Читать книгу "Война на уничтожение - Анатолий Матвиенко"

Глава одиннадцатая

В Москве конец зимы, а в Стамбуле теплынь, градусов четырнадцать. Постоянного аэропорта нет, только вышки для дирижаблей. Для каждой посадки и взлета выделяют людей, обозначающих полосу, чтобы какой-нибудь турецкий джигит на ишаке не начал гарцевать перед самым носом машины.

Двое из русской дипломатической миссии, оставшихся в османской столице, встретили Артема у трапа. От посольских и консульских служб не уехало человек восемь. Остальные и семьи сотрудников накануне погрузились на пароход. Нормальная эскалация дипломатического прессинга накануне возможной войны. Турки, скорее всего, сделают то же самое.

Встречающие – разведчики под дипломатическим прикрытием. Спецслужбы последними сходят с тонущего посольского корабля, до последней минуты собирая информацию о враждебной стране и подсыпая им гадости в чай.

В паспорт дипкурьера шлепнулась печать. За время короткой процедуры в самолет набились покидающие Стамбул русские подданные. Крылатая машина, заправленная водой и мазутом, развернулась на взлет. Провожая ее взглядом, Артем вдруг подумал, что нормальный по верхним меркам, самолет не смог бы взлететь в такой пыли и грязище. Мелкие камни наверняка засосало бы нагнетателем, и турбине кранты. А для сгорания в топке паровой машины по барабану. Интересно, смогут ли здесь применить паровые турбины? Тогда мощность двигателей возрастет до тысяч лошадиных сил.

– Канцелярия османского МИДа открыта. Будете передавать документы сейчас или вам поручено дождаться до завтра?

– Сейчас. Завтра я сяду на первый же пароход до Трансильвании.

Надеясь, что через тонированные стекла автомобиля не проникнет ни одно подсматривающее устройство, Артем достал транс, развернул его в планшет и набрал надпись: «До завтра поставить печать о въезде в империю». Резидент развернул паспорт. Республика Полония, житель Варшавы Вацлав Махульский, пограничный штамп о выезде вчерашним числом. Фотография похожа на лицо дипкурьера весьма отдаленно. Дипломат кивнул.

Временный поверенный помчался в МИД, а московский гость уединился с разведчиками в глубинной комнате дипмиссии, самой защищенной на предмет прослушивания. Убедившись, что отсюда не протечет, Артем кратко рассказал о неподтвержденных сведениях относительно объекта неподалеку от Стамбула.

– Господа, завтра днем я отмечусь отбывающим на пароходе и незаметно вернусь в город уже в качестве пана Махульского. Мне нужно затесаться в число паломников на Святую Землю. До этого кто-то из вас, хорошо знающий местные дела, должен сопроводить меня в загородную прогулку.

– Полагаю, это выпадет сделать мне, – заявил помощник военного атташе Сергей Павлович Дворжецкий. – Я дольше всех в Стамбуле, практически без акцента владею турецким.

– Вижу у вас ауру мага. Доложите подробнее.

– Шестой уровень. Отводом глаз и легким мороком себя и вас обеспечу.

– Благодарю. Я как-нибудь сам. Теперь прошу выделить мне какую-нибудь комнату до завтра.

Поздно вечером, когда правоверные отмолили последние намазы, Артем выбрался побродить по городу. Как много лет назад в Нью-Амстердаме, он решил осмотреть магический фон. Из здания русской дипмиссии, перегруженной артефактами и накопителями энергии, фонящими круглые сутки, много не увидишь.

Во время учебы в Академии удалось устроить себе отдых в Анталии, с экскурсией в турецкую столицу. Интересно сравнить. Местный Стамбул во много раз меньше, чем верхний. Мост через Босфор присутствует, но лишь как дорога в азиатскую часть империи, а не в восточные кварталы города. Ая Софья (Святая София) здесь по-прежнему действующий исламский храм, а мечети Султанахмет или Голубой тут не построено, на ее месте гораздо более скромное сооружение. Зато акведук Валента сохранился лучше, и по его свинцовым трубам до сих пор течет «питьевая», отравленная тяжелым металлом, вода.

Верхний город остался в памяти как место контрастов средневековой помпезной застройки эпохи расцвета Оттоманской империи, современных кварталов вполне европейского типа и убогой азиатчины. Внизу современные дома отсутствуют напрочь. Как, вероятно, и средний класс. Островки приличных кварталов с роскошными особняками и дворцами почтенного возраста тонут в море бедноты. Чем-то напоминает Бамако, только ишаки вместо верблюдов, нет негроидных лиц, изобилия пальм. Песка и пыли гораздо меньше, пустыня далеко. Зато грязь присутствует в любом вообразимом виде: в основном бытовой мусор и пищевые отходы, выбрасываемые на улицу прямо возле жилищ. Про запах и мух лучше не рассказывать, а ведь это далеко не самая жаркая пора года. Когда солнце прогревает бывший Константинополь до сорока градусов в тени и более, дышать тут сможет только очень привычный местный житель.

Отпустив таксиста, наотрез отказавшегося ехать дальше в окраинные кварталы, Артем нырнул в нишу между домами и коротким импульсом успокоил брехнувшего пса. Наверху за вояж по Турции он заплатил около пятидесяти тысяч. Сейчас бесплатная турпутевка. Считай – халява. Но и шанс нарваться на неприятности выше на несколько порядков.

Ночная тишина, прерываемая только шорохами, шумом ветра и далекими голосами, соседствовала с тишиной магической. Работающих заклятий мало, они очень недорогие и примитивные. Скорее всего, народное чародейство за счет собственных сил. Средств на покупку русских накопителей магической энергии здесь мало у кого наберется. Сколько народу в Стамбуле? Миллиона три, не больше. Наверху население многочисленней раз в шесть.

Артем отмахал пешком пару километров до окраины. Начались поля. Отойдя на километр подальше от зарева человеческих и животных аур, он сел на землю и сосредоточился. Пульсирующий бордовый комок здесь чувствуется без глубокой медитации и вызова карты. До него около десятка километров. Что же там за империя зла, если ворожба Всеобщего буквально кричит об опасности?

Оставив эту проблему на завтра, майор попробовал закинуть взор на Ближний Восток, ставший действительно ближе. Так и есть, искомая аномалия пульсирует в Иерусалиме или окрестностях. Что там может быть из памятных мест, кроме древнего города? Вифлием, нижнее течение реки Иордан, где проповедовал Иоанн Креститель. Самые известные места – Храмовая гора, Гроб Господень и Голгофа – в Ершалаиме, который в этом мире не делится на старый и современный. Там все основные постройки внутри османской крепостной стены. Значит, разберемся на месте.

На следующий день Артем чинно поднялся на борт парохода, следовавшего в устье Дуная. Одновременно заметил, что портовые пограничники буквально увешаны амулетами. Отвод глаз и морок могут не подействовать. Хотя что-то противилось применению высокой магии, он перебрался на нос, запустил стандартный набор левитация – невидимость и перелетел обратно на сушу.

На берегу поднялась небольшая паника. Чей-то магоскоп засек-таки всплеск энергии. Но простого польского парня без капли сенситивности в ауре, зашедшего в порт, чтобы поинтересоваться транспортом до Газы, это абсолютно не касается.

Встретивший его Дворжецкий долго всматривался в лицо.