Читать книгу "Отдам осла в хорошие руки... - Марианна Гончарова"

— Живой уголок. В сто первой школе, — хором заключили Горевоцкие.

А Зеленый секунду передохнул и заверещал:

— Зельман! Тапочки! Сво-о-лочь!

По городу разнеслась весть, что попугай Горевоцких разговорился и раскрывает секреты прошлого, разоблачает пороки прежних хозяев и при этом матерится голосом бывшего директора сто первой школы.

Из Израиля, Штатов, Австралии, Венесуэлы полетели срочные телеграммы: «Не верьте попугаю! Он все врет!»

Горевоцкие завели себе толстый блокнот, забросили телевизор, каждый вечер садились у клетки с попугаем и записывали компромат на бывших владельцев птицы.

«Морковские, — писал Горевоцкий, — таскали мясо с птицекомбината в ведрах для мусора».

«Реус с любовницей Лидой гнали самогон из батареи центрального отопления».

«Старуха Валентина Грубах, член партии с 1924 года, тайно по ночам принимала клиентов и торговала собой».

«Жеребковский оказался полицаем и предателем, а жена его заложила».

«Сапожник Мостовой, тайный агент НКВД, брал работу на дом и по ночам стучал молотком. Будя соседей».

Однажды Зеленый закашлялся и сказал, знакомо картавя:

— Алес, Наденька! Рэволюция в опасности!

Горевоцкие испуганно переглянулись. А попугай с той поры замолчал. Выговорился.

И только иногда, когда Горевоцкий приходит с работы, попугай устало и грустно произносит:

— Зельман, тапочки! Надень тапочки! — и ласково добавляет: — Сволочь…

Виктор П. и Моль

У Виктора П. в шкафу жила Моль. Виктор с ней боролся. Но той все было нипочем. Она ела нафталин, запивала лавандовым маслом, укрывалась ореховыми листьями и курила табак.

Со временем Моль обнаглела. Она стала вылетать из шкафа, пикировала на Виктора и откусывала свитер прямо с плеча. По утрам она прилетала на кухню, пила с Виктором кофе, ела гренки.

Виктор привык, делился с ней мыслями. Моль слушала, кивала. За понимание Виктор сводил ее в магазин. Моль кое-что себе купила, а кое-что так, понадкусывала.

Моль поправилась, раздобрела. Стала готовить Виктору еду, стирать вещи. Те, что от ее обеда остались.

Виктор купил ей косметику. Моль подкрасила ресницы, губы и несказанно похорошела. Виктор подумал, плюнул и женился. На Моли.

Все вокруг восхищались:

— Какая у Виктора П. жена, яркая блондинка!

Только один Виктор знал, что никакая она не яркая блондинка. А просто Белая Моль.

Моль жила широко. Съела две шубы, пять костюмов, туфель и сапог — не счесть и три кольца золотых. А тут и дети. Прожорливые! Памперсы, комбинезоны, игрушки, теннис, музыкальная школа…

Как-то утром Виктор проснулся, а у него плешь на голове. Моль проела. С детьми. Затосковал Виктор.

А тут у него в кухонном шкафу Мышь завелась. Пушистая, молодая, носик розовый, зубки белые… Да-а…

Кот ученый

Мы стаей живем. Вожак — наш папа. В стае — мама, дети и этот подлый криминальный элемент по имени Ольгерд Гернет фон Оффенбах Четвертый, а коротко — то ли Место, то ли Фу. Ну и я, кот.

Но жизнь у меня собачья. Ответственности много. За всем не успеваю. Наблюдать надо, что там за окном. Охранять. Миску мою. А то все норовят… Особенно этот: нос свой мокрый в мою миску! Потом псиной несет… Миска моя. Мисочка…

Свиреп я, но в меру. А насчет внешности — что скрывать очевидное. Да, красив. Как юный Зевс. Меня так и зовут — Мурло. Что значит «лик». Умен. Талантлив. Но нервы… Псу под хвост такую жизнь.

Мальчик наш решил на физмат поступать. В голове его знаний полно. А высказать не умеет. Прямо как я. Ему преподаватель говорит: ты вслух рассказывай кому-нибудь. А кому?! Этому блохастому Месту-Фу? Или девочке нашей, глупенькой, необразованной?

Папа занят. Он где-то там, за окном, работает. Еду добывает. Мама тоже занята. Она эту еду нарезать должна и мне в миску складывать. Хотя к обязанностям своим относится безответственно, должен сказать. Сядет к столу и тюкает по клавишам. Как дятел за окном: тюк-тюк-тюк… Или куда-то с Местом-Фу уходит. За окно куда-то. Что они там делают, не знаю. Но так и слышно: «Фу! Фу!»

Что нашему мальчику делать? Стал рассказывать мне. А у меня и выбора нет. Если не буду сидеть у него на диване, смотреть на него умильно-преданно-внимательно и ушами кивать, то он все равно заставит сидеть на диване, смотреть на него умильно-преданно-внимательно и ушами кивать. И совсем не деликатничает. Хвать меня за шкирку! Прямо у миски! Прямо от еды! И тащит так. Идем, мол, физику учить. Поэтому и нервы у меня.

Я этой физики по горло набрался. А от избытка информации стал даже сознание терять. Брык! — и сплю без сознания. Нервы.

Тогда мальчик, добрая душа, принялся меня печенкой за каждый раздел физики кормить. От себя отрывал, Прометей, печенку куриную. А псина эта, Место-Фу, оттуда, из-за окна, придет — печенку чует. Извивается весь перед мальчиком — мол, почитай мне физику. Я тоже физику хочу. Ну почитай хоть немножко второе начало термодинамики! Хвостом мотает. Скулит. Подлизывается, негодяй такой. А физика, она же не каждому дается. Физика — наука совсем непростая. Почти как жизнь… Там, за окном.

Вот и мальчик наш не справился. Провалил он экзамен вступительный.

Жаль его. Так он работал. Так старался…

Я? А что я? Я бы поступил.

ДТП

Несовершенно люди устроены. Но одинаково. Точка, точка, крючочки там, оборотики, ручки-ножки… А вот собаки уже совсем по-другому. Хвост там… И интеллект. У некоторых собак ай-кью выше, чем у некоторых людей.

Молотинский, например, научил свою овчарку руль держать. Если ехать по прямой, собака может запросто машину вести. Кто-то, конечно, должен на газ-тормоз нажимать. Друзья советовали вторую собаку завести. Но Молотинский не на это же учился, честное слово. Он же зоотехник, а не дрессировщик. Ну так, для смеха:

— Тарзан! За руль!

Тарзан р-раз — и с удовольствием. Право-лево только путает еще.

Как-то возил Молотинский на рынок цыплят из инкубатора. Несколько ходок сделал уже. И каждый раз у рынка сержант-гаишник его тормозит. То превысил, то не уступил, то ремни, то машина грязная. Конечно, будет грязная — через поле под дождем. Ну энергичный же хлопец попался! И, главное, ты же видишь машину. Я ж тебе — уже! Нет! Снова машет. А вредный! Как тойтерьер в волчьей шапке, честное слово…

Ну, думает Молотинский, я тебе покажу «нарушаем»! Я тебе так нарушу, будешь протокол составлять — свихнешься! Вся твоя инспекция от смеха под колеса полезет. Я тебе покажу!

Посадил Молотинский Тарзана рядом. Подъезжает к рынку — стоит злодей. Увидел машину издалека, шею тянет. Хмурится. Благородный такой, положительный. Как в индийском кино. Ну-ну… Танцор диско. Маши-маши. Маши.