Читать книгу "Экспо-58 - Джонатан Коу"

Когда Эмили с Томасом уже стояли на мостике в парке Оссенгем, опершись о поручни и касаясь локтями друг друга, глядя на мерцающую водную гладь, растворившую в себе желтовато-теплый лунный свет, Эмили захотелось поделиться своими впечатлениями:

— Такая музыка возвращает в летнее детство, вы согласны со мной? Я словно вернулась на двадцать лет назад, когда мы с родителями гостили в доме их друзей на берегу озера Томагавк. Господи, как же там было хорошо! Даже удивительно — ведь этот Хонеггер, когда писал свое произведение, вспоминал о своем собственном лете в Швейцарии, а во мне он всколыхнул личные воспоминания. Кстати, вы бывали в Швейцарии?

— Да, как раз именно летом, четыре года назад, в Базеле. Когда играла музыка, я вспоминал именно это время.

— Да уж, ничего не скажешь… Снимаю шляпу перед мистером Хонеггером. Я была предосудительна и груба. А он подарил мне такую прекрасную музыку. Теперь уж нескоро я окажусь где-нибудь на природе. Посидеть бы на солнышке, прихватив с собой корзину с хорошей едой, бутылкой вина. А потом поваляться на спине, пересчитывая в небе облака… Только нужно, чтобы рядом сидел какой-нибудь необыкновенный мужчина, с которым можно было бы говорить до бесконечности.

Немного взвесив свои возможности, Томас осмелился и произнес:

— Думаю, что это вполне решаемо.

Эмили испытующе посмотрела на него:

— Вы о чем?

— Ну, ведь в окрестностях Брюсселя много красивой природы. Сейчас самый разгар лета. Почему бы нам не отъехать куда-нибудь подальше, ну, когда у вас будет выходной? Возьмем с собой и корзину с едой, и вино… И все будет, как вы мечтали.

Глаза девушки мечтательно загорелись:

— Вы думаете, это возможно? Вот здорово. Просто счастье, как хорошо! Тут, на выставке, все потрясно, конечно, но иногда все достает не знаю как! Я бы выпросила выходной по такому случаю. А у вас есть машина?

— Машины нет, — честно признался Томас, — но я… я что-нибудь придумаю.

Эмили даже захлопала в ладоши, так она заразилась этой идеей:

— Ой, я теперь только и буду думать: когда наступит этот день!

Томас был доволен собой — ему удалось сделать Эмили приятное. Но недолго же он радовался, потому что Эмили сказала:

— Да, и позовем всю нашу компанию, вот будет здорово.

— Какую компанию?

— Ну, всех, с кем мы пировали после балета. Может, и мистер Черский присоединится. И эта милая бельгийка, с которой вы так подружились. Я, правда, забыла ее имя.

— Аннеке.

— Точно. И все остальные — кто хочет, пусть приходит. Чем нас будет больше, тем веселее!

— Ну да, чем больше, тем веселее, — уныло проговорил Томас, что, конечно же, не ускользнуло от внимания Эмили. Она ответила не сразу, а после неловкой паузы:

— Послушайте, мистер Фолей, я понимаю, что это, конечно, не тот пикник, о котором мечтали вы и я, просто… Просто я не хочу вас ничем обязывать только из-за того, что Тони помахал мне ручкой. Вы уже сделали все, что могли, и я вам очень благодарна за это. Мы провели вместе прекрасный, незабываемый вечер!

— Чувство долга тут совершенно ни при чем. Вы меня не так поняли.

— Хорошо, я выражусь иначе. На этом можете считать свою миссию выполненной.

Такая формулировка показалась Томасу весьма странной, даже дикой. Но он постарался не воспринимать ее буквально. У американцев свои речевые обороты, их язык сильно отличается от британского…

— Кстати, уже довольно поздно, — сказала Эмили. — Девочкам пора на покой. Завтра снова сбегутся бельгийские hausfraus,[49]чтобы подивиться моим навыкам владения пылесосом, и, не дай бог, я буду страшна, как крокодил, от недосыпа — тогда меня точно уволят.

— Даже не представляю, как вы все это переносите, — заговорил Томас, пока они медленно шли вдоль озера по направлению к выходу. — Каждый день демонстрировать всю эту технику, выслушивать одни и те же вопросы! От этого можно сойти с ума.

— Уверяю вас, это ничем не хуже, чем играть служанку во втором составе какой-нибудь бродвейской душещипательной пьески, талдыча без конца одну и ту же роль, состоящую из двух фраз: «Извольте, чай подан» или: «Мадам, я нашла этот сверток на улице возле дверей». И так — шесть раз в неделю на протяжении четырех месяцев, плюс утренние спектакли в среду и воскресенье. Но если бы меня позвали хотя бы даже на такую роль, я уехала бы из Брюсселя, ни секунды не сомневаясь.

— Неужели вы вот так взяли бы и все бросили?

— Никто из нас не может знать, сколько мы тут пробудем. А вы? Вы тут надолго?

— Думаю, что до самого конца. Хотя «Британия» работает себе и в моем присутствии не нуждается. Последние пару месяцев я вообще как бы не при деле.

— Тем не менее… — Эмили вскинула взгляд на Томаса. — Нужно радоваться, пока мы здесь. Потому что в любую минуту все может закончиться. Мы не знаем, когда и как. Привстав на цыпочки, она поцеловала его в щеку. — Таково свойство счастья.

Тутинг Коммон[50]

Стоя возле темного дубового стола у себя в гостиной с чашкой сладкого кофе с молоком в руках, Томас задумчиво смотрел через распахнутую дверь на задний дворик. Ему до сих пор не верилось, что он дома. Впечатления последних дней были столь ярки, что провинциальный Тутинг с его размеренной жизнью вообще никак не воспринимался. Томасу было что вспомнить: была шумная попойка после балета Большого театра, была поездка в машине Уилкинса, с черной повязкой на глазах. Были самые невероятные откровения со стороны мистера Уэйна и мистера Редфорда. И еще — ужин с Аннеке в ресторане «Прага», а потом — поход на концерт симфонической музыки в компании с Эмили. Неужели все эти невероятные приключения происходили с ним на той же самой планете, где есть и этот городок, этот дом с аккуратными грядками в саду? И этот безвкусный орнаментированный пруд с запущенными туда рыбками (спасибо мистеру Спарксу), с фигуркой толстого херувима из фальшивой бронзы — с чашей в руках, из которой лилась водопроводная вода…

11 часов утра субботнего утра. Спаркс уже нанес визит вежливости, чтобы сунуть всюду свой нос и засвидетельствовать свое почтение.

— Доброго вам утречка, мистер Фолей, — сказал Спаркс, войдя в гостиную и с ходу шлепнувшись на диван.

Томас как раз был занят чтением газеты, но соседа, похоже, это нимало не смутило:

— Ну, как там в Бельгии?

— Все прекрасно, благодарю вас, — ответствовал Томас, даже не оторвавшись от газеты.

— А мы тут читаем и смотрим новости про выставку, — продолжил Спаркс. — Вот это жизнь! Визиты королевских особ, кинозвезд. Я делаю вырезки и показываю их на работе — мол, мой сосед находится там, в самой гуще событий. Посиять в отраженных лучах чужой славы, как это приятно.