Читать книгу "Глэд. Рассвет над Майдманом - Олег Борисов"

Мим вдохнул пахнущий свежестью воздух и улыбнулся: дождь почти закончился, скоро можно будет набросить плащ и идти по делам.

Еле заметный огонь чадил над плошкой с маслом. Рядом с ней на куче драных сетей устроился старик, на котором болталась лишь обтрепанная набедренная повязка. Костлявые руки крепко сжимали обжаренную крысиную тушку, а остатки зубов рвали мясо, позволяя их хозяину глотать почти непережеванные куски.

– Рыбак, а куда Глэд подался? – Из темноты выплыло еще одно изможденное лицо.

Обедающий с неодобрением посмотрел на соседа, промычал что-то в ответ и еще яростнее заработал челюстями.

– Что ты говоришь? Я не понял, повтори.

Рыбак проглотил очередной кусок, вздохнул и поднял глаза на соседа:

– Знаешь, Гусь, иногда я поражаюсь твоей тупости. Вот даже Притоп или Грош, они всегда в курсе, что вокруг происходит. Только ты хлопаешь глазами и ничего вокруг не замечаешь. Удивительно, как ты дотянул тут до этих пор.

– Не думаю, что Притоп знает больше меня, – возмутился Гусь, лысый человек с вытянутой длинной шеей и воспаленными красными глазами.

– Может, и не знает, зато молчит и не досаждает глупыми вопросами. Ушел Глэд, в город подался. Там войска понагнали, границу от орков защищать, вот и пошел послушать и посмотреть.

– Как же он смотреть будет, он же безглазый?

– А это ты у него спроси, – хохотнул Рыбак и снова принялся за еду.

– Вот еще, спрашивать дураков нет. – Гусь повернулся на подстилке и затих.

Остатки маленькой шайки, которая раньше обитала ближе к центру города, уже несколько недель как облюбовали старые заброшенные катакомбы под портовыми постройками, рядом с соляными мастерскими, где влачили жалкое существование рабы. Но от невольников четырех стариков отделяло несколько уровней запутанных полуобвалившихся ходов среди многометровой толщи камня и песка. Раньше увечные и больные чаще поднимались ближе к поверхности, торгуя пойманными изредка крысами или предлагая другие услуги более сильным преступным группам. Но, попав в драку за раздел территории, отверженные потеряли большую часть людей и перебрались на новое место.

Припортовые катакомбы пользовались дурной славой. Частыми гостями заглядывали сюда отчаянные рубаки из городской стражи. Они ловили беглых рабов с соляных мастерских или просто проводили зачистки, стараясь уничтожить базы пиратов и грабителей, держащих тайные склады рядом с кораблями. Любого пойманного убивали на месте без суда и следствия. Поэтому Рыбак, невольный вожак остатков былого сообщества, предчувствовал скорую гибель, но не рисковал вернуться в городские обжитые коридоры. Именно тут, на границе подземного города, они и столкнулись с безглазым человеком, лежавшим в бреду с воспалившейся раной. Притоп попробовал обобрать больного, но нарвался на нож, пользоваться которым очнувшийся от бреда безглазый умел. После этого установилось вооруженное перемирие, медленно перешедшее в совместную жизнь на одной территории. Изгои сумели в меру сил подлечить Глэда, а тот стал их подкармливать, с неожиданной ловкостью в большом количестве отлавливая в темноте крыс. Для этого он часто навещал коридоры рядом с огромными чанами, где солили рыбу. Мало того, пару раз он уже увел обретенную команду от облав, которые устроила городская стража. Молчаливый, изредка бормочущий что-то непонятное себе под нос, безглазый компаньон не интересовался материальным и большую часть свободного времени посвящал бродяжничеству в канализации и катакомбах, часто поднимался к подвалам рядом с многочисленными рынками. По ночам он старался разжиться там овощами и фруктами, а днем с интересом разглядывал толпы людей и ловил обрывки разговоров.

Несколько раз его пытались поймать другие обитатели подземелья, но нарывались на ожесточенный отпор. Глэд действовал ножом молниеносно и не проявлял жалости ни к кому. Он мог себе это позволить, поскольку быстро окреп на достаточно обильной пище. После одной из стычек, где безглазый убил восьмерых, двигаясь невидимкой по коридорам и нарытым между ними норам, от него отстали. При встрече сдержанно раскланивались и обходили, не совершая резких движений. Очевидные проблемы с разумом примирили других изгоев с опасным соседом, и теперь о нем лишь вспоминали изредка в разговорах как о местной опасной диковине: «наш безумный слепец». Но для соседей в портовых катакомбах Глэд стал добрым ангелом, помогающим прожить еще один день на пути к вечности.

Группа состояла из четырех стариков, знавших лучшие времена. Рыбак получил прозвище благодаря утерянной профессии. Грош раньше собирал милостыню на центральной площади, пока ему не сломали руки и не сбросили в канализацию. Одна из рук с тех времен срослась неправильно. Гусь раньше крестьянствовал, но это было так давно, что он уже и не помнил, как попал за долги в тюрьму, а потом оказался на самом дне. Последним стоит упомянуть Притопа, чье прозвище нашло его после неудачного налета на рыночный ларек. Его топот разбудил охрану, и нападение закончилось многочисленными смертями среди вольных людишек. После позорного бегства остатки шайки отказались от услуг неудачника, и тот еле успел спасти жизнь, сбежав в катакомбы.

Теперь же больная четверка доживала остатки отпущенных им дней. Вечная тьма, сырость, сквозняки, голод и паразиты убивали их. Даже временное присутствие Глэда, снабжавшего соседей по несчастью мясом и иногда овощами, лишь немного отодвигало неизбежный конец. Подземный город всегда получал выбранную жертву.

Рыбак едва успел обсосать последний кусок и начал раздумывать, как лучше распорядиться лежащими рядом костями, когда рядом присела безглазая тень. Глэд больше походил на обтянутый жилами скелет, но совершенно не обращал внимания на свой внешний вид. Неторопливыми движениями он выложил на кусок драной материи добычу: пару морковок, кабачок и десяток мелких кислых яблок. Оживившиеся старики радостно заохали и стали, кряхтя, рассаживаться вокруг.

– Мясо. Завтра. Чистить. Горшки.

Притоп повернулся к Рыбаку, лучше других понимающему Глэда.

– Говорит, завтра будут баки на засолке чистить, крысы оттуда побегут, наловит нам свежего мяса.

– А, – кивнул головой Притоп и, надломив яблоко, стал высасывать сок.

– Люди сверху. Бояться. Солдаты. Уходить далеко. Все говорят: «грум, грум».

– Что говорят? – Рыбак удивился.

Глэд скорчил рожу и повторил:

– Грум! Грум! Грум! Орк.

– Понял. – И пояснил остальным: – Солдаты будут орков в степи гонять. И то ладно, а то из-за них все ворье в подвалы позабилось, нам даже и носу в старые коридоры не высунуть.

Махнув остальным, Глэд перебрался на обжитую подстилку рядом с одним из выходов из рукотворной пещерки, свернулся калачиком и задремал. Раньше он иногда в ночных кошмарах пугал окружающих криками, но в последнее время сны приходили все реже и перестали мучить болью и кровавыми сценами. Сейчас чаще снились бескрайние степи или густо заросшие болота. Иногда приходили образы огромных деревьев, залитых красными солнечными лучами, но от этих снов Глэд просыпался, ощущая тяжелый злобный взгляд, буравящий его сквозь напитанный кровью воздух.