Читать книгу "Припарка для целителя - Кэролайн Роу"

— По поводу Луки, сеньор Исаак. Его обвиняют в убийстве сеньоры Магдалены и потом сеньора Нарсиса, а он не мог сделать этого. Не мог.

— Почему вы это говорите? — спросил Исаак. — Если то, что я слышал, правда, лекарства его сильнодействующие и поэтому могут быть опасны. Думаю, вы должны это знать, так как он помог вам чуть ли не против вашей воли.

— Нет, сеньор Исаак, дело обстояло иначе, — с горячностью заговорила Рехина. — Я знаю, что все думают, но это неправда. Клянусь, я стала такой больной по своей вине. Я была такой несчастной, чувствовала себя такой покинутой всеми, даже бедным папой, что не хотела выздоравливать.

— Сеньора, но ведь отец не покидал вас.

— Сеньор Исаак, в своем горе он почти все время молчал. Мы не могли разговаривать о прошлом, а если что-то напоминало ему о нем, он приходил в ярость из-за того, как Марк обошелся со мной. Я только хотела оставаться в одиночестве. — Она сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь в голосе, и продолжала: — Сеньор Лука был очень тактичен. Не задавал вопросов, на которые я не могла ответить, и как будто не считал, что я должна быть со всеми веселой и дружелюбной. Да, я думаю, его лекарство помогало мне спать. Но Лука сделал для меня не только это. Он объяснил, почему хочет мне помочь.

— Почему же?

— Потому, что он очень привязан к моему папе, и ему было невыносимо видеть, как папа страдает из-за меня.

— Думаете, говоря это, он не кривил душой? — спросил Исаак. — В конце концов, ваша поддержка была ему ка руку, так ведь?

— Не думаю, что он лгал. Это было правдой. Лука действительно привязан к папе. После ужина, когда уже темно для работы, он проводит много часов за беседой с ним. Они говорят на всякие темы, и, думаю, папино горе постепенно затихает. В своем эгоизме я не замечала, что мое несчастье и болезнь так же мучают его, как смерть мамы. Я словно бы убивала папу, вонзая ножи в его плоть. Поэтому я постаралась поправиться, и, когда так решила, это оказалось легко. Капли я принимала всего два дня. Вкус у них отвратительный. Понимаете, что я хочу вам сказать?

— Прекрасно понимаю, — ответил Исаак.

— И теперь Лука с папой проводят больше времени за работой и разговорами.

— Лука тоже столяр?

— Не думаю, — ответила Рехина с сомнением в голосе. — Как он может быть столяром? Но папе часто нужно, чтобы кто-то подержал доску или что-то еще, и поскольку последний подмастерье ушел, ему приходилось звать на помощь кого-нибудь из соседей. Поэтому Лука оставляет свою работу и помогает папе. Они друзья, и Лука хороший человек — право же. Он говорил мне, что в детстве, не так уж давно, делал много глупостей, которых теперь очень стыдится, но никому не причинял вреда.

— Чем же я могу быть вам полезен?

— Вы разбираетесь в лекарствах, — сказала Рехина. — Не могли бы понюхать какие-то его микстуры, проверить, ядовитые ли они? Я могу сказать, что входит в их состав. Я принесла две склянки его микстур.

— Замечательно, — сказал Исаак. — На столе должна быть пустая корзинка. Поставьте их туда.

Рехина подошла к столу и достала из сумки две завернутые в ткань склянки.

— Не могли бы вы принести мне по щепотке всех трав, которые он использует?

— Завтра утром, — ответила Рехина. — Когда пойду за покупками. Тогда вы сделаете это? И поговорите с епископом?

— Сделаю, что смогу, сеньора Рехина, — пообещал врач. — А вы сделаете кое-что для меня?

— Если смогу, сеньор Исаак, — сказала девушка.

— Можете припомнить вечер перед смертью сеньора Нарсиса?

— Да, — сказала она. — Я помню, что…

Она не договорила.

— Вы были дома?

— Мы все были дома, — заговорила Рехина. — Я приготовила особый ужин, яичницу с грибами, луком и травами. Она была очень вкусной и… — Девушка сделала паузу. — И всем понравилась. Перед ужином Лука был в мастерской вместе с папой, я, когда приготовила все для стряпни, спустилась понаблюдать за ними. Папа показывал ему особый способ полировать дерево, пока оно не заблестит, и это заняло много времени. Когда они закончили, я поджарила яичницу — времени это почти не заняло, — мы поели и потом сидели за столом весь вечер, разговаривали.

Тут ее голос дрогнул, и заговорил Исаак.

— Спасибо, — сказал он, — это было очень полезно узнать.

Но останься Ракель во дворе, она поняла бы, что ее отец пребывает в недоумении.

Проведя в среду много времени в лавках и мастерских перчаточников, Даниель снова пришел в дом Перлы к концу дня. Солнце клонилось к горизонту, и дом казался в полном порядке.

— Вы не застали конца стирки, — сказала Перла, в голосе ее слышался подавляемый смех. — Извините, что не смогла принять вас вчера лучше, но моя кухарка и служанки становятся совершенно бестолковыми, когда появляется прачка. Тут уж ничего не поделаешь.

— Я виделся с вашей прачкой вчера, после того как ушел от вас, — сказал Даниель, не представляя, что ей известно о том происшествии. Если ей рассказали, что случилось, казалось странным не упомянуть об этом. — Она любезно указала мне путь к складам, — добавил он, предоставив Перле решать, много ли он открыл.

— Так вот оно что? — сказала Перла. — Она неожиданно исчезла, оставив кучу мокрого белья, и часа два спустя появилась. Все в недоумении вышли развешивать простыни и полотенца. Это вызвало в доме полный беспорядок.

— Она сказала, что у нее какое-то дело на том берегу реки, — пояснил Даниель.

— А, наверняка так и было, — сказала Перла. — Сара странная женщина. Нельзя сказать, что она вела образцовую жизнь, но она сильная, работящая, поэтому я продолжаю ее нанимать. Жизнь у Сары была нелегкая.

— Вот как? — удивился Даниель.

— Она очень рано овдовела, — сказала Перла, словно это объясняло все. — Покинула этот остров и вернулась сюда сразу же после меня. Я делаю для нее, что могу.

Тени становились очень длинными, и Даниель вспомнил, что у него есть вопросы, на которые нужно получить ответы, чтобы рассказать все Мордехаю. Отбросив тонкости, он задал главный вопрос из своего перечня.

— Сеньора Перла, кто знал Рувима настолько хорошо, чтобы попытаться присвоить его имя? Ведь если приехать к родственнику и назваться Рувимом, нужно знать очень многое.

— Кто из ребят? Право, не знаю, — ответила Перла. — У Рувима было здесь мало друзей — и никаких близких, которых мы бы знали. Он знал только школьных товарищей.

— Чем он занимался, когда прогуливал уроки? Когда вы думали, что он в школе?

— Я спрашивала его об этом, сеньор Даниель. А он качал головой, но в конце концов сказал, что большей частью сидел у моря, мечтая уплыть куда-то, в какое-то место, непохожее на Севилью и этот город. Я сказала Фанете, что, несмотря на возраст, он не будет счастлив, пока у него не появится любящая жена. Некоторые мужчины не могут обходиться без общества жены. Право, я не могу рассказать вам больше о нем, — добавила она. — Он был тихим мальчиком, с глубокими чувствами, но говорить о них не любил.