Читать книгу "Ветер и меч - Наталья Резанова"

Не могу сказать, чтобы я так уж привыкла к зеркалам, но, по крайней мере, давно по знакомилась с храмовыми ловушками. Отчасти благодаря повелительницам вождей. И если мне предстояла драться против многих, пусть на моей стороне будут тени и отражения.

Я не звала Хтонию. Если она не предупредила меня, это означало одно — Хтонию убили. Вероятно, уже тогда, когда я размышляла, не вызвать ли ее на поединок во имя Богини. Хотя мне трудно, почти невозможно было понять, как она, с ее опытом, подпустила их к себе.

Я понимала другое — отобрать у вождей имена и дать им новые в силах были только горгоны. В своем ослеплении я поверила, будто они и впрямь способны смириться с властью чужого храма, пусть и посвященного Богине. О, нет, они не собирались становиться жертвами! Эту участь они предназначили мне.

Но некогда было предаваться сетованиям. Нужно прорваться к выходу. И, несмотря на то, что вожди двигались медленней, чем я, они все же не зря считались опытными воинами. Мне приходилось тяжко. Пожалуй, я поступила неверно, схватившись по привычке за меч, а не за секиру. С топором мне было бы легче их достать. С другой стороны, все же мой меч — лучшей закалки, чем их кривые клинки.

Тот, чьего имени я не помнила — бросивший камень — умер первым. Меч вспорол его от паха в тот миг, когда изогнутый клинок крутился над моей головой. Выпавшее оружие я подбирать не стала, поскольку, хоть и обу чена драться обеими руками, привыкла к прямым клинкам и с непривычным оружием не сумела бы быстро парировать удары, а скорость оставалась главным моим преимуществом.

Когда еще один славный воин, предварительно не разобравшись, шарахнув по зеркалу, попытался подрубить мне ноги, я успела вскочить на алтарь, и лезвие ударилось о камень, выбив искры. Так обращаться с оружием — за это убивать мало, но ничего иного, кроме как убить его, я была сделать не в состоянии. Покуда он разворачивался, я полоснула его по шее наискось — от уха к яремной ямке, и прыгнула в сторону, увернувшись от следующего меча.

И тут удача мне изменила. Соскочив с алтаря, я поскользнулась на разлитом на полу вине, и, проехавшись немного по гладким плитам, позорнейшим образом плюхнулась на спину.

Некри и Шалмуну, будучи поопытней убитых, не преминули этим воспользоваться. Между ними даже не возникло обычного для подобных людей спора за право меня убить. Они действовали слаженно. А может, они заранее договорились, что удовольствие должен получить Некри.

Некри, которому я вернула власть. Некри, присягнувший мне на верность и принявший из моих рук львиную шкуру. Впрочем, теперь он уже не был Некри, и все вышеперечисленное не имело ровно никакого значения. Он стал свободен от обязательств.

Шалмуну сноровисто наступил мне на правую руку, прежде чем я успела подняться, и припечатал мой меч к полу. А Некри, похоже, усвоил урок, полученный несколько мгновений назад, и не стал отвлекаться на произнесение речей о своем превосходстве и моем ничтожестве (даже удивительно). Вообще ни на что не стал отвлекаться, дабы я в вышеназванном своем ничтожестве не успела измыслить никакой коварной уловки. Помимо серповидного меча, он был вооружен недлинным копьем, которое утром так ловко подкидывал в воздух. Это копье он и занес надо мной без колебаний. Но ударить не успел.

От входа раздался ужасающий вопль. Женский.

За последние полтора года мне приходилось слышать только боевые кличи, либо те, что вырываются во время радений Богини, и я успела забыть, сколько ужаса и боли может быть в голосе женщины.

Некри до всего этого не было дела, он лишь услышал посторонний шум и слегка повернулся в ту сторону, а рука его на миг замедлила движение. И в этот же миг я ударила его пяткой промеж ног. К сожалению, удар получился не таким сильным, как сапогом (надо было обуться), но достаточно болезненным, чтобы заставить Некри отшатнуться. Потом я, извернувшись, дотянулась до валявшейся на полу серебряной чаши, левой рукой врезала Шалмуну по лодыжке, и он, неловко переступив, освободил мою правую. Я перекувырнулась через голову и вскочила на ноги.

Митилена, не переставая кричать, рубила того, кто преградил ей дорогу. Он уже не сопротивлялся и падал на колена, а она все рубила крест-накрест.

Некри швырнул в нее копье. Но судьба его нынче оказалась такая — не попадать, или попадать не туда, куда целишь.

Его соратник все еще шатался на полусогнутых ногах, когда острие копья вонзилось ему в бок. Только тогда Митилена прекратила вопить, и они с Некри бросились навстречу друг другу, словно разлученные любовники.

Я не стала им мешать. Хвала Богине, рука не сломана, а на мою долю пока приходился Шалмуну. Поначалу, когда их было пятеро, он дрался лучше. Что странно — обычно необходимость полагаться лишь на себя и отсутствие толкотни дают в бою превосходство. Однако Шалмуну растерялся. Ведь мне полагалось уже быть мертвой, а этого никак не получалось, и он никак не мог взять в толк, почему. Делал ошибку за ошибкой, спотыкался, сбился с дыхания.

Долго возиться с ним я не собиралась, беспокоясь за Митилену. Будь она родом из Темискиры, я бы предоставила ей Некри со спокойным сердцем, но Митилена обучалась владеть оружием в зрелом возрасте и была склонна к излишней горячности. Поэтому я быстро разрубила Шалмуну кадык, срезав попутно с бороды бирюзовые бусины, и развернулась к Некри.

Напрасно я беспокоилась. Меч Митилены был в крови по рукоять, а Некри обеими ла донями зажимал рану на животе. Если бы он опустил руки, внутренности вывалились бы на пол. Митилена еще не научилась убивать быстро, с одного удара, и вместо того, чтобы добить Некри, смотрела на него, как завороженная. Даже когда он упал.

Я вытерла меч митаннийским плащом Шал-муну. Митилена заговорила. Ее голос срывался после недавнего крика.

— Мы следили за домами кернийцев… но там пусто и темно… я пришла на площадь… тебя не было… я догадалась, что ты в храме и подумала, что они устроят засаду, побежала сюда…

В ее словах слышался страх, что меня удивило. Хотя, в общем, я угадывала, что, увидев меня на полу, она испугалась вовсе не того, что Некри меня убьет. Наверное, после того, что она пережила у пиратов, такой ход мысли был естественным. Вождь все еще дышал. Золотые жуки, бараны и соколы на покрытой черными волосами груди поднимались и опадали, глаза закатились.

— Пошли.

Некри, принесшего мне присягу, я бы не бросила. Долг повелевал дать ему быструю и чистую смерть. Но он принял другое имя и другую судьбу, и этому человеку я ничем не была обязана.

Покидая святилище, я все еще не боялась. Не такое это происшествие, чтобы заставить меня бояться. Подумала только — вот, храм осквернен, заново освящать придется…

Другое тревожило, чтобы не сказать хуже. Вряд ли жрицы удовлетворились тем, что натравили на меня вождей, придумав трюк с переменой имен. Проклятье! Все это их «паломничество» на Змеиное Болото, привилегию которого выпросили при заключении договора, означало, что заговор готовился тщательно и давно. Я должна перехватить их, если они еще в городе!