Читать книгу "Треугольник Карпмана - Александра Райт"

суд? К чему эти вопросы? — Логан с любопытством посмотрел на напарника.

— Райли рассказала Шарлотте о насилии в семье. Её дед-опекун вместе со своими друзьями на протяжении нескольких лет насиловали её, пока в шестнадцать лет она не забеременела от одного из них. Тогда дед выгнал её из дома. Дальше ты знаешь…

— Твою мать! — Логан заскрипел зубами от злости. — Почему бы всем педофилам просто не сдохнуть? Куда смотрели органы опеки?

— Это старая история, тогда органы опеки считали, что детям будет лучше с родными, какими бы они ни были.

— А сейчас органы опеки забирают детей из приличных семей за разбитые колени и отдают в абы какие семьи, где с ними потом происходят такие же вещи, как с Райли! Чёртовы бюрократы! — Логан побагровел от злости.

— Эй, ты чего так завёлся? — Тай похлопал Логана по плечу.

— Вспомнил то дело, когда приёмные родители снимали порно с восьмилетней девочкой. Тогда я по-настоящему жалел, что их нельзя казнить.

Логан никогда не жалел преступников, он знал, что убийство — это выбор. После вечеринки с друзьями ты выбираешь сесть за руль или вызвать такси. Услышав грабителя в доме, ты выбираешь стрелять или вызывать полицию. У Райли тоже был выбор убивать тех людей или нет. У неё был выбор сейчас, но не тогда. Поэтому Логан не жалел нынешнюю Райли, но очень сочувствовал той маленькой девочке, которой она была. Кто знает, как бы повернулась её жизнь, окажись она тогда в хорошей семье.

Остаток пути до участка детективы провели в тишине. Весь день они разбирали бумаги и лишь изредка перекидывались парой слов. Вечером Тайлер набрал номер Шарлотты, но она не ответила. Он коротко описал в СМС суть их беседы с Элизабет Дюкан и попросил перезвонить.

Вечером после работы Лотта собралась с духом. Она понимала, что откладывать этот разговор дальше уже невозможно, на счету была каждая минута, нужно было действовать решительно. У неё не было никаких доказательств против детектива Росса, кроме её слова против его. Выход был один: ей придётся блефом заставить его выйти из игры. Через старых знакомых в полиции она раздобыла номер Росса и позвонила ему.

— Здравствуйте, детектив Росс. Это Шарлотта Дэвис, мы виделись сегодня утром, — представилась она.

— Помню, передумала? — усмехнулся он. — Прости, милая, предложение больше не актуально. Я нашёл вариант понадёжнее.

— Я звоню как раз по поводу вашего варианта. Она уже начала тратить аванс, похоже. Час назад она под запись сообщила мне о том, что детектив Уильям Росс заплатил ей за свидетельские показания в суде. Знаете, что грозит вам, попади эта запись в нужные руки?

— Чего вы хотите? — сглотнул Росс.

— Я хочу, чтобы вы оставили в покое это дело и отдали мне свидетеля. Ничего невыполнимого, — пояснила свои требования Шарлотта.

— Невозможно. Придумай что-то другое.

— Вы издеваетесь? — возмутилась защитница. — Я просто хочу честно делать свою работу. Не мешайте мне. Если завтра утром Саманта не свяжется со мной и не сообщит о своём решении сотрудничать с защитой, эта запись окажется на столе вашего начальника. Надеюсь, я доступно изъясняюсь.

— Зря ты так, девочка, — детектив повесил трубку.

Шарлотта глубоко дышала, будто пробежала марафон. Что это было? Угроза? Чтобы избавиться от волнения, граничащего с паникой, Шарлотта снова взяла в руки дневник.

Записала всё, что произошло с ней сегодня после заседания, и спрятала дневник в духовку. Она не отдавала отчёт своим действиям, поддалась порыву. Да, у неё не было записи диалога с Самантой, но теперь у неё появилась запись разговора с детективом Уильямом Россом. Конечно, он не признал свою вину, но и не отрицал. Запись получилась компрометирующей и может служить поводом для полиграфа. Это уже не просто её слово против его. Это уже что-то.

В доме Уильяма Росса царил хаос. Дети носились по дому за кошкой и грозно улюлюкали, они были индейцами, охотящимися на тигра. Детектив обнял жену и провалился в мягкий диван. Как обычно, в это время они смотрели шоу «Америка ищет таланты».

— Кто тебе звонил, милый? — спросила жена.

— По работе, — сквозь зубы ответил он. Мужчина едва мог контролировать свою злость.

Эта дура решила прыгнуть выше головы. Она могла бы не только лишить его круглой суммы, которую он получит от киностудии за продажу истории первой женщины-серийницы в Орегоне, но и поставить крест на его карьере и свободе, скорее всего, тоже. Старый знакомый Росса из киноиндустрии постоянно охотился за криминальными сенсациями. Он искал материалы для документальных фильмов. История Райли Кларк показалась киношникам золотой жилой, но им не хватало трагизма. Смертная казнь могла бы стать эпичным финалом фильма. Такое должно продаваться куда лучше, чем пожизненное заключение. Зрители не любят открытых финалов. Тогда старый знакомый Росса вышел на него и предложил тому поучаствовать в судьбе подсудимой в обмен на щедрое вознаграждение. Совесть Уильяма Росса и жизнь Райли Кларк стоили триста тысяч долларов. Эта сумма втрое превышала годовой доход Уильяма. Он просто не мог допустить, чтобы его планы полетели к чертям из-за какой-то чересчур сердобольной адвокатши. Даже если бы речь шла только о деньгах, он бы принял точно такое же решение. За такие деньги и в лучшие времена, не раздумывая, убивали.

— Милая, не пора ли уложить детей в постель? — Росс тщательно маскировал раздражение.

— Действительно, — спохватилась та, посмотрев на часы.

Как только его жена в сопровождении детей покинула гостиную, детектив достал телефон из кармана и набрал номер.

— Время платить по счетам, — вместо приветствия сказал он.

— Что нужно делать? — спросил глухой мужской голос.

— Замараешь руки.

— Адрес и фото, — попросил неизвестный.

— Пришлю в сообщении.

— Когда?

— Сегодня, — Уильям Росс прервал звонок и отправил сообщение собеседнику. Он убрал телефон в карман и тихо выругался себе под нос. Ещё одно коричневое пятно на его репутации. После того как он получит деньги, переберётся с семьёй в Канаду. Слишком опасно становится жить там, где ты изрядно наследил. Моральная сторона вопроса его почти не волновала, но вот собственной шкурой и семьёй он дорожил. Он часто задумывался: узнай его семья о том, какая он сволочь, так ли сильно они бы любили его? — но тут же гнал от себя эти мысли. Не о