Читать книгу "Тень мессии - Иван Кузнецов"

Чушь! Элиане — единственная раса, обладающая кое-какими пси-способностями. Но даже их мутантша Айя мне уступала, что уж говорить о пропасти между элианами и Наблюдателями. Так что будь желание, заэкранировали бы канал. Да и нет элиан на Гарте.

Кто остается? Тени? Но они не телепаты, по крайней мере в обычном понимании. Паразит? Черт возьми, я лично прикончил тварь, облепившую целую планету, причем на ее территории. Здесь он мне не ровня…

Дьявол! Я в последний момент перехватил черный стилет, непроизвольно выскочивший из руки и едва не расцарапавший пол. Рассеял его в воздухе. Думай! Может, раскол в среде самих Наблюдателей. Ну, там, двухпартийная система — и одна из партий неожиданно взалкала моей крови?

Нет, ерунда. Уж об этом Олег мог предупредить прямо, он-то всяко против меня не играет. Да и не верю я в двухпартийные системы и рыночную экономику у сверхрас. Вот не верю, и все!

Черные когти вновь вытянулись и растворились секунду спустя. М-да, нельзя нервничать по пустякам. Но обидно же! Наверняка причина есть, наверняка она весомая. Можно сколько угодно злиться на Олега, но глупо считать, что его действия не имеют под собой оснований, веских оснований… И ментальный библиотекарь, сволочь, не желает подсказывать. Затих, как будто его и нет.

Некоторое время я ломал голову над проблемой, не преуспел и, в очередной раз рассеяв тенелезвия, решил переключиться на что-нибудь более конструктивное. Тем более что неумолимо приближался рассвет.

Скинув мягкую, почти невесомую накидку, заменявшую халат, я плюхнулся в объятия псевдокожи. Через пару минут поднялся, постоял неподвижно, позволив кибернетическому симбионту внести косметические изменения, широко зевнул и отправился примерять очередную униформу. В отличие от элиан жители Гарта предпочитали менять одежду три раза на дню. Каких-то объективных неудобств подобная практика не доставляла, но некоторая психологическая чужеродность свежей одежды поначалу ощущалась.

Сегодня мне достался строгий темно-фиолетовый костюм и утепленный водооталкивающий плащ. С учетом погоды совсем не лишний.

На ходу сжевав булочку со сладким ноздреватым наполнителем, отдаленно напоминающим сыр, я заказал флаер, получил уведомление — свободные машины имеются только на юго-восточной стоянке, и выскользнул из номера.

По времени я подгадал удачно. Радорианский распорядок дня здорово стимулирует выработку чувства времени. С одной стороны, местный час пик — явление специфическое и не шибко приятное. С другой — шляться по городу в гордом одиночестве не стоит. Вряд ли на праздношатающегося бездельника немедленно обратят внимание, но от существ, анализирующих информацию с домашних тренажеров, можно ожидать всего.

Предрассветные зимние часы — удачное время для прогулки. День короткий, ночь длинная, и многие выходят из дому затемно. Многие, но далеко не все.

В кластерном составе, идущем на юго-восток, кроме меня, оказалось четверо. Трое вскоре перешли в соседнюю камеру, минуту спустя отделившуюся, и я остался со старичком- радорианином наедине. Впрочем, слово «старичок» попутчику не вполне подходило. Скорее это был местный аксакал, старец, познавший добро и зло, мудрый и добрый.

В сравнении с элианами радориане на долгожителей не тянули. Несмотря на регенераторы, пусть не столь совершенные, как у Наблюдателей, искусственно выращиваемые органы и развитую сеть медучреждений. Сто — сто двадцать лет полноценной жизни — и стремительный коллапс в течение следующего десятка. Против природы не попрешь.

Аксакалу, по оценке ментального библиотекаря, пару дней назад стукнуло сто двадцать два. Сидеть бы ему дома, в кресле-качалке, потихоньку начиная раскачиваться. Ан нет, спешит куда-то. Совсем как рядовой пенсионер на старушке Земле, вставший пораньше, чтобы занять очередь в кассу оплаты коммунальных услуг.

