Читать книгу "Комедии - Дмитрий Борисович Угрюмов"

сталкиваешься с командным составом города, не видишь наших настоящих людей, ты…

К с а н а (перебивая). Хватит, Гербачев!.. К твоему сведению — мне не важно, кто приходит в приемную редакции. Для меня каждый посетитель прежде и раньше всего — человек. Этого звания достаточно, чтобы принять его, внимательно отнестись и сделать все, что диктуют долг и совесть журналиста.

Г е р б а ч е в. Сделать, да?.. А что ты сделаешь без Подсвешникова? Что?..

Входит  Ш у р а.

Ш у р а. Так как же с этим гражданином, он ждет!

Г е р б а ч е в. Пусть войдет. (Ксане.) Останься на три минуты для меня. Я тебя прошу…

Шура уходит. Входит  Ж е л в а к о в.

Ж е л в а к о в. День добрый.

Г е р б а ч е в. Здравствуйте! Садитесь, пожалуйста. Вы от Маврикия Семеновича?

Ж е л в а к о в. Точно так.

Г е р б а ч е в. Знакомьтесь, это заведующая приемной редакции товарищ Баташева.

Ж е л в а к о в. Весьма рад. Никогда не стал бы беспокоить работников печати, если б не совет Маврикия Семеновича: «Зайди, говорит, Андрей Гаврилович, в «Знамя молодежи», расскажи… и… как руководитель, как человек ответственный, так, мол, и так… Это газета боевая, комсомольская, она ваш почин подхватит, передаст эстафету…»

Г е р б а ч е в. Это какая же эстафета? Спринтерская имени Пискунова или велосипедная на приз нашей газеты?

Ж е л в а к о в. Нет, я… о другом… Уж такая у нас, у руководителей, доля — и на работе и дома всегда с народом, всегда с людьми… Вот и сейчас я… от коллектива жильцов дома номер девять по улице писателя Короленко… Усилиями общественности и дружного актива дом наш, вернее корпус «В», вышел на первое место по благоустройству, озеленению, охвату культурой, а главное — по работе с людьми… В почетной грамоте райисполкома так и сказано: «Успехи достигнуты, не зазнаваться, так держать!..» Скажу вам, товарищи, откровенно, в корпусе нашем живут не генералы, не космонавты или какие там конструкторы, а… люди скромных профессий, но все сто восемнадцать квартир, как одна семья… У нас отошли в прошлое, я бы сказал, на свалку истории все эти квартирные дрязги, склоки соседские, неурядицы… Зримые ростки нового, я бы сказал, новый моральный кодекс чувствуется… Верите, из других районов приходят в наш дом, как на семинар. Прислали бы и вы к нам корреспондента, чтобы с людьми потолковать, обобщить…

К с а н а. А в чем проявляется у вас эта работа с людьми и… рост культуры?

Ж е л в а к о в. Как же… Ходим коллективно в театр, вашу газету выписываем, по праздникам разучиваем песни советских композиторов. К слову сказать, в прошлое воскресенье собрались у меня человек пятнадцать: один к роялю, другие вокруг, да как затянем «Пусть всегда будет солнце…» — хоть на пластинку записывай…

Г е р б а ч е в. Да, это очень любопытный материал… И что вам советует Маврикий Семенович?

Ж е л в а к о в. Поделиться опытом… Должен сказать вам, что я лично, как и все советские люди, о себе говорить не люблю… Приходили ко мне с телевидения, просили выступить, я сказал: «Товарищи, меня не надо показывать, меня и так город знает, а вы покажите рядовых жильцов, транслируйте их думы, их заботы…»

Г е р б а ч е в. Ну что ж, мы можем выступить с рассказом о вашем корпусе под рубрикой «Черты нового». Как ты думаешь, Баташева?

К с а н а (Желвакову). Напомните, пожалуйста, ваш адрес.

Ж е л в а к о в. Улица Короленко, девять, квартира девяносто девять. Спросите Желвакова Андрея Гавриловича.

