Читать книгу "Непростой выбор - Ангелина Ширяева"

жены. Но это была пародия. А знаешь ли ты, что без любви жить нельзя? Думал ли ты про это? О том, как невмоготу жить на одной жилплощади с мужчиной, которого не хочется обнять, поцеловать, с которым тебе не хочется говорить, ждать его с работы? Это невыносимо, должна я тебе сказать. Ежедневно выполнять механические действия, когда в душе пустота. День за днём играть роль, чуждую тебе. Если бы я не встретила человека, благодаря которому я стала дышать, жить, я, наверное, рано или поздно просто сломалась бы. Если бы не появился он тогда в моей жизни, я бы погибла. Погибла, так и не узнав, что любовь существует не только в сказках и фильмах. Ты осуждаешь меня, наверное. — я не дала ему и секунды для ответа — Думаешь, что я обычная изменница, которая оправдывает себя? Твоё право. Но знал бы ты, как я была счастлива эти несколько лет, живя пусть даже не полноценной счастливой жизнью. А лишь урывками, имея возможность быть рядом с тем, с кем хотелось дышать одним воздухом, с кем хотелось поделиться всем, что у тебя есть.

Ветер молчал. Замолчала и я. Осуждал ли он меня? Кто знает. Весь свой монолог я проговорила на одном дыхании, боясь посмотреть ему в глаза и увидеть в них презрение ко мне. Так и не услышав от него ни слова, тяжело вздохнув, я продолжила:

— Можешь ли ты представить, у него тоже была грустная история любви. Его жена резко изменилась после свадьбы и на смену спокойной, умной и понимающей женщины пришла жёсткая, властная и грубая стерва. Она не давала ему сделать шага. Бесконечный контроль и подчинение. Он думал, она смягчится после рождения ребёнка. Но всё только усугубилось. Она стала неуправляемой, и порой ему казалось, что она сходит с ума от ревности и агрессии. Все попытки вразумить и успокоить заканчивались плачевно. Вскоре он отчаялся что-либо сделать с ней и просто ждал, когда это у неё пройдёт. Однажды ему необходимо было ехать в командировку в соседний город. Сколько было проклятий послано в его адрес, сколько ему пришлось пережить перед отъездом. А ведь он действительно должен был там работать. Поэтому, отвечая на твой невысказанный вопрос — нет, мы тогда совсем не жалели о том, что встретились. Нас не мучили угрызения совести. Мы жили, упиваясь теми мгновениями, что нам были с ним отпущены. Ты осуждаешь меня? — я первый раз за весь мой долгий рассказ взглянула Ветру в глаза, в них я увидела то, что боялась увидеть. В них плескалось разочарование и усталость. Похоже, он не ждал от меня подобных откровений, А я не могла больше держать все переживания в своей душе. Ни один человек не знал обо мне с Морем, и порой мне казалось, что сердце треснет пополам от невысказанной боли.

Ветер молчал. Он перестал нарезать овощи, почти с самого начала моего рассказа сидел напротив и глядел на меня как-то странно. Но вот, наконец, тяжело вздохнув, он тихо спросил:

— Когда ты окончательно поняла, что не полюбишь своего Мужа почему ты не развелась?

— Я понимала, что так живут многие семьи. Тем более мне даже грешно было жаловаться. Муж-то мой не пьёт, меня не бьёт, не изменяет мне. Просто нет любви между нами. Но так многие ведь живут, правда? Вот и я решила, что ради сына мы будем считаться нормальной семьёй.

— А когда ты встретила того…, того кхм, мужчину? Почему ты не ушла от Мужа? — Ветер устало потёр глаза.

— Если бы я видела, что мой уход от мужа приблизит меня к совместному жительству с Ним…, я бы ушла. Но я понимала, что он-то жену и детей своих не бросит. Даже ради меня. Даже ради любви. Долг для него стоит на первом месте.

— Я думаю, сейчас тот самый случай, чтобы рассказать тебе о том, как я оказался твоим соседом… — Ветер поднял на меня свои глаза, цвета расплавленного шоколада и в них я увидела то, от чего по телу побежали мурашки.

Ветер встал из-за стола, достал из моего шкафа бутылку виски, которую он как-то принёс со старой работы. В наши пьяные откровенные пятницы мы пили либо вино, либо виски добавляли в кофе. Эта бутылка была даже не распечатана. Взяв со стола два бокала, он наполнил каждый из них наполовину. Один поставил передо мной, второй держал в руках, слегка покачивая, наблюдая, как янтарная жидкость лизала стеклянные стенки.

— Я никогда тебе не рассказывал о том, как переехал сюда, стараясь забыть свою прошлую жизнь. Но сегодня мне хочется с тобой этим поделиться. Думаю, моя история откликнется у тебя в душе.

Мои родители развелись, когда мне было восемь. У меня в памяти до сих пор встают образы из прошлого: страшная ссора, слёзы и мольбы отца не уезжать, гневные речи мамы и её решимость, когда она собирала наши вещи. Мы взяли с собой лишь одну лёгкую полупустую сумку на двоих. В которой была одна моя игрушка — синий заяц с оторванным ухом, пара моих скомканных вещей и несколько наспех брошенных платьев моей мамы, которые она в гневе сорвала с вешалки, повреждая ткань. Мы на последние деньги купили билеты в далёкий город N, о котором в своей невзрослой жизни я ни разу не слышал. Помню перрон, серые равнодушные лица прохожих, все толкаются, гудок поезда и жёсткое сидение плацкартного вагона. Мы приехали в незнакомый мне до этого город, в котором жила мамина сестра. Я видел её всего несколько раз за свои восемь лет. Помню, уже смеркалось и срывался мелкий снежок. Холодно было очень, а на мне была лёгкая осенняя курточка. Я ёжился и всё бежал за мамой, которая решительными шагами пересекала привокзальную площадь. Я семенил за ней до автобусной остановки и, сойдя со старого ржавого скрипучего автобуса, до дома тётки. Мы прожили у неё тогда два долгих года. Тётка оказалась сварливой и отчего-то люто невзлюбившей меня. Сказать, что я был сильно балованным ребёнком, я не могу. Но моё присутствие раздражало мамину сестру до головной боли, от которой она потом лежала в своей постели и жалобно, даже скорее не жалобно, а надрывно, с укоризной стонала. У нее не было своих детей, и присутствие в доме ребёнка было для неё тяжёлым испытанием. К счастью, через два года мы съехали в комнату коммунальной квартиры на другой конец города. Это было неплохое для меня время.