Читать книгу "Карнавал в последние выходные августа - Наталия Землякова"

— Да, красиво, — вздохнула Маша. — Ценитель прекрасного оказался верен себе даже после смерти.

Надо признать, что могила великого кутюрье оказалась какой-то слишком простой, будто в мемориале покоился не прах гения, а совершенно обычный, никому не известный человек.

— А что там, за оградой? — поинтересовалась Лиза, заметив, что сад разделен на две части высоким забором, за которым едва виднелось какое-то монументальное здание.

— Это дом Лорана и его друга Пьера Берже. Именно они через много лет после смерти Можареля выкупили сад, который к тому времени был в таком ужасном состоянии, что его даже собирались снести и построить жилой комплекс. Но новые владельцы привели все в порядок и построили виллу, на которой очень любили отдыхать. А после смерти Лорана Берже захоронил здесь его прах, потом передал сад городу, ну а дом оставил себе — как память о любви всей своей жизни.

— Почти красивая история, — вздохнула Лиза. Ей захотелось поскорее уйти отсюда — в окружающей ее красоте слишком ощутим стал аромат смерти. А может, так пахли не известные ей восточные цветы.

— Почему — почти? — засмеялась Маша и посмотрела на Лизу с подозрением. — Ты что, скрытая гомофобка? Нехорошо. Слушай, Лиза, сколько же в тебе предрассудков — даже удивительно. Голубые тебя смущают, романы с юношами — тоже под запретом. Как же ты живешь?

И тут, то ли под влиянием таинственного аромата, то ли под впечатлением от истории о чувствах двух геев, Лиза Соболевская рассказала Маше, как случайному попутчику в поезде, всю историю своей «запретной» любви. Рассказала обо всем, что произошло в ее жизни прошлой зимой, и ничего не скрыла, — ни как выбирала Бекетову смокинг для премьеры, ни как он ждал ее на крыльце, ни как скрывался у нее дома, страдая от злобых нападок прессы, ни как неожиданно улетел на острова. А потом закрутил роман с Ленкой, а в жизни Лизы появился Бирюзов…

— Слушай, Лизок, так я не поняла ничего — кто кому изменил? — спросила Маша, которая слушала всю эту историю спокойно, как будто даже ничему не удивляясь.

— Знаешь, я сама до сих пор не поняла, кто, как говорят дети, первый начал, — призналась Лиза, которая была так откровенна, что даже сама себе удивлялась. — Но так как-то… все закрутилось… и сломалось.

— А ты не пробовала поговорить с ним? Обсудить? — изумилась Маша. — Мы же столько раз в журналах своих писали, что люди, если хотят поддерживать отношения, должны уметь разговаривать.

— Не смеши меня, Маша, — снисходительно улыбнулась Лиза. — Разговаривать можно тогда, когда это отношения. А когда любовь… Прочти еще раз надпись на монументе. «Тишина», «молчание»… Все настоящее должно быть ясно без слов.

— Ты философ! И что, вы с тех пор больше не виделись? Ой, Ванька такой красавчик! И как это никто про вас не узнал?

— Да и знать было нечего. Все промелькнуло в один миг. Только вот я все время это вспоминаю — я еду домой и точно знаю, что он меня ждет… А, ладно, что говорить, — махнула рукой Лиза, начавшая замерзать в этом прекрасном саду. — У меня на память только ватник остался.

— Неравноценный обмен: ты ему смокинг, он тебе — ватник, — заметила Маша и провела рукой по гладким бамбуковым стеблям, на которых на всех языках мира было нацарапано что-то из серии «Маша и Вася были здесь». — Вот гады! Каждый хочет о себе оставить след — хотя бы вот таким варварским способом.

— Маша, в любви, увы, любой обмен неравноценен. Мы только в своих статьях пишем всякие глупости про партнерские отношения, про то, что надо действовать по принципу «ты мне, я тебе». Глупости все это. Не работает в реальной жизни. Всегда больше дает тот, кто больше любит. Это давно известно, и нечего велосипед изобретать… Ну что, поехали обедать? Наш гид, наверное, уже выспался в машине, пока мы тут гуляли.

— И сам, наверное, проголодался, — засмеялась Маша. — Да я уже видеть не могу этот их марокканский салат — нарезали в сто мисочек всего понемногу, от огурцов до лука, и объявили новым словом в кулинарии.

— Это не новое слово, это традиции. А традиции надо уважать, — Лиза взяла под руку свою случайную подругу.

Она прекрасно знала, что, приехав в Москву, больше они никогда не увидятся. Разве что будут сталкиваться на светских приемах и подчеркнуто радостно кивать друг другу. Так что Маша вполне годилась на роль случайного попутчика, которому не страшно рассказать о себе самое тайное, то, что хранится под грифом «совершенно секретно».

Увы, Лиза снова ошиблась. Как и накануне, когда решила, что потихоньку начинает выздоравливать. Но сейчас, гуляя по удивительному саду Можарель, вдыхая его аромат и слушая пение райских птиц, она не знала, что за все ей придется заплатить совсем скоро. Никому нельзя доверять — этот закон жизни в оазисе никогда не дает сбоев.

Глава 12

Конец ноября 2009 года

— Ваня! — закричала Лиза и бросилась бежать к нему через огромный, битком набитый отвратительно разряженными людьми зал. Бежать было трудно. Мешало и слишком узкое платье, и слишком высокие каблуки. Все происходящее напоминало Лизе кошмар, который мучил ее во сне много раз: она должна куда-то срочно бежать, но ноги не слушаются ее и вязнут в густой грязи, подымающейся все выше и выше. Но здесь грязи не было — был идеально гладкий пол, на котором Лиза поскользнулась, но сумела устоять — только послышался хруст каблука.

— Ванечка, — Лиза присела возле него. — Ванечка, Ванечка…

Она повторяла его имя много раз, как заведенная. И не могла до конца осознать, что все это происходит с ней. Что это именно она сидит на полу, пытаясь положить себе на колени его голову. По щеке Бекетова бежала кровь. Лиза помнила, что у нее в золотистом клатче были салфетки, но клатч она обронила, когда увидела, как в дальнем углу клуба огромный человек вдруг упал на Бекетова. Спустя какую-то долю секунды она поняла, что человек не упал, а просто бьет Ваню, бьет спокойно и профессионально. Как и полагается охраннику, которому посчастливилось охранять жизнь и покой такого известного человека, как Дмитрий Бирюзов.

* * *

А начиналось все очень хорошо. Их с Дмитрием пригласили на премию «Герой года». Предполагалось, что Лиза будет вручать приз самому сексуальному герою 2009 года. Она легко согласилась. А когда увидела конверт с именем, на котором было написано «Иван Бекетов», отказываться было глупо и неудобно.

Но дело было даже не в этом. Лиза хотела проверить: что случится, когда она встретится с ним взглядом? Когда она, вручая приз, посмотрит в его глаза пристально — а она непременно сделает это, чтобы удостовериться: окончательно она вылечилась или еще какие-то опасные симптомы болезни остались?

Болезнь никуда не исчезла. Это Лиза поняла, когда столкнулась с Ваней за кулисами. Он был все в том же смокинге и ботинках, когда-то подаренных ею, правда, здорово повзрослел. А может, мужественности ему добавила короткая армейская стрижка.

— Привет, ты зачем так подстригся? — первое, о чем спросила его Лиза, пока они ждали своего выхода на сцену.