Читать книгу "Прекрасная посланница - Нина Соротокина"

Правда, Анна может поинтересоваться, почему он не сообщил ей об этом сразу. Сумма не слишком велика, но и не мала, а государственная казна не переполнена звонкой монетой. Но уж в этом случае он сумеет оправдаться. Аннушка добра и незлобива, может, и пожурит по-матерински, а потом и поцелует в губы, и скажет:

«Ладно, голубь мой, дарю. Все дарю: себя, деньги, Курляндию, новые усадьбы и земли, а также души рабов своих. Все — кроме трона».

Флери видит в нем реальную силу, реального политика, и это льстит. А может, Россия и впрямь тесновата для его, Биронова, ума и таланта?

Слуга вошел в кабинет с зажженными шандалами и тихо удалился. Через приоткрытую на миг дверь донеслись отдаленные шумы и детские голоса. Опять Ядвига ссорится с братьями. Характер у малютки слишком решительный. Некрасивая, веснушчатая, с непропорциональной фигурой и темным взглядом исподлобья, а характер таков, что слова ей поперек не скажи. Мальчики послушны и вежливы, Бенгина приучила их выказывать почтение и любовь к государыне, и ножкой шаркнут, и улыбнутся ангельски, а Ядвига даже на государыню смотрит букой. Надежда семьи — старший Петр. Только бы женить его на ком подобает. В конце концов, и принцесса Анна Леопольдовна пока только невеста. Но ведь не жена!

Однако он отвлекся. Нашел время думать о детях. Сюда они не придут, им строжайше запрещено совать нос в отцовский кабинет. Так о чем он только что так спокойно и, главное, дельно думал?

Ах, да… Первый этап борьбы за польский трон выигран, теперь сцена словно раздвинулась. Теперь вся Европа — арена борьбы. Но за что и против кого? Бирон интересовался политикой постольку-поскольку. Это была епархия Остермана, а также Карла Левенвольде. Вначале надо точно, с бумагой в руках, определить интересы России на сегодняшний день. Идеально, конечно, чтобы они совпадали с французскими, но такое редко случается.

Что он знал точно? Франция воюет с Австрией, поскольку цесарь согласился с возведением на трон Августа Саксонского, своего близкого родственника. Теперь принц Евгений Савойский требует, чтобы Россия поставляла ему по договору русские войска. Здесь Карл Левенвольде повел себя правильно, ответил Евгению, что наши войска рассеяны по Польше, конца тамошним неприятностям не предвидится, а потому он не вправе налагать на наше и без того измученное войско новые тяготы.

Кроме того, России надо защищать собственные границы с Персией и Турцией. Осторожно надо вести себя и со шведами. Наш посланник Михайло Бестужев пишет из Стокгольма, что там очень взволнованы французскими интригами. Достаточно малой искры, и они пойдут на нас войной, дабы отбить у России Ливонию и прочее. Шведский двор активно поддерживает Францию, а сам король благоволит России. Шведы осмелились послать военные отряды в осажденный Данциг. Естественно, Франция им за это заплатила. Правда, говорят, воевать отправились одни добровольцы, а король шведский умыл руки. Потому что он всего лишь пешка в политической игре. Сейчас, когда Данциг взят, шведы сильно жалеют, что так активно вмешивались в русские дела. Остерман говорит, что как только кончится вся эта возня с Лещинским, Швеция начнет искать военного союзника против России. И союзником этим станет, конечно, Порта.

А интересно, где Франция покупает лошадей, подумал Бирон. Понятное дело — в Испании и в Аравии. В этом свете вполне понятна дружба Франции с османской Портой. Что-что, а в хороших лошадях мусульмане понимают.

Но он опять отвлекся. Не о том он думает, не о том. Надобно проще. Возьми мысленно в руки сито и отсей все лишнее. Исконные друзья России Австрия и германские государства, а Порта, хоть с ней и заключен вечный мир, исконный враг. Во всяком случае, так говорит Остерман. А Франция исконно дружит с Портой, у Швеции со Стамбулом тоже хорошие отношения. Недаром туда сбежал после Полтавской баталии Карл XII.

Порта в польские дела не вмешивалась, у нее своих забот полный рот — война с Персией. Однако наш посланник в Стокгольме Неплюев доносит, что мир между Россией и Портой висит на волоске. Точкой спора была Кабарда, которую Россия считала своей, а Порта не соглашалась, утверждая, что Кабарда принадлежит крымским татарам, то есть, считай, самой Порте.

Крымский хан под предлогом войны с Персией без спросу России перевел через Кабарду свои войска. Татары считали, что русским принадлежит только узкая полоска земли вдоль моря, там стояли наши гарнизоны. На эту землю татары не сунулись, повели свои войска через горы. Но ведь все равно через принадлежавшую нам землю. И русская армия их там атаковала.

Тут уж Бирон знал все досконально, поскольку приятельствовал с принцем Людвигом Гессен-Гамбургским. Людвиг уже десять лет служит в России, отменный вояка, его словам можно верить. Людвиг находился тогда на Кавказе вместе с генералом Еропкиным. Они заманили татар в ущелье и там разметали татарскую армию, обратив ее в бегство. Татары остановились в чеченских землях и принялись мутить против России местное население.

А теперь Франция мутит Порту: де она должна объявить войну России за отлучение Кабарды, за нарушение мирного договора, поскольку ее войска находятся в Польше, за введение там наследственного престола, что противоречит польским вольностям.

Бирон потер глаза, потянулся, распрямляя затекшие члены. Нет, он не будет ничего выведывать относительно политики у Остермана, он не призовет к себе завтра аббата Арчелли. Он подождет, посмотрит, как дальше будут развиваться события. Смотреть на чужие интриги и дрязги со стороны — право, это истинное удовольствие для умного человека.

14

Агент Петров не умер, но рана, нанесенная Шамбером, оказалась серьезной. Познания в языках польском, французском и немецком позволили ему сыграть в лазарете роль ганноверца, случайно угодившего в осажденный город и попавшего под пулю разбойников. Откликался он на имя Гербер.

Хочется хотя бы немного рассказать об этом упорном и мужественном человеке, который играет второстепенную, но весьма важную роль в нашем повествовании.

Он был всего лишь винтиком в машине сыска, но винтиком надежным, хорошо вкрученным в гнездо, солдатом, исполнительным и аккуратным, он знал свое дело и любил его.

Но службу свою на пользу государства он начал в другом ведомстве. Двадцать годков ему было, когда государь Петр учредил при Сенате особый «фискальный отдел» во главе с обер-прокурором. В обязанности новых сотрудников входило: наблюдать тайно, не учинился ли где неправый суд, не совершился ли незаконный, липовый «сбор в пользу казны», нет ли где грабежа и взяток. Они должны были донести на каждого, кто неправду творит, и если донос подтвердится, то половина штрафа злодея идет в пользу государства, а половина в пользу фискала.

Свою карьеру Петров начал в провинции самым малым чином. Случались в работе ошибки, но он был усерден в службе, начальство оставалось им довольно. В пользу его честности говорит то, что, преуспев в провинции и попав в столицу, он так и не разбогател, а деньжат накопил только на малый домишко в Охте. Домик, правда, справный, чистенький, с улицы палисад с мальвами, сзади за высоким забором плодовый сад с великолепным, крупным крыжовником. И не завидовал, что другие-то его соратники в неравной борьбе за справедливость имели куда лучшие жилища, а иные и особняками обзавелись.