Читать книгу "Охота на Роммеля - Стивен Прессфилд"

Когда на небе появились звезды, я собрал людей и обсудил с ними возможные сценарии событий. Ужин из говядины с рисом был сдобрен горячим сладким чаем и лимонным коктейлем с двойной рюмкой рома. Люди сразу взбодрились. Я послал Панча и Олифанта на северную сторону гряды, чтобы пометить удобный спуск вниз. Мне не хотелось нарваться на яму в случае, если нам придется спасать кого-то или мчаться на большой скорости. Мы с Грейнджером осмотрели южный край холма. Затем я приказал еще раз почистить оружие, смазать его, проверить пулеметные ленты и зарядить магазины патронами. Мы провели несколько быстрых тренировок. Я сказал парням, что, когда начнется заваруха, сила огня определит результат.

— Продолжайте стрелять, но пусть это будут прицельные короткие очереди. Не жгите стволы. И несмотря ни на что, продолжайте стрельбу.

Людям нравятся такие приказы. Они поднимают их боевой дух. Я с радостью давал парням то, в чем они нуждались. Между мной, Панчем, Грейнджером и Олифантом образовалась некая связь. Это произошло недавно. Я чувствовал ее нутром.

Когда началась первая смена караула, я накинул на плечи два одеяла, прислонился к заднему колесу «Те-Арохи IV», поставил рядом на песок кружку горячего чая и положил на колени блокнот.

«Моя дорогая Роуз. Сейчас мы устроили лагерь на пустынном холме, который в подходящий вечер мог бы оказаться прекрасным местом для пикника. К сожалению, этой ночью наши бисквиты покрылись корочкой льда…»

Взяв себе последнюю смену, я сжался в комочек под яркими звездами, при свете которых можно было читать. Меня разбудил какой-то шум. Я проснулся за миг до того, как Олифант протянул ко мне руку, чтобы встряхнуть за плечо. Луна уже села. Я так замерз, что едва мог двигаться. Пора было выходить на радиосвязь.

— Разбуди Грейнджера. Скажи ему, чтобы прочистил уши.

В 04:30 все проснулись по тревоге. Из тумана доносились приглушенные звуки. Парни кутались в шинели, натягивая на уши шерстяные шапки. Мы с Панчем и Олифантом взобрались на холм, где долго стояли и напряженно прислушивались к далекому шуму. Прямо как суслики в тумане.

Ничего.

Местность покрывали многочисленные низкие холмы, поросшие кустарником. Наша гряда поднималась на тридцать футов над уровнем пустыни и была самой высокой в округе. Между соседними холмами неправильной формы пролегали полоски мертвой земли. Тамариск и густые кусты ларреи разрывались извилистыми полосками оврагов и каменистых низин. Ветер пригибал ободранные стебли так низко, что они, казалось, устилали песок причудливым ковром. Вы могли бы спрятать полк среди складок этой местности. Олифант попросил разрешения покурить в укрытии, но едва он сделал шаг в сторону, как мы снова услышали шум моторов.

— Тихо!

Грейнджер выключил рацию.

— В каком направлении?

Мы не могли сказать.

— Наши?

— На востоке, — крикнул Олифант, указав в направлении, откуда приближалась Восьмая армия.

Проблема заключалась в том, что немцы тоже шли оттуда. Звук моторов то нарастал, то утихал. Если это были дизели, то, значит, немцы. Но мы не могли определить тип двигателей. Рев усилился. Расстояние до тысячи ярдов. Я отправил Олифанта и Дюрранса снять антенну. Время поджимало. Остальные приготовили оружие. Мое сердце стучало, как молот. Что же делать? Столкнувшись с Гансами, мы могли вступить в перестрелку и геройски погибнуть. Или, может быть, наплевать на доблесть и драпануть отсюда к чертовой матери? К сожалению, мы находились на «плохой» стороне холма — именно к ней и подъезжала военная колонна. Нашей единственной защитой была камуфляжная сетка. Я приказал завести оба двигателя, освободить концы сетки и приготовиться к экстренному отъезду. Мы направили все четыре пулемета на звук приближавшихся моторов.

— Вон они! — крикнул Олифант.

Фары. Затемненные огни, с вертикальными прорезями, словно кошачьи глаза. На южный холм в ста пятидесяти ярдах от нас выкатился мотоцикл с коляской. Олифант и Дюрранс оказались на открытом месте. К счастью, в темноте немец не заметил их. Его мотоцикл взревел и помчался по равнине. А вслед за ним еще один и еще.

— БМВ, — сказал Панч. — Узнаю их по звуку.

— Ты уверен?

Я дал знак не стрелять.

— R71, двухцилиндровый, 745 кубических сантиметров. Гонщики, мать их…

Олифант и Дюрранс распластались на песке. 17-футовые мачты антенны торчали прямо над ними. Колонна мотопехоты с ревом прошла мимо. Каждый мотоциклист следовал по следам другого, не глядя ни влево, ни вправо.

— Снимайте антенну!

Когда Олифант и Дюрранс поднялись, я услышал громкий треск на восточном крае холма. Прежде чем мы успели шевельнуться, перед нами выехал мотоцикл с коляской. Заметив нас, немец помчался прямо ко мне. Я дал знак не стрелять. Мотоцикл поднял облако пыли и остановился. Мотор ревел. Водитель выжимал сцепление. Его машина, как я заметил, имела не цепочную, а шпиндельную передачу. В коляске, припорошенной песком, дремал седок. Водитель поднял вверх очки. Это был молодой и очень красивый юноша.

— Wohin haben Sie gegehen? — спросил он. — «Куда они поехали?»

Я приложил ладонь к уху.

— Was?

— Die sturmritteren! Wohin haben Sie getritten?

Я указал на запад. Водитель и стрелок уехали.

В трехстах ярдах южнее нас промчалась немецкая разведывательная машина. Затем я увидел еще одну — уже севернее. «Даймлеры» с их башнями походили на шляпы-котелки. Олифант и Дюрранс перебежали к связному грузовику, опустили мачты антенн и вставили их в гнезда на борту. Небо начало светлеть. Мы увидели на юге несколько бронеавтомобилей, осторожно колесивших по неровной и все еще темной земле. Я с Панчем забрался на вершину холма и осмотрел равнину в восточном направлении. Туман ограничивал обзор до нескольких сотен ярдов, но чуть дальше безошибочно ревели дизельные двигатели — большие, как у Т-III и IV (звук моторов легких Т-II почти ничем не отличался от грузовиков). Я велел снять камуфляжную сеть и сложить ее в кузове.

— Стоим на месте. Приготовьтесь к движению.

Ехать было некуда.

Через несколько минут местность вокруг нашего поста превратилась в столпотворение отрядов Африканского корпуса. Сосредоточение сил произошло так быстро и внезапно, что мы почувствовали себя немцами. Мимо нас проехала колонна грузовиков. Половина из них были захваченными британскими «Бедфордами». Они следовали колее, оставленной мотоциклистами. За ними появились новые колонны грузовиков и орудий.

Олифант нервно поглаживал «Браунинг».

— Черт! Что будем делать?

Каждый из нас впервые находился так близко от реальных и живых врагов. В предрассветной темноте мы видели эмблемы Африканского корпуса — пальмовое дерево и свастику, — нарисованные на бортах грузовиков и тягачей. На камуфляжной раскраске виднелись цифры: «288». Что же делать?