Читать книгу "Золото Каддафи - Никита Филатов"

Много внимания политологи из Каира уделяли также тому, что страны западной коалиции обсуждают вопрос о размораживании ливийских счетов и о передаче их новому правительству. А вот насчет отношения к происходящему со стороны России так и не прозвучало ни слова — очевидно, ее политическая позиция давно уже не имела на Ближнем Востоке решающего значения.

— Не знаю, какие новости. — Проскурин отхлебнул пиво прямо из банки, и запустил ложку в ароматное блюдо, по виду очень похожее на плов с курицей и ветчиной. — Я по-арабски пока что не в совершенстве, поэтому попытался поспать…

— Что говорят по радио, Сулейман?

Ливиец спиртное практически не употреблял, поэтому перед ним стояла маленькая чашечка темно-коричневого, почти черного кофе, бутылка минеральной воды и внушительная порция хумуса[20].

— Мне удалось поймать канал «Аль-Арабия» из Дубая… — Только сейчас Иванов обратил внимание, что Сулейман выглядит уже не таким угнетенным и озабоченным, как во время дороги.

— Они передали обращение полковника Каддафи к ливийскому народу. Я хорошо знаю его голос, это был он, клянусь Аллахом! Полковник призвал весь народ продолжать борьбу против сил международного империализма и против их прислужников из Переходного национального совета. Даже если вы и не слышите моего голоса, — сказал полковник, — все равно продолжайте сопротивление, ведь между натовцами и их агентами существуют разногласия… — Сулейман оглянулся по сторонам и понизил голос почти до шепота: — Борьба не окончена. Западные крестоносцы, сказал полковник Каддафи, используют против нас наемников из Катара, Афганистана и Объединенных Арабских Эмиратов, а также французский и британский спецназ. Но все они найдут себе могилу на свободной ливийской земле.

— А где сейчас находится Каддафи?

— По радио передали, что полковник увел самые верные части армии в город Сирт, к себе на родину. Но это совершенно не важно. Главное, что наш вождь сражается вместе со своим народом.

— Ну, конечно. Само собой…

— Ты еще что-то про Венесуэлу говорил, — напомнил ливийцу Проскурин.

— Да, потом был экономический комментарий на «Аль-Арабия». Оказывается, старый друг полковника Муаммарка Каддафи, венесуэльский президент Уго Чавес, отдал распоряжение вывести все оперативные валютные резервы из европейских и американских банков. Больше того, он потребовал возвращения в свою страну ста тонн золота, которые хранятся в Банке Англии. Специалисты говорят, что требование Венесуэлы вернуть золото способно вызвать потрясения на мировом золотом рынке, так как значительная его часть предоставлена банкирами во временное пользование инвестиционным фондам — в целях получения по нему дополнительной прибыли. Но эти фонды выпускают всего лишь «золотые» контракты, которые не могут быть моментально переведены в физическое золото. А еще президент Уго Чавес объявил всему миру, что принял решение о национализации разведки и добычи золота.

— Честно говоря, — признался Иванов, — я плохо разбираюсь в экономике.

— Друзья мои, вы даже не представляете себе, насколько предусмотрительно поступает президент Венесуэлы… — Ливиец отпил из стакана глоток минеральной воды и наконец-то принялся за свой хумус.

//- * * * — //

Почему именно капитану Хусейну поручили заниматься именно этим перебежчиком, стало понятно почти сразу.

— Посмотрите на фотографии. Вы кого-нибудь узнаете?

— Да, вот этого человека.

— Что вам известно о нем?

— Почти ничего. У него были разные документы прикрытия, но мы называли его Сулейман. Насколько я понимаю, он занимает какой-то большой пост в разведывательном бюро Вождя[21].

— Расскажите подробнее о задании, с которым этот человек прибыл в Хартум.

— Мне об этом почти ничего не известно. Мне было поручено только обеспечить Сулеймана автотранспортом. И предоставить ему свой канал на границе с Египтом — для беспрепятственного проезда туда и обратно. Кроме того, я снял конспиративную квартиру, на которой Сулейман проводил встречу с русскими.

— Вы принимали участие в этой встрече?

— Нет. Я только доставил Сулеймана по нужному адресу, а потом отвез его обратно в посольство.

— Вы видели человека, с которым он встречался?

— Да, видел. Но только из машины, с противоположной стороны улицы.

— Посмотрите. — Хусейн выложил на стол еще несколько снимков. — Это был кто-то из них?

Перебежчик одну за другой перебрал фотографии российских паспортов, вглядываясь в изображенные на них лица:

— Нет. Я никого не узнаю.

— Ну, допустим… — Офицер суданской контрразведки собрал ксерокопии, снятые несколько дней назад иммиграционной службой аэропорта с документов Иванова, Карцева и Проскурина. — Продолжайте!

Неловкое движение заставило его поморщиться от боли — огромная ссадина на плече, полученная капитаном Али Мохаммедом Хусейном два дня назад при падении с бронетранспортера, постоянно напоминала о досадном недоразумении в пустыне.

К сожалению, его участники начали перестрелку еще до того, как разобрались в ситуации. Первыми, разумеется, открыли огонь разъяренные всадники из племенного ополчения — они были убеждены, что выследили грязных убийц и застали их прямо на месте преступления. Французы, на свою беду одетые как местные повстанцы, тоже в долгу не остались. А когда от прицельного выстрела из противотанкового гранатомета загорелся двигатель головного БТР-70, на котором находился капитан Хусейн, в бой с противником пришлось вступить и подразделению суданской армии…

В общем, к тому времени, когда все и всем стало понятно, «дружественный огонь», как его принято называть в США, уже унес жизни двух десятков кочевников, девяти суданцев и четырех бойцов французского спецназа. Еще больше участников столкновения было ранено, не говоря уже о подбитом бронетранспортере и нескольких внедорожниках, превратившихся в обгоревшие кучи металла.

Вспоминать об этом сейчас капитану хотелось меньше всего.

Перебежчик, однако, воспринял его болезненную гримасу на свой счет:

— Я сказал правду, клянусь Аллахом! Здесь нет того русского, с которым встречался Сулейман.

Скорее всего, сидевший напротив Хусейна человек не обманывал. Тем более что в этом не было для него никакого смысла. До недавнего времени он занимал в Хартуме должность резидента под крышей ливийского посольства и считался одним из самых преданных сторонников режима Муаммара Каддафи. Однако после известия о падении Триполи и многочисленных сообщений о том, как победившие повстанцы расправляются с бывшими сотрудниками политической полиции и спецслужб, он предпочел немного поступиться принципами и предложил свои услуги правительству Судана. В обмен на гарантии личной безопасности — в настоящий момент и на небольшое денежное пособие — в будущем перебежчик готов был рассказать очень многое о своей агентурной сети, передать новым хозяевам несколько химлов[22]шифрованной переписки и засекреченных документов, а также ответить на все вопросы, которые могут их заинтересовать.