Читать книгу "Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века) - Коллектив авторов"

Не продашь ли ты нам сию золотую яблонь?» Иванушка-дурачок им молвил: «У меня эта яблонь не продажная, а заветная, и завет вот какой: ежели вы отрубите у себя на руке по пальцу и мне их отдадите, то я вам и яблонь отдам». Братья его долго о том думали, а после на то согласились, отрубили у себя с рук по пальцу и отдали Иванушке-дурачку, а яблонь взяли и поехали к царю Гестону в великой радости.

Как скоро они из виду от Иванушки-дурачка уехали, тогда он встал с травы и, сев на своего доброго коня, поехал к царству своего тестя, и когда приехал на то место, где на коня сел, слез с своего доброго коня, влез ему в ушко, напился, наелся, а в другое вылез, стал по-прежнему, и отпустил своего доброго коня в чистое поле гулять, а сам настрелял сорок и ворон, и пошел на царский двор, и, пришед на двор, начал кормить собак сороками и воронами, потом пошел к прекрасной царевне Бастре, своей супружнице. Она начала мужа своего уговаривать, чтоб он не дурачился, а Иванушка-дурачок ей сказал: «Прекраснейшая моя и всего света любезнейшая царевна Бастра! Пожалуй, не учи меня, я знаю сам, что делаю». Скоро после того братья Иванушки-дурачка приехали и вручили золотую яблонь царю Гестону. Царь весьма был рад, что получил такое сокровище, и наградил зятьев своих за то золотою казною и чинами. Братья Иванушки-дурачка, как скоро получили новые чины, то пуще сделались грубыми против всех придворных господ и думали, что уже лучше их никого у царя нет. Придворные господа начали за то на них иметь превеликую злобу и старались, как бы их совсем отлучить от двора царя Гестона, то один из придворных господ выдумал еще для того вот что: он пришел к царю Гестону и ему сказал: «Ваше величество! Любезные ваши зятья похваляются, что будто бы могут достать свинку-золотую щетинку, которая клыками землю пашет и хвостом засевает, а ходит она за тридевять земель в тридесятом государстве, в заповедных лугах». Царь Гестон обрадовался, услышав о том от своего придворного, и весьма хотел той свинки-золотой щетинки, для чего призвал к себе двух больших зятьев и им сказал: «Зятья мои любезные! Я слышал, что вы на стороне похваляетесь достать свинку-золотую щетинку, то берите себе казны, сколько вам надобно, и поезжайте, а ежели ту свинку мне не привезете, то я вас злою смертию казнить велю». Братья Иванушки-дурачка устрашились казни и, взяв себе по доброму коню и золотой казны на дорогу, поехали и сами куда не знают.

Иванушка же дурачок, услышав, что братья его поехали доставать свинку-золотую щетинку, не утерпел, чтоб не ехать, и, отпросясь у царя Гестона, сел на коростовую кобылу задом к голове, а передом к хвосту, и, взявши кобылу за хвост, поехал в чистое поле, и когда туда приехал, то разорвал кобылу надвое и, бросив на землю, сказал: «Сбегайтеся, серые волки, слетайтеся, черные вороны, вам царь свежего мяса прислал». После вскрикнул громким голосом: «Гей, Сивка-бурка, вешняя ковурка, стань передо мной, как лист перед травой». Конь бежит, земля дрожит, из ушей дым столбом, а из ноздрей пламя пышит, и, прибежав к Иванушке-дурачку, сказал: «Какая служба, какая нужда? Сказывай мне скоро». Иванушка-дурачок ему сказал: «Царь Гестон посылает меня за тридевять земель в тридесятое царство доставать свинку-золотую щетинку, то сослужи ты мне эту службу». Тогда конь ему молвил: «О! это не служба, а службишка, служба еще вся впереди. Возьми только с собой опять веревку и сделай из нее петлю, и когда мы приедем к той свинке, то ты на всем скаку надень на нее петлю, то и получишь». Иванушка-дурачок влез коню в ушко, напился, наелся и нарядился, а в другое вылез и стал такой молодец, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать, ни в сказке сказать, и сел на своего доброго коня, и бьет его по крутым бедрам. Конь его осержается, от земли отделяется, выше лесу стоячего, ниже облака ходячего, долы и горы хвостом устилает, малые реки меж ног пускает, большие реки переплывает.

И ехал Иванушка-дурачок на коне своем, долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, и приехал за тридевять земель в тридесятое государство, в заповедные луга, и ходит там по лугу свинка-золотая щетинка, от щетин ее как от солнечных лучей сияет. Иванушка-дурачок по сказанному, как по писанному, сделал из веревки петлю, а потом разъярил своего доброго коня, и на скаку надел петлю на шею свинке, и, привязав ее к стременам, поехал назад, и, не доезжая до государства царя Гестона, остановился на той дороге, которой братьям его ехать надобно, слез с своего доброго коня, пустил его по траве, а сам лег подле него, а свинку также пустил по траве гулять. Братья ж его ездили несколько лет по разным государствам, не могли проведать о той свинке-золотой щетинке, и ехали уже назад, чтоб принять казнь от царя Гестона, которою он им грозил, и наехали вдруг на своего брата Иванушку-дурачка; однако его не узнали, и, увидев ту свинку, весьма на нее прельстились, и говорили между собою: «Конечно, это та свинка, за которою нас царь Гестон посылал». И, подъехав к Иванушке-дурачку, начали его спрашивать: «Добрый молодец! Не продашь ли ты нам сию свинку-золотую щетинку?» Иванушка-дурачок им молвил: «У меня эта свинка не продажная, а заветная, и завет вот какой: ежели вы отрубите у себя у ног по пальцу и мне их отдадите, то я вам и свинку отдам». Братья его долго о том думали, а после на то согласились и отрубили у ног по пальцу, отдали Иванушке-дурачку, а свинку взяли и поехали к царю Гестону в великой радости.

Когда они уехали, то Иванушка-дурачок встал с травы и, сев на своего доброго коня, поехал к царству своего тестя, и когда приехал на то место, где на коня сел, слез с своего доброго коня, влез ему в ушко, а в другое вылез, и стал по-прежнему, и отпустил своего коня в чистое поле гулять, настрелял опять сорок и ворон, и пошел на царский двор, и, пришед туда, начал кормить собак сороками и воронами, потом пошел в палаты к прекрасной царевне Бастре, своей супружнице. Она начала мужа своего уговаривать, чтоб он не дурачился. А Иванушка-дурачок ей сказал: «Прекрасная моя и всего света любезнейшая царевна Бастра! Пожалуй, не учи меня, я