Читать книгу "Око Дьявола - Джек Макдевит"

Полезного нашлось довольно мало: несколько запасных светильников, две лопаты, немного гаек, болтов и гвоздей, резервный калибратор для Келли, сломанный головизор, тридцать-сорок метров провода, две лестницы, коробка потолочных крючьев, несколько цветочных горшков, две банки краски, три чистые кисти и рыболовное снаряжение.

Рыболовное снаряжение.

Вернувшись в дом, мы поговорили о том, не следует ли отключить Келли.

– Она, вероятно, обо всем докладывает, – сказал Алекс.

– Допустим, мы ее отключим. Нет гарантии, что за нами не наблюдают как-то по-другому.

Все же мы сочли идею стоящей и спросили Келли, можно ли ее безопасно отключить.

– Да, – ответила она. – Вы действительно этого хотите?

– Да, хотим.

– Вы уверены?

– Да. Ничего личного.

– Как пожелаете.

Ее лампочки погасли. Для надежности я отсоединила искина от всех источников питания.

– Ладно, – сказал Алекс. – Будем считать, что за нами продолжают следить. Если понадобится сказать что-нибудь, не предназначенное для их ушей, выйдем наружу.

Я посмотрела на снег за окном. Кто-то за это поплатится.

В тот же день с востока прилетел скиммер. Не на шутку перепугавшись, я выбежала наружу и увидела большую белую машину. На фюзеляже была сделанная по трафарету надпись «Завсегдатаи Центра», а также скрипичный ключ и несколько нот. Я замахала руками и закричала.

Скиммер описал дугу и развернулся. Я увидела пилота, женщину рядом с ним и двух ребятишек на заднем сиденье.

Я замахала снова:

– Помогите!

Из дома выскочил Алекс и начал подпрыгивать на снегу.

Один из мальчишек заметил меня, толкнул другого и показал на меня. Оба рассмеялись.

– Есть! – сказала я. – Алекс, похоже, мы спасены.

Я радостно закричала.

Пилот смотрел на нас.

– Помогите!

Пилот приветственно помахал в ответ.

Идиот. Ты что, не видишь, что мы без курток и замерзаем?

Я схватилась за горло, изображая крайнюю степень отчаяния.

Мальчишки снова засмеялись, пилот помахал в последний раз и начал набирать высоту. Мы смотрели им вслед, пока они не скрылись из виду.

Вечером, пока Алекс листал томик Черчилля, я сидела у окна и смотрела на Каллистру – звезду Викки.

Яркая и чистая, она казалась якорем посреди небес, звездой, о которой пишут волшебные сказки, которую показывают детям на дворе. Голубая и прекрасная – маяк, свидетельствующий о том, что в мире все в порядке.

Глава 21

Если видишь всадника в зеркале заднего вида, пора прибавить газу.

Этюд в черных тонах

Утром я сказала Алексу, что иду в сарай.

– Зачем?

– Хочу взять лопату. Если сегодня кто-нибудь опять пролетит над нами, нужно дать ему понять, что мы нуждаемся в помощи.

– И как ты собираешься это сделать?

– Ты можешь помочь, если есть желание.

– Конечно, – ответил он. – Вдруг еще какая мысль придет в голову.

Мы зашли в сарай.

– Не могу просто сидеть и ждать, зная, что нам нечем защищаться, а агент Крестофф может вернуться в любой момент, – сказала я. – С ней будут Корел и кто-то еще. Он воткнет иголки нам в башку.

– Это делается по-другому.

– Спасибо, порадовал.

Взяв лопаты, мы выбрали место перед домом. Было по-прежнему холодно, но уже не так, как раньше. Мы начали расчищать снег. Я предложила кое-что, Алекс согласился, что мысль хорошая, и через несколько минут мы изобразили слово «ПОМОГИТЕ» – огромными буквами. Чтобы лучше было видно с воздуха, мы наломали кустов и веток и выложили ими буквы.

Полузамерзшие, мы вернулись в дом, взяв с собой лопаты, наше последнее оружие.

Проковыляв в ванную, я наполнила ванну горячей водой, забралась в нее и сидела, пока вновь не начала ощущать собственное тело.

Вечером я впервые за долгое время сама приготовила горячий ужин – мясо с чесночной приправой, овощами и картофельным пюре. Картофель, овощ земного происхождения, распространился по всем планетам Конфедерации, добравшись даже до этих отдаленных мест. Мы хорошо поели.

Потом мы снова принялись смотреть новости со всей планеты. В городах, о которых мы никогда не слышали, местные жители спорили о стоимости образования. Еще где-то люди возмущались, что их соседи покупают дорогие товары, вроде скиммеров, в других регионах, а не приобретают их на месте. В городе Шай-Гайон возражали против указов, обязывающих лучше содержать свои дома. Где-то жители сталкивались с подростковой преступностью и бандитизмом. В крупном городе на побережье собирались решить, следует ли разрешать азартные игры вблизи церквей. Слышались жалобы на качество развлечений. Сообщалось об очередном вторжении «немых».

– Они обстреляли патрульный корабль Коалиции, – сказал репортер. – К счастью, никто не пострадал, насколько нам известно.

– Что скажешь, Алекс?

– О нападении? Не верю. Нигде поблизости «немых» нет.

Правительство Коалиции готовилось к выборам. Шли ожесточенные споры о запрете недобровольного стирания памяти. Некоторые кандидаты называли его убийством, другие возражали, считая, что оно позволяет начать новую жизнь «людям с ограниченными психологическими возможностями».

Во время интервью какого-то речистого кандидата Алекс заснул. Я посмотрела еще несколько минут, потом выключила головизор, погасила часть ламп и села у окна.

За пределами полосы бледного света, падавшей из окон, царила кромешная тьма. Каллистра, видимо, находилась в другой части неба – или же небо затянули облака: ночью понять было сложно. Нигде не виднелось ни единого огонька. Я поправила подушки на диване, и мне показалось, что от них исходит легкий запах хвои.

Я подумала о Бене, о том, что он сейчас делает. Вспоминает ли он обо мне? Он всегда считал, что Алекс – психически ненормальный и мне не следует с ним работать. Сидя ночью в пустом доме и размышляя, когда до нас доберутся негодяи, я начала подозревать, что, возможно, Бен был прав.

Линейная блокировка.

Мысль о том, что я могу утратить часть себя самой и вернуться на Окраину, лишившись свободы действий, приводила меня в ярость. Я пообещала себе, что не сдамся без боя и, по крайней мере, прикончу чокнутую женщину-агента.

Я с трудом могла представить, что это такое – жить с заблокированными идеями: память остается нетронутой, но не может служить руководством к действию. Так случилось с Викки. В отчаянии она решилась на полную очистку разума, чтобы избавиться от всех своих воспоминаний. Ей пришлось заплатить страшную цену.