Читать книгу "Одна помолвка на троих - Галина Куликова"

– Заходи, добрый молодец, – сказал медведь пропитым голосом, – у нас сегодня бизнес-ланч со скидкой двадцать пять процентов!

– Практически осчастливил, – проворчал Глеб, взбегая по ступенькам.

Клавдия Васильевна помахала ему рукой. Она сидела за столиком возле окна, умиротворенная, подперев щеку кулачком, и Глебу вдруг стало страшно стыдно нарушать ее идиллию.

– Ну, привет, – улыбнулся он, целуя ее в щечку. – Кофе мне принесут?

– Я передала официанту все, как ты велел. – Клавдия Васильевна ткнула пальцем в свой блокнот.

Там было написано: «Американос Ли Моном». Глеб засмеялся:

– Тоже мне, учительша называется! Какой такой Ли Моном? Кофе с лимоном! Называется – «американо».

– Ну, ты так бы и сказал, – смутилась Клавдия Васильевна. – То-то я и думаю, почему имя у этого американоса китайское…

– Ба, мне нужно с тобой поговорить.

Пока он добирался, желание выложить все одним махом куда-то улетучилось. Глеб испытывал неловкость и не знал, как подступиться к разговору.

– Лучше скажи сразу, что тебя мучает, – разрешила Клавдия Васильевна, сложив руки перед собой. – И давай без своих подходцев. Учись говорить правду в глаза. Я тебе с детства это вдалбливаю.

Глеб сделал глубокий вдох, а потом одним духом выпалил:

– Я изменил Дане.

Клавдия Васильевна моргнула, после чего подняла чашку и отхлебнула глоточек кофе.

– Это у тебя, милый мой, предсвадебный психоз, – заявила она наконец. – Все мужчины старше двадцати накануне столь страшного для них события теряют разум. Или его остатки – у кого как.

– К сожалению, все гораздо хуже, чем ты можешь вообразить.

Клавдия Васильевна устроилась поудобнее на своем диванчике, всем своим видом показывая, что она готова слушать.

– Ну, давай, – приказала она. – С самого начала, с чувством, с толком, с расстановкой.

И тогда Глеб ей все рассказал. Сначала он говорил скупо, отводя глаза, но вот язык у него развязался, речь полилась без остановок, и в конце концов он стал захлебываться восклицательными знаками. А когда закончил, почувствовал себя обессиленным пловцом, выброшенным волнами на берег.

– Выходит, Инга была права, – сделала вывод Клавдия Васильевна и похлопала внука по руке. – Она мне сразу сказала, что эта твоя свадьба накроется медным тазом. Материнское сердце – вещун.

– А вдруг это действительно психоз? – неожиданно испугался Глеб. – Ведь я Агату почти совсем не знаю! Можно воспылать страстью, соединиться в едином порыве, а потом выяснится, что мы совершенно разные люди и жизненные цели у нас разные, и вкусы, и увлечения…

– Да все ты про нее уже знаешь, – отмахнулась Клавдия Васильевна. – Когда она, защищая подругу, тебя папкой шваркнула, то уже была вся как на ладони. И то, что не побоялась поддаться чувствам, многое о ней говорит. Ведь женщины в большинстве своем очень расчетливы, такими нас сделала природа. Нам нужно защитить и вырастить потомство. Нет, Глебушка, все не так просто.

– Но как я брошу Дану?! – простонал Глеб. – Я к ней слишком хорошо отношусь. Наверное, я даже люблю ее. Знаю, звучит ужасно, но она мне не чужая!

Официант принес кофе и поставил на столик. Вслед за кофе появилось огромное блюдо с пирожными.

– Я подумала, что раз платить будешь ты, можно побаловать себя сладеньким, – скромно пояснила Клавдия Васильевна и поблагодарила официанта: – Спасибо, дружок.

– Бабушка! – воскликнул Глеб укоризненно. – Мне нужен совет, а ты…

– Совет, – задумчиво повторила та. – Совет я могу тебе дать.

Она взяла в руки крошечное безе с кремом, оглядела со всех сторон и отправила в рот.

– И?!

Глеб смотрел на нее, как потерпевший кораблекрушение смотрит на удаляющийся плот.

– Пожалуй, есть только один способ не совершить роковую ошибку – доверить все Господу Богу.

– В каком смысле?

– Отпусти ситуацию и не делай ничего.

– Вроде как само утрясется? – растерялся Глеб. И тут же иронически добавил: – Отличный совет!

– Ты не пыли, – прикрикнула на него Клавдия Васильевна. – Я тебе толкую не про русский авось, а про то, что иногда надо довериться судьбе. Что у тебя на роду написано, то и случится. Ты, главное, не вмешивайся.

– У меня через час встреча с Даной, – сердито сказал Глеб, посмотрев на часы. – Она станет задавать вопросы. А я что должен отвечать? «Давай доверимся судьбе, дорогая»?

– Не знаю, что ты будешь отвечать, не мое это дело, – сварливо сказала Клавдия Васильевна. – Мое дело – указать тебе верное направление. Расслабься и пусти все на самотек. Дай событиям развиваться естественно. Не гоношись, не делай резких движений…

– Почему-то после твоего совета легче мне не стало, – Глеб слегка обиженно посмотрел на бабушку.

– Сейчас не стало, а потом станет, – строго ответила та. – Зови официанта, расплачивайся и марш к своей невесте. А я тут еще почаевничаю.

Когда Глеб вышел из кафе на улицу, «медведь» у входа повернулся к нему и хриплым голосом попросил:

– Дай десять рублей на чай. И будет тебе счастье.

Глеб пошарил в кармане, дал ему десятку и мрачно заметил:

– На. Только не подведи.

* * *

На свидание с Даной Глеб ехал с тяжелым сердцем. Внутренне он весь ощетинился, ожидая укоров и бурного выяснения отношений. В конце концов Дана не просто по-женски рассердилась на него: она нажаловалась отцу, и тот предпринял серьезные меры, чтобы приструнить будущего зятя. Глеба это по-настоящему взбесило.

Они встретились в парке неподалеку от его офиса. Дана была уже на месте и нервно прохаживалась по аллейке возле фонтана. Глеб поздоровался, потом наклонился ее поцеловать, и она, как всегда, подставила щеку.

– А если бы я уехала и пропала на двое суток? – спросила Дана, схватив его за руку и сильно сжав пальцы.

– Мне жаль, что я тебя расстроил.

– Я уже все забыла, но узелок на память завязала.

Они медленно двинулись вперед, но шагали вразнобой: Глеб делал один шаг, а Дана два. В небе сияло солнце, такое ослепительное, что на открытых местах приходилось жмуриться. На теплых лавочках грелись старики, по траве бегали дети, вопившие так, что у прохожих закладывало уши. «Я бы тоже с удовольствием побегал и повопил, – подумал Глеб. – Где те времена, когда эмоции можно было выплеснуть вот так просто и от души?»

Дана, одетая в изысканный деловой костюм, выглядела, как всегда, сногсшибательно, но Глеб вдруг понял, что это его больше совсем не заводит. Парадная сторона отношений неожиданно перестала быть такой важной: фанфары замолчали, прожектора померкли. Сердце трепыхалось в груди, как пойманная рыба.