Г е р б а ч е в. В ближайшие дни к вам будет направлен сотрудник редакции, может быть, даже я сам…

Ж е л в а к о в. Будем весьма рады… И вот еще, небольшая к вам просьбица. Живет у нас в доме старушка одна, одинокая, больная. Годы берут свое… Жалко человека… И помочь некому. Верите, три недели потратил, чтоб добиться от поликлиники направления в больницу. И наконец, учитывая занимаемый мною пост, добился. Так теперь больница рогатки ставит: то мест нет, то не так оформил. Ну, сущее наказание. Может, вы позвоните к ним и так сказать, авторитетом редакции дожмете сухарей, а? Вот бы хорошо!

Г е р б а ч е в. Сейчас сделаем. Это какая больница?

Ж е л в а к о в. Четвертая городская.

Г е р б а ч е в (сняв трубку). Какой у них телефон?

К с а н а (Гербачеву). Положи трубку, я сама позвоню в горздрав.

Ж е л в а к о в. Еще лучше… большое дело сделаете.

К с а н а. Как фамилия этой больной?

Ж е л в а к о в. Фамилия?.. Вы не поверите — забыл, забыл… Да и не мудрено… За один день столько народу через кабинет проходит, столько хлопот, директив, звонков, а масштабы-то — ух ты какие, где уж тут всех запомнить… Но… направление и бумаги у старушки по всей форме.

К с а н а. Хорошо. До свидания!

Ж е л в а к о в. Благодарю за содействие, доброго здоровья! Ждем вас, как дорогих гостей… (Посмотрев на часы.) Ай-яй-яй… Спешить надо… У меня ведь контроль над кадрами с девяти утра… (Уходит.)

Г е р б а ч е в. В чем дело, Баташева? Почему ты мне не дала позвонить по телефону, почему ты вмешиваешься в мои действия?

Ш у р а (входя). Можно убрать? Скоро двенадцать!..

К с а н а. Можно… (Гербачеву.) Ты же сам просил меня…

Г е р б а ч е в. Просил присутствовать, а не вмешиваться.

К с а н а. А мне почему-то очень захотелось вмешаться… Ты знаешь, куда ты хотел звонить?.. Эх ты, барабанщик… (Уходит.)

Г е р б а ч е в. Постой, Ксана, это же человек от Подсвешникова… Это же Желваков… через него проходит весь город… (Убегает за ней.)

Шура аккуратно раскладывает почту, наполняет чернильницы, вытирает пыль с телефонов. В дверь просовывается  Г о л о в а  в зеленой велюровой шляпе.

Д у б р о в с к и й. Здравствуйте…

Шура испуганно вздрагивает.

Не узнаете?..

Ш у р а. Н… нет…

Д у б р о в с к и й. Представьте, я тоже… (Входит.) С некоторых пор я стал похож на призрак… Страшно?.. Мне тоже… (Усаживается в кресло.)

Ш у р а. Вы к кому?.. Приема еще нет.

Д у б р о в с к и й. Это не важно… Я вас спрашиваю — когда человек несет факел культуры в самые отдаленные уголки нашей прекрасной родины, когда он зажигает в сердцах людей жажду вечной гармонии, он достоин уважения?..

Ш у р а. Сейчас придет заведующая, она вам скажет.

Д у б р о в с к и й. А вы кто?

Ш у р а. Я? Курьер-экспедитор…

Д у б р о в с к и й. Курьер?.. Понятно… (Пауза.) Нельзя сказать, что меня встретили на высшем уровне… Но… для человека, который опозорен на всю область, снят с работы и дал подписку о невыезде, даже курьер — это… достойный представитель… Благодарю за теплую встречу… (Пожимает ей руку.)

Ш у р а. Может, вы ошиблись, а?.. К нам часто заходят… по ошибке… А поликлиника-то со двора…

Д у б р о в с к и й. Поликлиника у меня запланирована, но… позже. Я туда попаду «по следам ваших выступлений»… это точно. А сейчас… доложите вашей заведующей, что прибыл Дубровский… Это имя ей известно… Оно встречается в русской литературе дважды — впервые у Пушкина и вторично у вас в газете, когда вы подняли на меня перо…

Входит  К с а н а.

Ш у р а. Вот… заведующая, Ксана Георгиевна…

К с а н а. Вы сказали, Шура, что у нас прием с двенадцати?..

Ш у р а. Я им говорила, а они…

Д у б р о в с к и й (снимая шляпу). Простите, виноват я… Я приезжий… Для встречи