Читать книгу "Башня шутов - Анджей Сапковский"

Однако не могла ни фаланга трупа, ни сорванные укладбищенской ограды борец, шалфей и нивяник, ни заклинания, которые он шепталнад идеограммой, выцарапанной на могиле кривым гвоздем из гроба, ничем помочь.Дух Петерлина, вопреки заверениям магических книг, не вознесся в эфирном виденад могилой. Не заговорил. Не подал знака.

«Если б здесь были мои книги, – подумал Рейневан,расстроенный и обескураженный многочисленными неудачными попытками. – Еслиб у меня были «Lemegeton» или «Necronomicon»… Венецианский хрусталь… Немногомандрагоры… Если б у меня была реторта и удалось дистиллировать немногоэликсира… Если бы…»

Увы, гримуары, хрусталь, мандрагора и реторта были далеко, вОлесьнице. Либо, что более вероятно, в руках Инквизиции.

Из – за горизонта быстро надвигалась гроза. Раскаты грома,сопровождаемые розблесками неба, были все ближе. Ветер утих, воздух сделалсямертвым и тяжким как саван. Близилась полночь.

И тогда началось.

Очередная молния осветила церковь. Рейневан с изумлениемувидел, что колокольня кишит ползающими вверх и вниз паукообразными существами.У него на глазах несколько кладбищенских крестов зашевелились и наклонились,одна из дальних могил сильно взбухла. Из тьмы над яром долетел трескразламываемых гробовых досок, потом послышалось громкое чавканье… А затем вой.

Когда он снова принялся сыпать вокруг себя соль, рукитряслись у него словно в лихорадке, а губы с трудом удавалось заставитьпробормотать заклинание.

Наиболее сильное движение пришлось над яром, в самой старойзаросшей ольховником части кладбища. Того, что там происходило, Рейневан, ксчастью, не видел, даже молнии не выхватывали из мрака ничего, кроме размытыхформ и силуэтов. Однако очень сильные ощущения поставлял слух – разбушевавшаясясреди старых могил компания топала, рычала, выла, свистела, ругалась и вдобавокклацала и скрежетала зубами.

– Wirfe saltze…

Какая-то женщина тонко и спазматически хохотала, какой-тобаритон под аккомпанемент дикого хохота остальных язвительно пародироваллитургию мессы. Кто-то дубасил по барабану.

Из мрака появился скелет. Немного покружил, потом присел намогилу, да так и сидел, обхватив опущенный на грудь череп костяными руками.Вскоре рядом с ним уселось существо с огромными ступнями и тут же принялось ихбешено чесать, при этом охая и постанывая. Задумчивый скелет не обращал на неговнимания.

Мимо проплелся мухомор на паучьих ногах, за ним вскореприковыляло что-то похожее на пеликана, но вместо перьев покрытое чешуей,причем клюв «пеликана» был полон обломков зубов.

На соседнюю могилу запрыгнула огромная лягушка.

И было там еще что-то. Что-то, что – Рейневан мог поклясться– неотрывно наблюдало за ним. Оно было совершенно скрыто во мраке, невидимодаже при вспышке молний. Но внимательный взгляд выхватывал из тьмы глазища,светящиеся, как гнилушки. И длинные зубы…

– Wirfe saltze. – Он сыпанул перед собой остаткисоли. – Wirfe saltze…

Неожиданно его внимание привлекло медленно двигающеесясветлое пятно. Рейневан следил за ним, ожидая очередной молнии. Когда тасверкнула, он к своему изумлению увидел девушку в белой просторной женскойрубахе, срывающую и складывающую в корзину огромную кладбищенскую крапиву.Девушка его тоже заметила. Подошла, правда, не сразу, поставила корзину, необратив никакого внимания ни на скорбящий скелет, ни на кошмарное творение,чешущее между пальцами огромных ступней.

– Ради удовольствия? – спросила она. – Или почувству долга?

– Э… По чувству долга… – Он переборол страх ипонял, о чем его спрашивают. – Брат… Брата у меня убили. Он здесь лежит…

– Ага. – Она откинула со лба волосы. – А яздесь, видишь, крапиву собираю…

– Чтобы сшить рубахи, – вздохнул он, немногопомолчав. – Для братьев, заколдованных в лебедей?

Она долго молчала, потом сказала:

– Странный ты. Крапива пойдет на полотно, а как же. Нарубашку. Только не для братьев. У меня братьев нет. А если б были, я б никогдане позволила им надеть такие рубашки.

Она гортанно засмеялась, видя его мину.

– Чего ради ты с ним вообще болтаешь, Элиза? –проговорило то зубастое, невидимое в темноте. – Какой смысл? Утром пройдетдождь, размоет соль. Тогда ему голову отгрызут.

– Это непорядок, – проговорил, не поднимая черепа,скорбный скелет. – Непорядок.

– Конечно же, непорядок, – подтвердила названнаяЭлизой девушка – Он же Толедо. Один из нас. А нас уже мало осталось.

– Он хотел поговорить с мертвяком, – пояснилпоявившийся словно ниоткуда карлик с торчащими из-под верхней губы зубами. Онбыл пузат, как арбуз, голый живот торчал из-под слишком короткой истрепаннойкамзельки. – С мертвяком хотел поболтать, – повторил карлик. – Сбратом, который туточки лежит похороненный. Хотел получить ответ на вопросы. Ноне получил.

– Значит, надо помочь, – сказала Элиза.

– Конечно, – сказал скелет.

– Само собой, брекекек, – сказала лягушка.

Сверкнула молния, прогрохотал гром. Сорвался ветер, зашумелв траве, поднял и закружил сухие листья. Элиза спокойно переступила черезнасыпанную соль, сильно толкнула Рейневана в грудь. Он упал на могилу, ударилсязатылком о крест. В глазах сверкнуло, потом потемнело, потом разгорелось опять,но на сей раз это была молния. Земля под спиной покачнулась. И закружилась.Заплясали, затанцевали тени, два круга, попеременно вращающиеся впротивоположные стороны около могилы Петерлина.

– Барбела! Геката! Хильда!

– Magna Mater.[142]

– Эйя! Эйя!

Земля под ним закачалась и наклонилась так круто, чтоРейневану пришлось поскорее раскинуть руки, чтобы не скатиться и не упасть.Ноги тщетно искали опоры. Однако он не падал. В уши ввинчивались звуки, пение.В глаза врывались видения.

Veni, veni, venitas,

Ne me mori, ne me mori facias!

Hyrca! Hyrsa! Nazaza!

Trillirivos! Trillirivos! Trillirivos!

Adsumus, говорит Персеваль, опускаясь на колени передГраалем. Adsumus, повторяет Моисей, сгорбившись под тяжестью скрижалей, которыеон несет с горы Синай. Adsumus, говорит Иисус, сгибаясь под грузом креста. Adsumus,в один голос повторяют рыцари, собравшиеся за столом. Adsumus! Adsumus! Мыздесь, Господи, собрались во имя Твое.