Читать книгу "Господин Чудо-Юдо - Эя Фаль"

миски с жирнецом вновь напомнила о себе. Надо от него немедленно избавиться, не стоит возвращаться в свой отсек с подозрительной ношей.

Оглядевшись в поисках какого-нибудь мелкого укрытия, я ничего не нашла и решила временно пристроить миску на краю верхней ступеньки под прикрытием выступающей стены лестничного пролета. Со стороны коридора ее никто не увидит, а на нижний уровень в ближайшие несколько часов вряд ли кто полезет. Избавлюсь от жирнеца, когда Каш снова вызовет меня к себе.

Вплоть до самого водворения в мой личный отсек нейроконтроллер вел себя прилично и пытался управлять мной лишь через две оборванные нити-жгутики. Но внутри внезапно активизировал новый двигательный канал, заставив ухватить лежащую на полу цепь собственными руками и приложить ее к ошейнику. Раздался автоматический щелчок, свидетельствующий, что рабыня надёжно прикована к полу.

В ксенозаповеднике на подобной цепи держали только особо опасных или заражённых бешенством тварей из других миров, и почувствовать себя одной из них было дико неприятно.

Однако, заставив себя смириться, я присела на откидную койку, рассеянно прислушиваясь к слабому похрапыванию из отсека Ядхе Цин. На сытый желудок очень хотелось спать, но нельзя было себе этого позволить. Только что продемонстрированная власть нейроконтроллера над моим телом устрашила настолько, что я немедленно начала настраивать внутреннее зрение, чтобы оборвать все имеющиеся нити контроля начисто.

– Гайя! – прошептал обеспокоенный голос Мары Танн. – Как ты?

– В норме, – сдержанно отозвалась я. – Центавриты пока заняты госпожой Задаки. Но Каш потребовал оказать ему сексуальные услуги в обмен на покровительство в аукционе.

Выслушав все, что стало мне известно, космозонка долго молчала и спустя некоторое время протянула:

– Пожалуй, я бы тоже не отказалась от покровителя...

– Обрати внимание на центаврита по имени Хрык, – посоветовала я. – Он явно на тебя запал и, возможно, будет вести себя аккуратнее других. Особенно если перекупит твой лот на все три дня аукциона. И присмотрись к его поведению. Это важно.

– Зачем? – заинтересовалась она.

Поколебавшись, я тихо намекнула:

– Он... не такой, как все центавриты. И кажется, ему нравятся властные женщины.

– О! Интересно.

– Только будь осторожна... не дразни его в лоб, особенно при всех. Другие центавриты не поймут, а покровитель очень может пригодиться.

– Уверена, что нас спасти до аукциона не успеют?

– Я вообще ни в чем не уверена, – вздохнула я и добавила, чтобы она перестала отвлекать разговорами: – Попробую уснуть. Ты тоже отдохни, пока есть возможность.

Для того, чтобы пережечь ментальным лазером почти все жгутики нейроконтроллера, мне понадобилась масса времени и терпения. Даже поспать не удалось. Процесс усложнялся тем, что удобный красный цвет, который помог мне сосредоточиться на нужных местах в первый раз, сменился ровным жёлтым, превращая паутину в неразборчивое запутанное пятно блеклых ниточек. Нащупывая их мысленно, я не раз покрывалась испариной высочайшего нервного напряжения от страха повредить что-нибудь важное и в конце концов начала замерзать. Ни простыни, ни одеяла в отсеке предусмотрено не было.

До победного финиша оставалось всего несколько нетронутых жгутиков, в основном контролирующих воспроизведение речи, когда ошейник вновь ожил и лениво сообщил:

– Жду тебя в капитанской каюте. Поднимайся, поиграем.

В то же мгновение цепь отстегнулась и с грохотом упала на пол, разбудив Мару Танн за перегородкой. А вот Ядхе Цин так и продолжала спать, изредка поскуливая в забытье.

– Гайя! Что-то случилось?

– Каш вызвал, – пояснила я, вставая с койки и потягиваясь всем задеревеневшим от жёсткой поверхности телом. – Я пошла.

– Удачи... – сонно пожелала космозонка. – Постарайся расслабиться и получить удовольствие.

Ее разум откровенно шептал, что почти любые формы секса для Мары Танн являются обыденной необходимостью – иногда приятной, а иногда не очень, – и она вовсе не считает, что для женщины соитие с нежеланным мужчиной может быть настоящей катастрофой.

На верхних ступеньках вертикальной лестницы меня поджидал неприятный сюрприз. Кто-то топтался наверху и громко сопел, будто бы вынюхивая след. Что за...

На всякий случай я прикрылась невидимостью и выглянула в коридор. Там стоял незнакомый центаврит и с озадаченным выражением на уродливой коричневой физиономии водил носом туда-сюда, постепенно продвигаясь в сторону лестницы. Начиная подозревать, что именно его привлекло, я перевела взгляд на миску с жирнецом. За прошедшее продолжительное время резиновая масса подверглась атаке бактерий и начала неприятно попахивать. Впрочем, запашок казался центавритуна удивление аппетитным.

Ну и вкусы у них!

Волей-неволей напрашивается аналогия с гиенами и стервятниками, которые предпочитают питание, так сказать, с душком...

Крайне неохотно я прихватила миску и, старательно дыша ртом, быстро прошла мимо центаврита. Тот завертел головой, пытаясь понять, почему вкусный запах поплыл в другую сторону. Некоторое время этот «гурман» даже следовал за мной, продолжая принюхиваться, но я ускорилась в два раза и сумела оторваться от него.

Перед тем, как войти в капитанскую каюту, пришлось настроиться, скрывая вонючий жирнец от восприятия Каша. И все равно он что-то учуял – ноздри расширились, втягивая воздух, а на физиономии расплылось выражение удивлённого удовольствия.

– М-м... Чудик! А ты потрясающе пахнешь. Так бы тебя и съел.

Комплимент так себе, учитывая характер запаха, но пришлось его принять молча. Ничего, вот доберусь до утилизатора и выброшу миску со всем содержимым. Вряд ли мерзопакостная резиновая дрянь уже отлипнет от посудины.

– Времени мало, – продолжил центаврит, спокойно избавляясь от своей военной формы. – Пару часиков тебе уделю, а после отправишься в медотсек подлечиться. Скидывай комбинезон, а то порву, а запасной одежды для рабынь у меня нет.

Ужаснувшись перспективе, я торопливо создала новую грёзу, в которой мой двойник остался стоять на месте, смущенно разоблачаясь, а сама отошла в сторону. Отвлекаться пока не смела – не настолько ещё была сильна уверенность в собственных силах.

Про себя Каш изрядно сожалел, что не может поиграть с хрупкой самочкой без ограничений, но проблемы с настоящим капитаном перед аукционом ему были не нужны. Однако вся предварительная подготовка к центавритскому «бережному» сексу свелась к вооружению интимной смазкой и гелем-антитравматиком, которые были извлечены из аптечного бокса в стене. Причем воображаемой партнерше он ничего из этого ассортимента не предложил, обмазал исключительно себя и решил, что такого проявления заботы будет более чем достаточно.

При демонстрации подобной скаредности мне одновременно хотелось и чисто по-женски возмутиться, и расхохотаться. До чего же они мерзкие, жадные и жестокие, эти центавриты! И жрут всякую тухлятину к тому же... Пожалуй, после знакомства с