Читать книгу "Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий"

самого себя, ту же силу, что сравнима с Жаждой Деяний. — Одни лишь глупцы верят, что власть можно добыть, не пролив крови. Ибо, что есть Андала? Самое главное — венец! Когда вернешься в страну спалов, вонзи кинжал в сердце Голуба и одень на голову себе золотой венец, корону. И ты сам убедишься, Даго, что никакой Сварог не ударит тебя громом, народ тебя полюбит, а ты, с помощью Ростислава, выступишь против франков.»

Только ничто не могло стереть из памяти Даго предостережений и уроков Зелы: «Тирфинг и Андала станут твоей силой, только Андалу ты должен получить, не проливая крови.»

«Спалы живут лишь в старинных песнях», — сказал Зифик. Значило ли это, будто он, Даго, обязательно родился в малом роду Землинов, что не зачал его никакой великан, ибо великанов на земле уже не стало?

— Нет! Нет! — крикнул он в темноту ночи и продолжил размышлять дальше. — «Я сын великана, так как совершил уже деяния, за которые другие опасались браться. Я стану повелителем огромной державы, ибо лишь это может стать доказательством того, что во мне течет кровь великанов. Временами во мне говорит кровь карликов, и тогда, как и теперь, меня одолевают сомнения, и я чувствую страх и неуверенность. Но чего во мне больше? Крови карликов или великанов? Но даже если спалы живут только лишь в старинных песнях, я воскрешу их своими деяниями. И тогда народ сам признает меня великаном.»

Даго вернулся к догасающему костру и, укрывшись накидкой, лег рядом с Херимом и Зификом. Когда же он проснулся рано утром, Зифик уже возвращался от болота, где, видимо, нашел какую-то лужу. Его кожаные штаны и сапоги были старательно очищены от грязи, он умылся, а чтобы снять опухоль от комариных укусов, натерся листьями мяты. Даго увидал нежное, совершенно еще без следов растительности смуглое лицо шестнадцатилетки и с волнением подумал, что как раз в таком возрасте и он сам заболел Жаждой Деяний и попал в Друзо. Зифик был без шлема. Легкий ветерок, разгоняя утренний туман над болотами, поднял с плеч его длинные черные волосы.

Юноша внимательно пригляделся к Даго, который не успел побриться и потому казался на пару лет старше своего возраста.

— Вчера я видел тебя другим, господин, — приветствовал Даго Зифик. — Тогда твое лицо было спокойным, сегодня же тебя будто гложет какая-то боль.

Зифик отметил и необыкновенные, густые, длинные и удивительно светлые волосы у Даго. Он подумал, что вот Даго белый, а сам он, Зифик — черный; у Даго конь белый, а у него, у Зифика — черный. Добрым или злым было такое совпадение?

— Сядь, — приказал юноше Даго, — и дай сюда свою руку.

Зифик недоверчиво остался стоять. Только показать свое замешательство ему не хотелось, тогда он присел возле Даго на корточки и, глядя ему в глаза, подал в его широкие, сильные руки свои маленькие, юношеские.

Даго молча, с огромным вниманием глядел в темные глаза юноши, пока тот не спрятал их за веками и не вырвал своих рук из ладоней спасителя.

— Не люблю я колдовства, господин…

Не промолвив ни слова, Даго поднялся и пошел в том же направлении, откуда пришел молодой человек. Там он обнаружил лужу с относительно чистой водой, умылся, смочил щетину на лице и сбрил ее своим острым ножом. Когда он вернулся, Херим все еще спал, Зифик же сидел рядом с ним, внимательно следя за каждым движением Даго. Сейчас рядом с ним лежали серебряный щит, меч, лук и стрелы.

— Сегодня ты не такой как вчера, господин. Почему? — опять спросил Зифик.

— Не задавай мне никаких вопросов, парень, пока я сам того не разрешу, — презрительно ответил Даго. — Ведь если их начну задавать я, у тебя не будет времени на то, чтобы успевать придумывать всякие враки.

Зифик вскочил с земли. Очень быстрым движением, практически незаметно для глаза, он положил стрелу на тетиву лука.

— Ты хочешь сказать, господин, будто я лгу, — возмутился он. — Но ведь я же сказал правду, что ехал с посольством от аргараспидов, но на нас напали и перебили всех моих людей. Еще я сказал правду о том, что Голуб пленен, власть у его сына Аслака, и от его имени правит жена Голуба — женщина из Юмно со своими воинами. А еще я сказал правду про то, что спалы живут лишь в старинных песнях.

Даго успокаивающим жестом поднял правую руку.

— Отложи-ка лук, парень, ибо ты имеешь дело с мужчиной, меч которого не оставлял живых врагов. Вчера я поверил тебе, равно как верю и сейчас. Только помимо языка слов ведомы мне и языки тела и глаз. Поэтому, без моего на то разрешения, не задавай мне никаких вопросов, чтобы мне не пришлось задавать их тебе.

— Не называй меня парнем, — с тем же запалом заявил Зифик.

Даго пожал плечами.

— Пока ты не начал бриться как взрослый мужчина, для меня ты останешься мальчишкой, в лучшем случае — парнем. Отложи лук, я не привык драться с сосунками.

Возбужденные голоса разбудили Херима. Позевывая, он сказал:

— И вправду, отложи лук, Зифик. Я видел, как Даго убил Змея по имени Щек. Меч Даго всегда отрубает головы его врагам.

— Так ведь я же не враг ему! — воскликнул Зифик.

Херим, все еще зевая, разминал кости.

— Ясное дело, Зифик, что ты не враг ему. В противном случае, ты бы давно уже не жил. — А потом, чтобы перебить возникший меж этими двоими настрой враждебности, он заявил: — А знаете ли вы, что у нас уже нечего есть? Я же голоден. Еще мне хочется пить, но болотную воду пить нельзя. И что хуже всего — ночью мне снилась прекрасная, пахнущая благовониями женщина…

— Я могу в любой момент подстрелить утку, — предложил Зифик. — Только вот кто полезет за нею в болото?

— В путь, — решил Даго и направился к Виндосу.

Они собрали свои пожитки, оседлали лошадей и двинулись по естественной дамбе между двумя заболоченными впадинами. Ночной туман уже разошелся, солнце поднялось довольно высоко, и вдали стала видна темная полоска леса — а значит, там была и твердая, сухая земля. Только им еще предстояло переправиться через илистую мелкую речку и обширное заболоченное пространство, поросшее молоденьким ивняком. Даго ехал первым, осторожно направляя Виндоса, и знания о болотах, полученные в детстве от Зелы, позволяли ему избегать ловушек, приготовленных толстым покрывалом ряски, пучками камышей и едва укоренившимися в трясине кустами. Херим с Зификом ехали стремя в стремя, сразу же за Даго.

— Сегодня,