Читать книгу "Меченосец - Глен Кук"

Но судьба приготовила ей другую участь. Мгновение — и схватка ушла, откатилась, осталась далеко позади, и усталый конь как ни в чем не бывало принялся щипать траву, избитую сотнями копыт. Девушка дрожала, недоуменно озираясь и пытаясь понять, что к чему. Но, растерянная, ошеломленная, так и не смогла.

Скованный мертвой лошадью Готфрид уже отчаялся. Хотя Арант нашептывал, успокаивая, юноша без малого запаниковал. Под вихрем тоаловых ударов он упал на колено, и тут явилась подмога! Резервная бригада опрокинула правый фланг Нероды. Другой отряд, предчувствуя победу, обрушился на вражеские соединения, примыкавшие к болотам.

Замешательство в рядах противника докатилось и до Меченосца. Плотное кольцо клинков вокруг рассыпалось суматошным мельтешением, и тот сумел встать. А поднявшись, зарубил спешенного Рогалой мертвого вождя.

Нападавшие отхлынули, и Готфрид, пользуясь передышкой, осмотрелся: битва превратилась в беспорядочную резню. Кто б ни победил, потери понесет страшные. В чью сторону склонились чаши весов, непонятно. Чтоб остановить их в равновесии раз и навсегда, нужно сразить Нероду.

На удивление, Добендье согласился не зариться на легкую добычу вокруг. Его хозяйка Зухра явно хотела не только крови.

Готфрид полез в гору, прорубая путь, — чем выше, тем легче. Темная воительница ждала в неподвижности и казалась безучастной, но когда юноша приблизился, стала раздаваться, как в первом бою на границе Бильгора. Теперь за ее аурой отчетливо проглядывала злобная красноглазая харя, искаженная многозначительной ухмылкой. Казалось, Нерода уже знает исход боя.

Меченосец тоже вырос. Он ощутил себя высотою в полмили. Вопящие, сцепившиеся в смертной рукопашной люди казались букашками на стенках неглубокой мисочки. До Нероды оставалась сотня ярдов, но Готфрид чувствовал, что может дотянуться до врага. Она не двигалась.

«Будь осторожен», — предупредил Арант.

Даже клинок насторожился: слишком уж колдунья уверена в себе.

Добендье описал огромную дугу, рассекшую десяток миров. Лазурное гало вокруг Меченосца сгустилось, стало заметным и ему самому, и на мгновение юноша уловил присутствие Зухры — ее холодный взгляд за спиной.

Нерода парировала выпад, ударила в ответ, и воину стало понятно ее спокойствие: новый клинок, выкованный в адской кузне и закаленный самой сущностью зла, нес могучее колдовство прошлого и современности и силой мог тягаться с Добендье.

Призрак тоала радостно забулькал в глубинах души, перекрыв на мгновение успокаивающие речи Турека и стоголосый шепот меньших духов. Мертвый вождь давно не тревожил, Готфрид отвык от него.

«Я им займусь», — пообещал Арант.

Добендье, отбив вражеский клинок, испугался неведомой мощи, но и обрадовался. Противнику не хватало опыта. Он лишь со временем мог стать ему ровней, а пока просто не умел справиться со всем, чего Нерода от него хотела.

Издали бой казался сшибкой грозовых туч, черной и лазурной. Тоалы рубились с конницей миньяка, и чаша весов опять склонилась на сторону колдуньи. Алер пытался отозвать кавалерию, вернуть к основным силам — напрасно. Лойда же растерянно глядела на бой гигантов, оцепенелая и опустошенная.

Готфрид вдруг понял: как и раньше, враг попросту тянет время. Нерода с самого начала знала, что шансов у нее нет, и рассчитывала на поражение. Но почему? Чего ради? Он глянул на поле битвы: неужели, чтобы тоалы перебили побольше вентимильцев? Но зачем?

Меченосец усилил натиск, и соперница отступила на шаг, затем еще. Она дралась, выкладываясь целиком, бросая в бой все мастерство, накопленное тысячелетиями, снискавшими ей славу великой воительницы. И каждая хитрость, финт, прием могли стоить Готфриду жизни. Сражение затянулось почти до заката.

Все это время Добендье изучал слабости врага, теперь он воспользовался ими. Движения ускорились, и неопытный клинок вдруг перестал успевать.

Турек Арант и когорта душ шептали все возбужденнее, но призрак тоала по-прежнему хохотал.

Наконец клинок Зухры тронул плоть Невенки — легко, чуть заметно. Но это касание стало началом конца, наступившего в считаные минуты. Аура врага померкла. Добендье молниеносно пробил защиту и — ничего! Лишь издевательский смех внутри. Колдунья снова покинула чужую плоть за мгновение до смертельного удара.

Готфрид посмотрел вниз, на тело, приютившее дух Нероды, и все нутро вдруг сотряс отчаянный крик.

— Анье!!!

Сестра, убитая им дважды, на глазах превратилась в истлевший труп. В горло толкнул тошный комок.

Как же так, Анье? Я же похоронил тебя на Западе, похоронил своими руками. На что надеялась Нерода, напоминая о кровной вине? Неужели думала, что убить мертвого — все равно что убить живого?

А ведь и правда! И разницы не будет, повтори хоть сотню, хоть тысячу раз. Глубоко внутри, в закоулках души, он ощутил сестру — ополоумевшую, больную, испуганную. Никогда раньше не чувствовал дух Анье.

Юноша опустился на колени и приподнял замогильно холодную истлевшую ладонь. Теперь тело сестры было свободно, чары покинули его.

Что ж, можно похоронить ее у родного дома.

— Поторопись, — предупредил Арант. — Остальные еще не знают, что Нерода выжила.

Колдовство Невенки развеялось с ее развоплощением, и поле битвы охватил хаос. Одни противники пытались удрать, другие — сдаться. Третьи же сражались, сплачиваясь вокруг тоалов.

Миньяк тут же обернулся самим милосердием и щадил любого, согласного примкнуть к его армии. Юноша нахмурился: вопреки судьбе Алер по-прежнему цепляется за мечты.

Лойда наконец стряхнула оцепенение. Она заметила Готфрида, склонившегося над телом врага, и направила к нему коня.

— Девчонка, стой! — прокаркал Гасиох, но слишком поздно.

Готфрид услышал стук копыт и подумал: «Алер!» Вот наилучший момент ударить, покончить с угрозой раз и навсегда. Нероду можно выловить и потом, теперь она не так опасна.

Всадник приближался.

Арант ведь предупреждал: Зухра — ревнивая госпожа. Случилось неизбежное, неотвратимое, как сама смерть.

Меченосец развернулся, Добендье мелькнул змеиным жалом, и мальчишка из Касалифа закричал. Закричал за себя и Лойду Хатсинг, не успевшую даже пикнуть. Бедняжка так и не поняла, что с ней случилось.

Готфрид готов был поклясться, что издали донесся издевательский смех Нероды.

14 Торунь

Готфрид сидел между телами женщин и медленно покачивался — вперед-назад, вперед-назад. А его «я» настолько глубоко ушло в себя, замкнулось, что даже Турек Арант не мог к нему пробиться. Рядом лежали длинные черные мечи, и пламенные сполохи метались по их остриям.

Сколько же еще смертей? Неужели обречены все, кто хоть чуть-чуть смог приблизиться, стать нужным, дорогим? Как же это остановить?