Читать книгу "Список секс-желаний - Прескотт Лэйн"

ходили, когда были женаты. Это не значит, что мы решили это в указе о разводе — кому в какое время посещать церковь или мессу, — но просто так получилось. Я должна признать, что иногда по воскресеньям трудно сидеть на этих скамьях. Развод не одобряется в католической церкви, настолько, что в глазах церкви я все еще жената, потому что мы так и не расторгли брак. Так что, если я когда-нибудь захочу снова выйти замуж, я не смогу сделать это в католической церкви, если сначала не аннулирую свой брак с Райаном. Я не уверена, что я чувствую по поводу всего этого.

Мамины пальцы постукивают по твердому дереву скамьи, заставляя меня вздрогнуть. Она старой закалки, совершенно тихая и благоговейная во время мессы. Она даже никогда не пользуется туалетом во время этого. Джейкоб пользуется церковным туалетом, как будто это перерыв или что-то в этом роде. Я поднимаю взгляд, и ее глаза встречаются с моими. Затем она осматривает церковь, ее голова указывает на несколько скамей перед нами и в сторону. Я слежу за ее взглядом. Я едва могу разглядеть его профиль в толпе, но это он.

Матео.

Похоже, он один на одной стороне скамьи. На другом конце сидит семья из четырех человек. Он смотрит вперед, а не поет текущий исполняемый псалом. Слегка пожав плечами, как будто я не знаю, что он здесь делает, я изучаю его красивое лицо. У меня уже давно не было возможности сделать это. Раньше я незаметно восхищалась им в офисе, но это всегда было так недолго. Я боялась, что кто-нибудь заметит. Или, что еще хуже, он бы заметил. Теперь у меня есть шанс по-настоящему понаблюдать за ним.

Похоже, он понятия не имеет, что я здесь или что мои глаза прикованы к нему, но я знаю, что когда мы подойдем, чтобы причаститься, нам придется пройти прямо мимо него. Никогда еще месса не проходила так быстро. Я провела все это время, наблюдая за каждым его движением или его отсутствием. Он остается неподвижным, почти слишком неподвижным, его глаза всегда сосредоточены на алтаре или опущены на колени. Он читает молитвы, когда это уместно, но никогда не поет.

Он, вполне возможно, самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Человек, который ехал всю ночь только для того, чтобы увидеть меня. Человек, от которого я так внезапно ушла сегодня утром. Человек, перед которым я должна извиниться.

Мое сердце колотится все громче и быстрее по мере приближения Причастия. Я смотрю, как он идет вперед, чтобы принести тело и кровь или хлеб и вино. Он спокоен, серьезен. Когда он возвращается на свою скамью, он опускается на колени, снова осеняя себя крестным знамением, его голова опущена, глаза закрыты.

Наша скамья стоит. Моя мама выходит первой, затем Ава, Джейкоб, Коннор и я. Он ни за что не пропустит нас, когда мы будем проходить мимо. Особенно когда моя мама кладет руку ему на плечо. Его голова вскидывается, на лице появляется удивленная улыбка. Он может знать мой любимый ресторан и как обойти сигнализацию в моем доме, но, очевидно, он не знал, что это моя церковь или что я буду здесь. Когда моя мама делает шаг вперед, он видит Аву, но только на секунду, потому что он оборачивается, зная, что я не отстаю. Коннор слегка машет ему рукой, когда он проходит мимо.

Очередь останавливается, и я стою прямо перед его скамьей. Слеза скатывается по моей щеке, и он хитро убирает руку со скамьи, позволяя своему пальцу едва коснуться задней части моего колена. Это так быстро, так незаметно, что никто, кроме него и меня, не знает, что он это сделал. Затем линия людей снова движется вперед. Я быстро вытираю слезу, не желая, чтобы моя семья видела. Я уверена, что священник видит все виды эмоций во время Причастия, поэтому я не беспокоюсь о том, что он думает.

Я беру тело, но не кровь. Я никогда не пью вино. Серьезно, сколько людей приложились ртом к этой чаше до того, как настала моя очередь? Конечно, они вытирают ее, и оно должно быть благословлено, но это не останавливает мои мысли о микробах.

Я чувствую, что глаза Матео следят за мной всю дорогу. Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться на свою скамью, я смотрю на него с легкой улыбкой на губах. Я хочу, чтобы он знал, что мне жаль. Он не оборачивается, чтобы посмотреть, где мы сидим, но он знает, что я там. Я замечаю, что его тело немного более расслаблено, и на его лице появляется легкая улыбка.

Ава бросает на меня взгляд, и я качаю головой, что понятия не имела. Честно говоря, я бы подумала, что он уже в пути. А я даже не знала, что он католик. Когда месса заканчивается, мы обычно выходим первыми. Коннор всегда голоден, а Джейкоб и Ава не могут дождаться, чтобы проверить свои телефоны. Этот раз ничем не отличается. Коннор умоляет пойти в определенное место, чтобы поесть, а Ава говорит, что это отвратительное место.

Я даже не слушаю. Я вижу, как моя мама машет Матео, жестом приглашая его встретить нас у входа. Матео подходит прямо к моей маме, и она благодарит его за всю его помощь в ситуации с Дэшем.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает моя мама.

— У нас с Гейджем были кое-какие дела, поэтому я зашел, — говорит он. — Я собирался ехать обратно сегодня утром, но подумал, что зайду к мессе, прежде чем отправлюсь обратно в Атланту.

Он хороший лжец, но моя мама лучше. Я знаю, что она ни на минуту на это не купится.

— Почему бы тебе не присоединиться к нам за ланчем, прежде чем отправиться в эту долгую обратную дорогу? — спрашивает она. Ава отрывается от телефона, ее глаза широко раскрыты.

Матео вежливо улыбается.

— Может быть, в другой раз.

Быстрое прощание, и он уходит. И я остаюсь в нерешительности. Он отказался, потому что сошел с ума? Или потому, что это было неловко с моей мамой? Моя мама обнимает меня одной рукой.

— Как насчет того, чтобы я купила пиццу и содовую на обед? Я знаю, что вам, дети, нужно много учиться.

Конечно, детям нравится эта идея. Пицца и бабушка — идеальное сочетание.

* * *

Джейкоб со своим наставником. Ава занимается в своей комнате. А Коннор играет в какую-то компьютерную игру. Что касается меня, я пытаюсь сделать