Читать книгу "Игры патриотов - Том Клэнси"

— Могу прислать вам видеозаписи.

— Это не то. Снова преподавать историю, а?

— Это моя работа, — сказал Райан.

— Посмотрим, — загадочно заметил Мюррей. — И как вы только ходите с этой штуковиной?

— Едва-едва, — хмыкнул Райан. — Наверное, врач встроил туда какую-то свинцовую штуку или, может, забыл там свои инструменты. Ну, вот мы и пришли.

— Ни пуха ни пера, — пожелал им Мюррей и ушёл.

— Добро пожаловать, сэр Джон, — сказала стюардесса. — Ваше место 1-Д. Вы летали раньше на «конкорде»?

— Нет, — с трудом выдавил из себя Джек.

— Это вам запомнится на всю жизнь, — пообещала стюардесса.

«Большое спасибо!» — чуть не задохнулся от злости Райан, и пожалел, что одной рукой придушить её не сможет. От этой мысли ему стало смешно. Он хмыкнул.

Только это ему и оставалось.

Пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться о дверную притолоку. Проходя мимо кабины, он заглянул туда — экипаж каким-то чудом умещался там в ужасной теснотище. Проход загородила другая стюардесса — она пристраивала чьё-то пальто на вешалку. Пришлось ждать, пока она, увидев Райана, не шагнула в сторону.

Джек занял своё место у окна, в первом ряду. Кэти и Салли уже сидели на своих местах — по другую сторону прохода. Клешня Джека занимала почти половину соседнего кресла — никто бы там не смог сидеть. Мало того, что с него не взяли дополнительную плату за «конкорд», с него не взяли денег и за второе место. Он попытался было пристегнуть ремень, но с одной рукой это оказалось не так просто. На помощь пришла стюардесса.

— Вам удобно?

— Да, — солгал Джек.

— Чудесно. Тут вся информация о «конкорде», — она указала на серого цвета пластиковый пакет. — Хотите какой-нибудь журнал?

— Нет, спасибо. У меня есть книга.

— Хорошо. Я вернусь после взлёта. Если что, позвоните.

Джек потуже затянул ремень. Дверь всё ещё была открыта — ещё можно было бежать. Но он знал, что не сделает этого. Он откинулся назад. Сиденье было узковатым, но всё же удобным.

И, благо он сидел в первом ряду, можно было вытянуть ноги. Оглянувшись, он увидел, что самолёт на три четверти уже заполнен. Это все были бывалые путешественники, и притом люди богатые. В основном — бизнесмены, угадал Джек, рассмотрев, что многие читали «Файнаншел таймс». И никто из них не боялся летать. Это ясно по выражению их лиц. Ему и в голову не пришло, что выражение его лица было таким же, как и у всех.

— Леди и джентльмены, капитан Найджел Хиггинс приветствует вас на борту «конкорда», рейс сто восемьдесят девять, Лондон — Вашингтон — Майами, Флорида.

Минут через пять мы взлетим. Погода в Вашингтоне отличная, температура пятьдесят шесть градусов по Фаренгейту. Полет займёт три часа двадцать пять минут. Прошу воздержаться от курения, пока мы не взлетим. И — пристегните ремни. Спасибо за внимание.

Пока звучала по радио эта скороговорка, закрыли дверь. «Неплохо отвлекли внимание, отрезав единственный путь к бегству», — кисло отметил про себя Райан.

Он закрыл глаза, отдавшись в руки судьбы. Хорошо, что он сидел в первом ряду никто не видел его. Салли сидела у окна. Только Кэти могла его видеть, но она понимала его состояние или, по меньшей мере, притворялась, что понимает. «Ты жопа! — раздражённо сказал себе Райан, — если бы полёт на „конкорде“ был опасным, хоть один из них уже разбился бы».

Взвыли реактивные турбины, и в желудке у Райана что-то сжалось. Он закрыл глаза. «Бежать все равно некуда». Он уговаривал себя дышать ровнее и максимально расслабиться. И это ему удалось.