— Долго дождю идти? — неожиданно осведомился старик.

— Простите? — Вопрос напрочь выбил меня из колеи.

— За что? — Теперь сбитым с толку, казалось, выглядел аксакал. Ментальный библиотекарь немедленно указал на некорректное употребление слова «простите». Оказывается, радориане подобным образом его не использовали.

— Ничего-ничего, — поспешил я загладить ошибку; мысли мелькали с субсветовой скоростью. — Не смотрел утренний прогноз.

— Как же так? — делано удивился аксакал. — Метеоролог, а утренний прогноз не смотрите.

Старик кашлянул, что должно было изображать смешок. Несмотря на напряжение, я не удержался от улыбки. Стало быть, есть вещи, неизменные и на другом конце Вселенной. Например, точность метеосводок.

— Не работаю в метеослужбе, — поспешил откреститься я и по тому, как сложились складки на лице собеседника, понял, что опять промазал.

— Куда же едете? — искренне удивился старикан. — В юго-западной секции только метеокомплекс, если память по-прежнему со мной…

Рефлекторно я чуть не влепил аксакалу пси-плюху, чтобы выбить всю подозрительность вместе с воспоминаниями последних минут. Вовремя опомнился и попытался взять себя в руки. Вспомнилась элианка в парке, тонкая струйка слюны, стекающая из уголка рта, полустон-полувой… Немедленно поднялась волна раздражения. На себя, на ситуацию, на мир в целом… В последний миг я перехватил почти успевшую материализоваться Тень. Еще тебя не хватало!

Внутренняя борьба длилась долю секунды, и заминки в диалоге не возникло. В итоге я не придумал ничего лучше, как выдать аксакалу правду. Или по крайней мере ее часть.

— На стоянку еду. Свободных флаеров нет… рядом с гостиницей. — На этот раз подсказчик предупредил вовремя, кинув картинку шевелящего губами радорианина: «Так куда же едете, если свободных нет». Пришлось исправлять ошибку на ходу. — Приходится на юго-западную тащиться.

— Так вы не местный! — мгновенно оживился старик. — И, предположу, на Гарте недавно?

Любопытный аксакал, присосавшийся профессиональным вампиром, разонравился окончательно. Надо было отвечать, а как — непонятно. Я даже не знал, насколько часто сюда прилетают командированные радориане и насколько моя принадлежность к ним будет естественна.

Снова закружил крошечный пси-вихрь, стянутый на талии черной нитью. В конце концов, не обязательно виртуозно править старичку воспоминания, достаточно просто стереть кусочек памяти и погрузить субъекта в неглубокий сон. Тем более в его возрасте сон вдвойне полезен.

Я повернулся к аксакалу и высвободил сдерживаемую темной уздечкой силу. Добавил в пси-импульс несколько черных волокон — простая надежная методика. Старик обмяк и завалился на бок. Пришлось подхватить и поудобнее устроить на сиденье. «Дыхание и сердцебиение в норме, — подсказал ментальный библиотекарь. — Старика обнаружат через две с половиной минуты».

Отлично, мне добираться всего минуту с хвостиком. Живем!

Я нахохлился и, ежесекундно поглядывая на спящего радорианина, стал ждать остановку.

«Регистрация подтверждена. Бронирование мест осуществляется в соответствии с положением турнира. Разрыв», — небольшой стереоэкран потемнел и выдал уныло-серую заставку, подчеркивая, что разговор окончен. Мне тоже задерживаться не следовало — радориане ждут! Хотя слово «ждут» слишком громкое. С чем в мире будущего точно научились бороться, так это с очередями. А может, и не боролись с ними. Может, врожденная ненависть к очередям — особенность радорианской психики? Как бы то ни было, три десятка инопланетян смиренно дожидались, пока освободится терминал. Я успел дойти до двери, прежде чем один из чужаков поднялся и направился к кабинке. Вот она — культура потребления услуг.