Читать книгу "Икона и крест - Билл Нэйпир"

— Пойдем перекусим, а в шесть вернемся. Они откроются специально для нас и будут работать до полуночи. Служба безопасности готова понапрягаться сверх положенного времени, а хранительница останется за нами присматривать.

Я так на нее и уставился. Она торжествующе улыбнулась:

— Я пожертвовала двенадцать тысяч долларов в специальный фонд, из которого финансируется реставрация документов и переплетное дело. Разумеется, из денег сэра Джозефа. Как насчет «Макдоналдса»?

Долтон ждал нас в машине, в переулке. Рядом стояла беседка из итальянского мрамора, выстроенная над памятником какому-то адмиралу. С боков ее охраняли две пушки. По лицу Долтона градом катился пот.

Мы оправились на юг города, мимо собора и зловещей, обнесенной стеной тюрьмы. Сквозь крупную решетку нам махали ее обитатели.

— Около пятнадцати здешних обитателей ждут исполнения смертного приговора, — сообщил вдруг Долтон, а я удивился: он-то откуда знает?

«Макдоналдс» мы нашли в шумном торговом центре. Долтон, извинившись, направился к туалетам. Выждав две минуты, я оставил очередь и пошел следом.

Когда я свернул за угол, до Долтона было ярдов три дцать. Он вел по мобильнику какой-то деловой разговор. Обернувшись и увидев меня, Долтон улыбнулся и одним движением убрал мобильник в задний карман.

Что-то тут было не так, но что именно — я не понимал.

Мы без промедления вернулись в архивы. На этот раз Долтон пошел с нами: рабочее время кончилось, так что Кассандра с приятелями не могли нас там искать. Теперь каждый час обходился нам в две тысячи долларов. По мере того как хранительница выкатывала одни тяжеленные тома и забирала другие, древо семьи Синклеров обрастало все новыми подробностями Огилви не было. Подсказок, как он попал на Ямайку, — тоже. Ничто не вело к Подлинному Кресту (если он вообще когда-либо существовал). Но сквозь все записи тянулись нитью два дневника, передаваемые от поколения к поколению.

— Я этот вопрос специально изучала, — сказала Дебби. — Именно британцы ввели здесь плантации, а остров они захватили только в тысяча шестьсот пятьдесят пятом году. До этого здесь ничего подобного не было.

— Не совсем так, мисс.

Хранительница держала в руках килограммов двадцать записей.

— Британцы действительно оккупировали остров в тысяча шестьсот пятьдесят пятом году и разрушили крепость Йаго-де-ла-Вега, которую теперь мы называем Спаниш-Таун. Но испанцы уходили без особой спешки и смогли забрать все ценности с собой, в том числе и множество записей. Они пять лет отсиживались на севере острова, в районе Очо-Риоса.

— Вы хотите сказать…

— Вполне вероятно, что часть документов уцелела и была вывезена на север Ямайки, а оттуда — на Кубу. Похоже, многие испанцы полагали, что Ямайка будет отвоевана и это лишь вопрос времени. Они закопали свои ценности и деньги. Поговаривают, что под нашими ногами прорыты целые туннели. Как бы там ни было, они составили официальный документ, в котором указали расположение тайников. Историк по имени Эдвард Лонг, живший в девятнадцатом столетии, ссылался на чьи-то слова, будто бы такой документ существует и находится где-то на Кубе. Где именно — никто не знает.

— Но испанцы так и не вернулись…

Хранительница улыбнулась:

— Да, и сокровища разбросаны по всей Ямайке.

— Ну и ну! — отозвалась Дебби.

— Вы, случаем, не клад ищете? — спросила она словно в шутку.

— Нет, что вы! — не моргнув глазом сказала Дебби. — Значит, у вас нет записей, относящихся ко времени до тысяча шестьсот пятьдесят пятого года?

— Именно это я и имею в виду. Но до сих пор вы смотрели только в государственных и церковных записях. Попробуйте поискать в частных. У нас есть письма и расчеты на испанском, португальском, голландском и даже на латыни. Кое-что мы недавно получили в дар от Кубы — из Сантьяго-де-Куба, как раз с того берега.

Мы наткнулись на него, когда до полуночи оставался час.

Пока Дебби и Долтон заходили все дальше в прошлое, мы с Зоулой отслеживали дневники. Они передавались из поколения в поколение. От обезвоженного воздуха и вековой пыли в горле у меня пересохло.

Дебби заполняла пробелы в своем семейном древе. Хранительница, у которой опухли глаза, выкатила лежащие в ящике из-под чая документы, дарованные элбриджской фабрикой по производству рома.

Ее выстроили на своей плантации Сент-Клеры. Уинстон Синклер, последний представитель ямайской линии семейства Дебби, прикончил остатки фабричной продукции, обанкротился и умер в нищете Тренч-Тауна. А новые хозяева передали все бумаги в государственный архив. Ниточка, ведущая к дневнику, на этом обрывалась, — если этот дневник вообще когда-либо существовал.

Я наклонился над чайным ящиком. Сам не знаю почему, но мне на глаза попалась пачка листов ин-кварто, перевязанных розовой ленточкой. Почерк показался знакомым. Я вытащил пачку и развязал ленту.

Руки у меня затряслись. Я пролистнул потемневшие, с выцветшими чернилами страницы. По телу будто пробежал электрический ток.

— Здорово, приятель, — тихонько сказал я.

Мой голос проник в каждый уголок здания.

Все вокруг окоченели. Чистейшее карибское золото. Второй дневник Огилви.

ГЛАВА 25

— Раньше полуночи нам не управиться.

— Я оставил в машине фотоаппарат, — сказал Долтон.

— Фотографировать не разрешается, — сказала хранительница. — У нас с этим строго.

Я осторожно пролистал ломкие страницы.

— Вчетвером мы справимся часа за четыре.

— Мы договаривались остаться до полуночи, сэр. Это через пятьдесят минут.

— Жаль, — откликнулась Дебби. — А то я хотела внести еще пару тысяч долларов на ремонт и переплетные услуги…

— Раз вы так ставите вопрос… Я переговорю с дежурной, — ответила хранительница.

— Я тоже с ней переговорю, — сказала Дебби. — Как ее зовут?

— Рут.

Я разделил кипу на четыре части. Долтон, Зоула и я начали переписывать так быстро, как только могли. Спустя минуту вернулась Дебби.

— Мама Рут сидит с ребенком. Она все равно собиралась остаться на ночь. Рут не имеет права принимать подарки, но двойная оплата ее вполне устраивает. А помощь бабушке никаким правилам не противоречит.

Около двух ночи мы поблагодарили изможденных служащих и выбрались наружу. На улице буйствовал ветер. За руль опять села Дебби. Кажется, ей нравилось водить. В столь поздний час машин в Кингстоне было немного, но на проезжей части все равно царила анархия. Дебби умело лавировала в этом потоке. Я потихоньку начал осваиваться и, сверяясь с картой, указывал дорогу. Сначала на Олд-Хоуп-роуд до Матильдас-Корнер, потом направо и по дороге, огибающий Вест-Индский университет. Мы въехали в горы. Ветер усилился. Я начал беспокоиться насчет падающих деревьев, не говоря уже о том, что нас могло сдуть с дороги в пропасть.