Читать книгу "Гад в сапогах [= Бермудский любовный треугольник ] - Татьяна Луганцева"

– В машине будет очень удобно, – заверил ее Артур.

– Я не об этом, удобно ли мне ехать с вами?

– А какие проблемы? Вы не доверяете мне?

– Уговорил! Вряд ли вы станете покушаться на мою честь в моем возрасте! – махнула рукой Раиса Никитична и, тяжело опершись на руку Артура, направилась к машине. Артур открыл ей дверцу.

– Ой, какая интересная форма, никогда в подобных машинах не ездила, – отметила Раиса Никитична.

– Вот и прокатитесь. – Артур усадил старушку и сел за руль, сразу же включив в машине систему микроклимата. – Вам удобно?

– Конечно, сынок, кресла-то анатомические, уж я-то кое-что в этом понимаю, – ответила Раиса Никитична.

– Сейчас будет свежо и хорошо, – пообещал Артур и мягко, но быстро тронулся с места.

– Чудо, чудо, – кивала пожилая женщина. – Даже обидно становится за наше автомобилестроение, которому я всю жизнь отдала. Выходит, что зря? – вопросительно посмотрела она на Артура.

– Ничего в жизни не бывает просто так, – успокоил он ее, не поворачивая головы. – Так зачем вы приехали к Зине?

– Ох, да! Дура я старая, ничего не помню. Про Зину, конечно, я обещала рассказать! Когда у моего мужа случился первый инсульт, он потерял способность членораздельно говорить и писать тоже не мог из-за полной парализации рук, – продолжила рассказ Раиса Никитична. – Лежал он так с год, потом постепенно речь стала возвращаться, сначала звуками, потом отдельными слогами и словами… Затем второй инсульт, отнялись ноги… а речь, как ни странно, немного восстановилась, и он все время стал повторять: «Жалей, жалей, жалей…», то есть это я так понимала. Я все думала, что он просит пожалеть его, оно и понятно, в таком положении Георгий вызывал только жалость. Я его все и жалела, и по голове гладила, и мыла, и кормила, а Гошенька все: «Пожалей да пожалей!» А потом в один прекрасный, солнечный день я приблизилась к постели мужа… Он лежал с каким-то странным выражением лица, улыбался, глаза были такие светлые-светлые… В лице что-то изменилось, оно как-то разгладилось, словно отступили все боли, страдания и мучительные мысли. Георгий так четко-четко мне сказал: «Дорогая моя Рая! Я очень люблю тебя и всю жизнь любил. Я всегда старался жить честно, но один раз я совершил очень неблаговидный поступок, о котором я тебе не рассказывал, боясь потерять твое уважение. Всему виной наш сын, и сейчас даже на смертном одре не расскажу о своем позоре». Артур, я, честное слово, была в шоке. Верите, я даже ничего у него не спросила. А Георгий попросил меня найти семью Жалейко и сообщить, что им грозит смертельная опасность, так и сказал, а затем повторил, что у них смерть на пороге. И еще сказал, что очень мучился, когда пытался произнести фамилию Жалейко. – Раиса Никитична победоносно посмотрела на Артура.

То, что Артур услышал от этой женщины, было странно, страшно и нелепо.

– Вы поняли, что я сказала? – поинтересовалась Раиса Никитична, видя бесстрастное лицо водителя.

– Не совсем…

– Вот и я ничего не поняла и не понимаю до сих пор. Знаю одно, что должна выполнить последнюю просьбу умирающего, иначе не будет Георгию покоя.

– А вам муж сказал, ну хотя бы намекнул, какого рода опасность грозит семье Жалейко? – спросил Артур, въезжая в туннель.