Мимо окна медленно поплыл громадный комплекс аэропорта.

Тут и там возле терминалов стояли самолёты, словно корабли в доке. «Лучше бы нам на пароходе…» — подумал он, забыв, что из всех морских пехотинцев на Гуаме он был единственным, кто страдал от морской болезни. «Конкорд» приостановился на несколько секунд и потом-снова покатил. Голос капитана снова зазвучал по радио — он что-то объяснял насчёт взлёта, но что именно, Райан не уловил. Он в это время наблюдал за взлётом Пан-Ам-747. «Конкорд», — подумал Райан, — куда красивее». Он напоминал ему модели истребителей, которые он конструировал в детстве. «Наш — первоклассный».

Самолёт сделал широкий разворот в конце дорожки и замер.

«Вот оно».

«Исходное положение», — прозвучало по радио, Джек вцепился в кресло, словно это был электрический стул, и вот-вот должны были включить ток.

Взревели моторы, и Райана вжало в кресло. «Черт!» — ругнулся он. Старт был мощным — такого ему ещё не приходилось испытывать. Стюардесса была права, такое не забывается! Вот нос самолёта задрался вверх, ещё раз дёрнуло, и «конкорд» взмыл под каким-то немыслимым углом. Он взглянул на Кэти — она на него. В глазах её сиял восторг. Салли сидела, уткнувшись носом в окно.

Самолёт чуть выровнялся, и вот уже стюардессы покатили по проходу коляски со всякими напитками. Джек взял себе шампанского. Настроение вовсе не было праздничным, но эта шипучка всегда ему помогала. Кэти как-то предложила ему, чтобы справляться с этими самолётными страхами, принимать какое-нибудь успокоительное. Но он терпеть не мог лекарств. Вино — другое дело. Он посмотрел в окно. Они все ещё набирали высоту — вполне мягко, отметил он.

Райан извлёк из кармана книгу и раскрыл её. Это было испытанное средство.

Устроившись поудобнее, он погрузился в чтение. Выбор оказался удачным — это была одна из работ Элистера Хорна о франко-германских конфликтах. Правда, с гипсом тяжело было переворачивать страницы.

На какой-то момент оторвавшись от книги, он взглянул в окно — под ними было водное пространство. Судя по часам, лететь оставалось менее трех часов.

«Ну, три-то часа можно вытерпеть. Как будто у тебя есть выбор. — Его взгляд остановился на лампочке. — Как это я раньше не заметил?» Оказывается, над головой у него был спидометр. 1024 мили в час значилось на нём, но при этом последние цифры росли прямо на глазах.

«Черт! Тысяча миль в час. Что сказал бы Робби об этом? Интересно, кстати, как у него дела… — Эти скользящие на спидометре цифры его завораживали. Вот уже перевалило за 1300. Через какое-то время на спидометре обозначилась цифра 1351 и уже больше не менялась. — Тысяча триста пятьдесят одна миля в час, значит, — прикинул он, — около двух тысяч футов в секунду. Это почти скорость пули, то есть двадцать миль в минуту. Ничего себе! — пробормотал он и снова посмотрел в окно. — Но почему такой шум? Если мы идём на сверхзвуковой скорости, почему же шум не остаётся позади нас? Надо спросить Робби. Он знает».

Где-то внизу кучерявились белые, пышные облака. Солнечные лучи отражались от океана, распространяя вокруг сияние. Раина раздражала эта двойственность: он боялся летать и в то же время был зачарован всеми этими красотами, открывавшимися взгляду сверху. Он заставил себя вновь приняться за книгу, в которой речь шла о временах, когда верхом технологического прогресса считался паровоз, скорость которого составляла тридцатую часть той, с которой он нёсся в данный момент. «Это, конечно, повергает в ужас, но зато ты раз-два и дома».