Читать книгу "Зверолов - Александр Рудазов"

— Подождите… — слабым голосом произнес Мимун. — Подождите… Это что… что… реалити-шоу?!

— Конечно, — недоуменно ответил шаман… нет, не шаман! Ведущий! — А вы что, не знали?

— Реалити-шоу… Все это время это было просто реалити-шоу…

— А вы что, думали, что это все взаправду?! — поразился ведущий. — Да вы что, совсем дикари?!

История шестая

БОЛЬШОЙ ЭДЕМСКИЙ ШЛЕМ

Маартен Троост немного передвинулся влево и чуть наклонил голову, придирчиво оценивая позицию. Неплохо. Карнаф должен появиться с того края — если он не слишком отклонится от курса, то как раз идеально войдет в кадр.

Сейчас 03.04.67, 15:46 UT. Но это там, на далекой Земле. Здесь, на этой бескрайней равнине, солнце еще только-только выползло из-за горизонта. Очень яркое, очень желтое солнце, похожее на шкварчащую яичницу-глазунью. В северном полушарии Нового Эдема заканчивается лето — жаркое сухое лето, за которым последует сезон дождей, что наполнят реки и озера, вдохнут жизнь в прекрасную планету.

Новый Эдем — старейшая и крупнейшая из звездных колоний. Новый Эдем стал первой живой планетой, что открыли земляне, и по сей день остается одним из наиболее комфортных миров для человека.

Даже более комфортным, чем старушка Земля. При необходимости Новый Эдем может обеспечить пищей и жизненным пространством все население Солнечной Системы, и еще останется куча свободного места. Он размером примерно с Землю, но на нем гораздо больше суши и более мягкий климат. Моря занимают всего двенадцать процентов территории и больше похожи на гигантские реки, изрезающие планету водными артериями. К тому же они пресноводные и поразительно теплые.

Пока что на Новом Эдеме живет всего пятнадцать миллионов человек. Городов как таковых здесь всего три — Элизиум, Вальгалла и Урбем-Анджели. Три четверти населения живет в просторных особняках, не видя вокруг себя ни единого соседа.

Много туристов — на Новый Эдем летят за приключениями, за отдыхом на дикой природе. В основном это опытные путешественники — те, кто вдоль и поперек избороздил Землю, Венеру и Марс и жаждет чего-то новенького, еще не виданного. Новый Эдем — первая ступень к звездам, первая планета на пути к дальним рубежам, к безбрежному океану непознанного.

Именно для этого сюда прибыл и Маартен Троост — чтобы отдохнуть. У него отпуск, и он проводит его здесь, на Новом Эдеме. Сопровождает своего лучшего друга, Максимилиана Хаусера. Тот большой любитель спортивной охоты и в данный момент заканчивает собирать Большой Эдемский Шлем.

Самому же Троосту здесь ловить особо нечего. Среди экзопланет Новый Эдем представлен в Венерианском зоопарке наиболее полно. Свыше трех тысяч видов — почти все сколько-нибудь любопытное. Но Троост даже в отпуске хотел заниматься любимым делом, потому и решил совместить приятное с полезным, посвятив часть своих полутора свободных месяцев одной загадке.

Есть на Новом Эдеме такое редкое животное — барвазан. Не особенно и интересное, похожее на помесь слизняка и слепыша. Нормально живет в зоопарке, нормально питается. Только вот размножаться упорно не желает. Никак. Все перепробовали — спариваться-то они спариваются, да только все вхолостую. Барвазаны откладывают яйца — очень крошечные, чуть больше рыбьих икринок, — но из них ничего никогда не вылупляется. Они изначально пустые, болтуны.

И вот Троост задумал найти и заснять процесс спаривания барвазана в естественных условиях. Благо водится он там же, где и последняя добыча Хаусера — акавиш.

Но сначала нужно закончить с карнафом. Вдалеке уже показалось облако пыли, то разъяренный зверь мчится за «красной тряпкой» — дроном-загонщиком. Эта крохотная машинка пылает алым светом и издает такой раздражающий писк, что обычно мирный карнаф теряет голову от бешенства. В эти минуты на дороге у него не стой — врежется своими тремя тоннами и растопчет в кашу!

Вообще-то карнаф — очень красивое животное. Он похож на шестиногого рыцаря — весь закован в серо-стальную броню, изящен очертаниями и увенчан длинным рогом, похожим на бивень нарвала. Когда карнаф опускает голову, этот рог устремляется вперед, точно пика, и с разгону способен пронзить древесный ствол. Брачный их сезон всегда знаменуется бессчетными турнирами — броненосные гиганты мчатся по равнинам, стремясь поразить друг друга в самое темя.

Они бы гибли во множестве, не обладай их головные пластины прочностью стальной каски. Наружный скелет карнафа настолько хорош, что даже крупнейшие хищники редко могут с ним справиться. Настоящий царь эдемских пампасов.

И сейчас этот царь с яростным ревом мчится на крохотную двуногую фигурку. Дрон-загонщик уже не требовался — карнаф заметил более крупную мишень и возжаждал выпустить ей кишки. Ему до смерти хотелось излить на кого-нибудь гнев, что гремит в голове бурным водопадом.

Но человек впереди стоял как вкопанный. Бригадный генерал Хаусер медленно поднимал руку, в которой посверкивало оружие. За его спиной вставало солнце — оно светило карнафу в глаза, мешая точно нацелиться. Зверь бежал почти наугад, держа рог параллельно земле. Ступни, «обутые» в роговые лепешки, оставляли глубокие, почти идеально круглые следы.

Вот до цели осталось всего сто метров. Пятьдесят. Двадцать. Десять…

…и Хаусер выстрелил!

Глаза карнафа мгновенно потухли. Какой-то миг он еще по инерции перебирал ногами, а потом они подогнулись, и великолепный зверь рухнул. Так могла бы рухнуть скала — грохот, туча пыли…

Когда она рассеялась, оказалось, что между охотником и кончиком длиннющего рога нет и полуметра.

Хаусер подбоченился и театральным жестом переключил свой инф на громкую связь. В тишине эдемского утра отчетливо прозвучал мелодичный голос:

— Поздравляем, вы получили достижение «Победа над карнафом».

Кружащий над Хаусером дрон-загонщик защелкал, делая фотографии гордого охотника. Тот принял красивую позу, поставил ногу на тушу могучего зверя и ослепительно улыбнулся.

Зрелище было впечатляющим. Хаусер весил примерно столько же, что и Троост, но если у Трооста львиная доля массы находилась в животе, то Хаусер отличался мускулатурой мультяшного супергероя. Был он совершенно лыс и безбород, зато щеголял пшеничного цвета усищами, закрученными на концах.

— Ну что, как я? — озабоченно спросил Хаусер, перемахивая через борт флаера. — Не слишком, а?.. Может, поскромней как-нибудь?

— Ничего-ничего, так хорошо, — успокоил его Троост, поднимая флаер в воздух. — Ну что, теперь до последнего?

— До последнего, — кивнул Хаусер, разваливаясь на сиденье. — Правь прямо в Геенну.

Флаер устремился в небо. Троост и Хаусер перегнулись через борт, глядя, как карнаф медленно встает на ноги. Он некоторое время тряс рогатой башкой, пытаясь сообразить, что произошло, кто это его так оглоушил, потом чихнул, рыгнул, громко пустил ветры и побрел по своим делам.

— Красавец, а?! — осклабился Хаусер. — Скажи, какой красавец! Чуть кишки мне не выпустил! Ух острый же рог у него, ух и острый же!