Читать книгу "Служебный разбой - Кирилл Казанцев"

– Помолчи. Ты никто. Пришел – сиди.

– Могу и уйти.

– Бросишь друзей в беде?

– Пообедать за твоим столом – беда?

– Ха-ха-ха-ха-ха, – Хэн Хан откинулся на спинку стула, тыча в соседа сигарой и обращаясь к нему, сказал: – Он забавный. Логично излагает. Хорошо, что ты не убил его… Да, я пригласил вас всех на обед. Наш скромный вьетнамский обед. И это, конечно, не беда. Может пожилой человек оговориться? Я сам из Северного Вьетнама, у нас специфическая кухня… Хочу вас угостить.

Перед Сергеем и Араховым поставили пустые тарелки и на них водрузили стальные фужеры на длинной ножке, в каких обычно подают мороженое. Но в них было не мороженое, а головы мартышек, оскаленные в предсмертных судорогах.

Ли сморщился. Что за день такой – сплошные мерзости.

– Ложечки, – один из «шестерок» рядом с тарелками опустил десертные ложки. – Ап! – он ловко ухватился за всклокоченные чубики мартышек и сорвал спиленные черепные коробки – обнажились испещренные извилинами мозги.

Хэн Хан забавлялся – он смотрел на фээсбэшников и курил.

– Ешьте, не обижайте меня отказом. Если блюдо окажется пресным, есть бамбуковый соус. А-а, про Джеки Чечена забыли… Дайте ему фирменное блюдо. А то, я слышал, он предпочитает собачьи яйца, и даже обманом потчует ими своих друзей…

Перед Чеченом поставили тарелку с кровавыми мозгами, но без мартышечьей головы.

– Ешь, Джеки.

Чечен дернулся, но его вдруг скрутили стоявшие сзади боевики и стали насильно пихать ложкой в рот прихваченные с тарелки мозги.

– Жри. Глотай.

Ему врезали пару раз по физиономии и пропихнули-таки в рот несколько ложек, хотя Чечен яростно отплевывался, измарав блевотиной своих мучителей. Те, матерясь по-русски, отряхиваясь, оттолкнули его, отошли.

Хэн Хан хлопнул в ладоши.

– Забыли подать голову.

На стол водрузили на подносе отрезанную голову главаря корейцев Кима с опущенными веками; его черепная коробка тоже была спилена, и виднелись порушенные мозги. Один из вьетнамцев полез ложкой в это месиво и, подцепив, улыбнулся Чечену.

– Еще ложечку?

Чечен с ревом исторг из себя содержимое желудка. Все бандитское застолье захохотало. Хэн Хан, отсмеявшись, вдруг серьезно сказал:

– Я убью тебя, Джеки. Это ты предложил Киму убить меня вот их руками… А чтобы ты еще помучился от душевных терзаний перед уходом в лучший мир, спрошу: за что убили твоего отца?

Джеки, тяжело дыша, ненавидяще уставился в простецкое лицо Хэн Хана:

– Не за хрен собачий убили, просто так.

– Ошибаешься. Именно за собачий хрен. Я обедал в ресторане, где служил твой отец, и он, подонок, по приказу Сашки Кима, подложил мне в блюдо вареный собачий хрен. Мои люди порезали твоего отца в тот же вечер… Виноват я в смерти твоего отца? Нет. Виноват Сашка Ким. Он знал, что ждало твоего отца, и пожертвовал им. Ради чего? Чтобы оскорбить меня. Всего-то. А ты был ему верен. Иди и думай, а потом ты умрешь. Уведите его.

Джеки Чечена выдернули за шиворот из-за стола и, невзирая на его сопротивление, выволокли из кабинета.

– Что же вы не едите? – обратился к фээсбэшникам Хэн Хан. – Это прямое оскорбление хозяину застолья. Я оскорблений не прощаю.

– Нельзя так себя вести в нашей стране, Хэн Хан, – хрипло отозвался Арахов.

– Кто тебе это сказал? – удивился с издевкой Хэн Хан.

Арахов вдруг вскочил на ноги, и у него в руках оказались два пистолета – идиоты-конвоиры не обыскали его, когда запихивали в машину и везли сюда.

Бах! Бах!

Телохранители по бокам от Хэн Хана повалились, сраженные точными выстрелами.

– Следующая пуля твоя, – пистолеты смотрели в лицо вьетнамцу. – Тихо-о-о!!! – заорал Арахов, и в кабинете повисла гнетущая тишина. – Сергей, уходим.

Он медленно попятились к двери, и тут она распахнулась.

– Босс…

Бах! Бах!

Леня, не глядя, пальнул раз, другой, толкнул входившего, и они с Сергеем оказались в общем зале. За спиной в кабинете поднялся гвалт – орали не по-русски, опрокидовались стулья. Арахов, убегая, еще раз выстрелил в направлении двери – они уже оказались в вестибюле.

– А! Что? – Перепуганный охранник в синей форме пучил глаза и бледнел.

– Милицию вызывай, чучело! – рявкнул на него Арахов.

Громко стуча каблуками о мраморный пол, они пронеслись через вестибюль. Их кто-то нагонял. Леня хотел снова пальнуть, но Джеки Чечен, махая руками, заорал:

– Это я!

Выбежав из бизнес-центра, сразу завернули за угол и, перепрыгнув через бетонный забор, очутились на законсервированной стройке. За забором уже возбужденно тараторили по-своему китайцы и вьетнамцы.

Они бежали что было мочи, не останавливаясь и не оглядываясь, пока не пересекли стройплощадку и не выбежали через распахнутые железные ворота на другую улицу.

Из-за поворота вынесся джип с кричащими китайцами. Те заметили беглецов. Арахов, прищурившись, вытянув руку, как в тире, четко выстрелил. Джип повело юзом, и он врезался во встречную «Тойоту».

– Быстрее! – замахал рукой Джеки Чечен. Теперь он бежал первым. Арахов и Сергей еле поспевали за ним. Миновали несколько проходных дворов. Оказавшись на проспекте, отдышались и уже спокойно тормознули такси.

– Куда?

– На Пролетарку, дядя.

Таксист пристально осмотрел тяжело дышавших мужиков.

– Триста.

– Пойдет.

Погрузившись, наконец, пришли в себя. Старая «Тойота» с правым рулем юрко обгоняла попутные машины. Из динамика приемника бубнил ведущий развлекательного шоу. Джеки Чечен сидел впереди.

– Как ты выбрался? – Арахов тронул его за плечо.

– Все бросились на шум. Я убежал.

– Тебе всегда везет, Чечен.

– Спасибо вам, что начали стрелять… Ха-ха. Везет… Разве это везение? Везет, когда не попадаешь в такие передряги.

Приехали снова в район частной застройки. Леня вручил водителю три сотни, машина уехала.

– Где мы? Что здесь? – оглядываясь спросил Сергей.

– Малина. Бл…й дом.

– Зачем нам сюда?

– Тебе нужен контакт с китайцами? Сейчас организуем.

– Ну, ты даешь! – поразился Ли. – Я думал, мы бездумно улепетываем, а ты продуманно вез нас сюда!

Сергей сейчас с удовольствием отлежался бы часок-другой.

– Я же гончий пес, Серега: взяв след, добычи не упускаю!

Арахов направился к серым от старости высоким деревянным воротам. Взявшись за ржавое кольцо, постучал. На воротах белой краской было неаккуратно написано: «Домашняя баня. Массаж».