– Я не договорила… После этих слов Георгий умер… Легко так… быстро. Словно кто-то дал ему силы сообщить мне это и потом забрал на небо. Конечно, я рыдала от горя, несколько дней была в шоке и даже не думала о его словах. Но прошло время, все улеглось, и я вспомнила его наказ. Видимо, очень тревожила Гошеньку эта проблема, раз он все время пытался донести до меня фамилию Жалейко. Мне даже кажется, что умер он так хорошо и с улыбкой на устах, потому что смог наконец сказать то, что так долго мучило его. Он словно снял с себя тяжкий груз, и его простили. Нет, Артур, больше Георгий ничего мне не сказал. Вы не смотрите, что я старая, я в своем уме, и это мне не привиделось и не послышалось. Я вспомнила все четко и передала слово в слово. Никого больше мой муж не упоминал. Я обратилась в справочную службу, мне сказали, что Евгения Евгеньевича и Инны Владимировны Жалейко уже нет в живых. Я сначала испугалась, что не успела предупредить людей о реальной опасности. Но потом узнала, что умерли они давно, но у них есть дочь, которая жива и здорова. Вот я и приехала ее предупредить. Муж был уверен, что именно ей грозит опасность, а я всю жизнь верила ему. Так что, Артур, спасайте свою даму сердца! – пылко произнесла Раиса Никитична.

Неприятный холодок пробежал по спине Артура, и он жутко захотел курить.

– Боюсь, что мы опоздали, – тихо сказал он, сам себя ненавидя.

– Что так? – встрепенулась пассажирка.

– Зина исчезла, и никто не знает, где она…

– Давно? – забеспокоилась Раиса Никитична.

– Со вчерашнего дня, – отрешенно ответил Артур.

– Неужели я опоздала всего на один день?! Вот ведь – ирония судьбы!

– Не говорите так, мне не по себе, я обязательно ее найду, с ней наверняка ничего не случилось… – побледнел Артур.

– Я тоже на это надеюсь, – вздохнула Раиса Никитична и устремила взгляд в лобовое стекло. – Эта история очень запутанная… Чтобы мой муж признался, что сделал что-то очень плохое, чтобы он скрыл это от меня, которой доверял всегда все… Это должно быть что-то ужасное… Я не могу представить, что…

– В этом замешан ваш муж и семья Жалейко? – спросил Артур.

– Он имел в виду родителей Зины, боюсь, что ваша девушка окажется такой же несведущей во всей этой истории, как и мы с вами, – сказала Раиса Никитична. – А это хуже всего, когда не знаешь, с какой стороны тебя поджидает опасность. Все люди, причастные к некой тайне, уже мертвы, и что теперь угрожает Зинаиде, мы не можем даже предположить, – подвела неутешительный итог Раиса Никитична, качая головой.

Артур подумал, что ее муж мог бы и пораньше признаться в том, что сделал, но вслух убитой горем женщине, конечно, ничего не сказал. Раиса Никитична была ни в чем не виновата, и все, что зависело от нее, она сделала.

– Как вы хорошо водите машину… – заметила старушка.

– Спасибо.

– Да, изменилась Москва. Сколько новых домов! Не узнать! – Пожилая женщина неотрывно смотрела в окно.

Артура же не отпускали невеселые мысли.

– Ой, вот уже мой дом! Ну надо же, как мы быстро доехали и как комфортно! – обрадовалась она.

– Скажите, Раиса Никитична, чем занимался ваш муж? Как могли пересечься жизненные пути родителей Зины и вашего супруга? – спросил Артур, сворачивая плавно во двор.

– Мой муж был очень известным врачом-психиатром, профессором… Михаил Архипович Кокор, не слышали?!

Артур резко остановился, понимая, что заехал в своих размышлениях в тупик.

Глава 16

Лера перестала капризничать и строить из себя «звезду», как только встретилась со своим агентом Тимофеем. Несмотря на то что он был моложе ее на пять лет и выглядел совсем еще парнишкой, был очень умным молодым человеком, серьезным, безотказным и добрым. Лера иногда в шутку называла его «святым» или «святошей». Кричать на него, срывать злость, показывать плохое настроение было совершенно бесполезным делом. Годы работы в шоу-бизнесе дали Тимофею закалку, но совершенно не испортили его ангельского характера. Вывести его из себя не представлялось никакой возможности. Лера пробовала вести себя с ним по-всякому, показывая самые неприглядные стороны своего характера, издевалась всевозможными способами… И вот однажды Тимофей просто и вежливо ей сказал: