в каморку, которую занимал с недавних времен. Судя по всему, отношения капитана с молодой женой по-прежнему оставались неопределенными, но, похоже, леди не собиралась бросаться ему на шею, как часто делали другие женщины, не стесняясь присутствия Оукса. Впрочем, на этот раз ее страсть была очевидной, и это лишь усилило смущение помощника. Он невольно помешал капитану.

Изнуренная бессонной ночью, Серинис поднялась, умылась и оделась в скромное темно-синее шерстяное платье. Собрав волосы в тугой узел на затылке, она пощипала щеки, чтобы к ним прилила кровь. Едва она успела завершить туалет. Билли Тодд принес поднос с завтраком. Обычно улыбчивый, Билли был молчалив и бледен.

— Что случилось, Билли? — с беспокойством спросила Серинис, глядя, как он ставит поднос на стол.

Отводя глаза, юнга покачал головой:

— Ничего, мэм. Все как обычно.

Ответ не убедил Серинис: она знала, как внезапно подкрадываются болезни, и понимала, что их жертвой может стать даже такой крепкий паренек, как Билли.

— Может, ты болен?

— Нет, что вы, мэм!

Войдя в каюту, Билли оставил дверь приоткрытой, и Серинис прислушалась, пытаясь различить уже привычные звуки утренней суеты на палубе. Но сегодня на корабле царила гнетущая тишина.

Необъяснимый ужас охватил Серинис.

— Билли, ты уверен?

Паренек поспешил к двери, явно не желая отвечать на вопросы.

— За подносом я приду позднее, мэм. — Чуть помедлив, он добавил: — Сегодня утром вам не стоит покидать каюту.

Юнга покраснел, быстро кивнул и удалился. Серинис задумчиво уставилась на поднос с едой. Тишина оглушала подобно грому барабанов. Наконец любопытство победило, и Серинис подошла к двери и застыла на пороге, прислушиваясь. В зловещем молчании не слышалось ни единого привычного звука.

На борту «Смельчака» почти сотня человек. Что заставило их молчать? Серинис терялась в догадках. Она не слышала ни выкриков вахтенного, ни обрывков песен и фраз, которые долетали до ее каюты по утрам, — ничего, кроме тишины.

Серинис осторожно выскользнула в коридор и поднялась по трапу. К своему изумлению, она обнаружила, что вся команда в гробовом молчании собралась на главной палубе и выстроилась шеренгами. Матросы стояли, слегка расставив ноги, сцепив руки за спиной, глядя в сторону полубака. Они заслоняли обзор, и Серинис поднялась еще на несколько ступенек, чтобы лучше видеть, но тут же пожалела о своем поступке. Лицом к фок-мачте стоял обнаженный до пояса матрос, его руки были подняты над головой, связаны и прикручены веревкой к мачте. Рядом с ним возвышался помощник боцмана, коренастый мужчина с огромными руками. В кулаке он сжимал плетку-девятихвостку.

Никогда в жизни Серинис не доводилось видеть плеть столь угрожающего вида. Поспешно отвернувшись, она поискала взглядом Бо. Он стоял на полубаке — мрачный, прямой, излучающий власть и силу. Сердце Серинис ушло в пятки. Мистер Оукс выступил вперед и громко объявил:

— Матрос Редмонд Уилсон, признанный виновным в нарушении своего долга, хранении спиртных напитков на борту судна и злоупотреблении ими, а также подвергнувший опасности жизнь Томаса Гровера, остальных членов команды и нанесший ущерб кораблю, приговорен к двадцати ударам. Приговор будет исполнен немедленно.

Никто не шевельнулся, кроме помощника боцмана, который взглянул на Бо. Единственным кивком капитан «Смельчака» подал сигнал к началу наказания. Плетка со свистом рассекла воздух, коснулась живой плоти и исторгла рев боли из уст матроса. Серинис вздрогнула и невольно вскрикнула от ужаса. В последовавшей мертвой тишине все обернулись в ее сторону.

Серинис хотела сбежать, но гордость требовала ответить за свой проступок. Едва дыша, она поднялась на палубу и застыла в ожидании. Оказавшийся поблизости Билли Тодд в испуге уставился на нее. Во взглядах остальных членов команды читались самые разные эмоции — от недоверия до сочувствия.

Бо, вне себя от ярости, направился к ней, и матросы расступились, освобождая путь. Схватив жену за локоть, капитан без единого слова стащил ее вниз по трапу и повел по коридору к каюте.