Читать книгу "Спасти род Романовых: Первокурсник - Дмитрий Лим"

от чита.

А вот дальше…

Теория совмещалась с практикой, и это, было слишком круто для меня. Хоть я и выглядел на фоне остальных студентов — простофилей, все-таки, у меня не было ни практики, ни учителей пока я рос, но все же, через сутки, я начал выделяться.

У меня очень быстро получилось научиться тотальному контролю фамильяра. Он слушался беспрекословно, не было больше никаких промедлений, ироничных взглядов, и, он больше не дрался с ящером. Которого, я, конечно же, не выпускал.

После занятий, я оставался в кабинете, где, почти вымаливая разрешения открыть мне практическую комнату, я практиковал новые знания.

У меня очень здорово получилось визуализировать магию. Это отметил даже президент, который пришел посмотреть на нас, спустя неделю.

Я и мой черный огонь — стали почти единым целым. Я контролировал его, выпуская на пол метра от себя, в связи с чем, мой, так называемый щит, уже как бы и атаковал, если противник был впритык ко мне.

Многое я узнал от Германа Якоба, на занятиях которого, мы учились «стрелять» фамильяром. Моя визуализация снаряда, по типу энергетического выстрела из бластерной пушки — была выше всяких похвал.

Но, где были подъемы, там были и падения. Не получалось, ну хоть убейте, как не получалось — понимать алхимию.

Здесь, я был самым тупым на потоке, даже, среди остальных стихий. Я в корне не мог вдуплить, почему столько нужно смешать, как другое можно заменить, как оценить масштаб и прочее. Это, объяснялось только одним — жизнь к такому меня не готовила.

У остальных учеников — были несколько другие условия, даже, если не считать тот факт, что половина из них — не из благородных семей.

Магия давалась с рождения. Все опыты, эксперименты, мимолетные знания — познавались с моментом взросления. А для меня вся информация свалилась в первый месяц. Мягко говоря — грубо выражаясь.

Чит — помогал мне, как только мог, и кажется. Я его изрядно заколебал за последнее время.

Но самый шик, случился на конец второй недели, где я смог выпустить из ладони фаербол, не прибегая к помощи фамильяра.

Все были в полном шоке, как и я. Елизавета Петровна, с кем, мы соревновались, сам не знаю почему, лишь деловито хмыкнула. Хотя, я определенно чувствовал зависть. Ну, не все же должно получаться только у нее? И так, при своем положении в обществе, и то, как ее учили с самого детства — она была, почти, сильнее всех на курсе.

Взять хотя бы, ее фамильяра, которого она умела преобразовывать в самое настоящее оружие, а это, прошу заметить — признак военного мага. Этого, нам, простым «смертным» еще не скоро будет по силам.

Ведь одно дело — контролировать ладонью в определенном радиусе, а вот другое, контролировать его в руке, сражаться им, пускать всякие штуки-дрюки, в этом я еще не разбирался, и при этом — не сдохнуть от истощения маны в организме.

Так что, в скором времени определили десяток сильнейших учеников. Конечно же — неофициально.

В этом списке, на последнем месте — был я.

И сегодня, наконец, как бы остальные студенты не противились, у нас было новое теоретическое занятие, в новом для нас кабинете, в котором поместилась бы вся академия. Комната была украшена огромными книжными полками, высокими окнами, которые еле прикрывала полупрозрачная тюль, здесь было несколько длиннющих рядов трибун, на «пригорке», а в самом низу, у двери, огромная доска и скромный стол, за которым сидела Марианна, женщина-инквизитор.

Нового предмета, как такового — не было, а ее краткий курс — инициатива самого Петра Великого, который все-таки дал добро, провести легкий ликбез, дабы, определить возможную опасность.

По большей части, она говорила именно о том, как доблестная армия уничтожила главного придурка демонического мира, какие все молодцы, какой вклад во все это внесла инквизиция и бла-бла-бла. И только под последние полчаса лекции, пошла информация, которая могла пригодится мне в будущем.

-— Запомните самое главное, одержимость — состояние, в котором человек подчинён одному или нескольким демонам. Демоны — существа, которые безоговорочно враждебны к человеку и действуют с целью причинения зла. Согласно нашей статистике, для одержимости необходимо вселение сущности в человека, но иногда источник или источники одержимости могут управлять человеком на расстоянии. К этому относятся — проклятые артефакты, проклятое оружие и…

-— Гниль демона, -— сказал я, не поднимая руку.

На меня посмотрели с удивлением.

-— Верно, Быков. Так же, существуют также легенды о возможности вселения демона в мертвецов, в животных и, как я уже сказала раннее — в неодушевлённые предметы.

-— В предметы, это понятно, а как же они вселяются в мертвецов? — спросила Елизавета Петровна Романова, после поднятой руки и одобрительного кивка инквизитора.

-— Признаться честно, об этом, известно очень мало. Ваш президент, между прочим, такую особь и обнаружил в лице своего солдата. Который погиб в подземелье несколько дней назад до его «прихода» в обитель. Знаю лишь одно. Воняло от него трупом, двигался он медленно, но изменения тела — были очевидны. Клыки, когти, рога. И также, несмотря на заторможенность ходячего мертвеца, силы в нем было — как у полноценного раба.

-— Раба? — спросил кто-то с заднего ряда.

-— Рабами называют — одержимых — сами демоны. Мы же, иногда тоже. Потому что они подконтрольны своему лорду, князю и прочей шушеры. Самостоятельно — они не принимают решения.

«Ага, как же. Ерзай по ушам больше, дура.» -— промелькнуло в моей голове.

-— Самым надежным орудием против одержимости считают те, которые связаны с инквизицией и атрибутами «ока».

-— Я бы поспорила, -— недовольно пробурчала принцесса, но ее выпад был проигнорирован.

-— Дело в том, что сидящий внутри одержимого демон получает серьезный урон от того, что имеет непосредственное отношение к его извечному противнику — Богу.

-— Да, да, да, -— неожиданно и весьма громко прокомментировала Марго, -— Одержимые не желают входить в церковь по своей воле — ему становится плохо или страшно. Поведение в виде — конвульсий, бросается в глаза, святая вода вызывает симптомы, схожие с серьезным отравлением. Это нам и в сказках рассказывали. Вы нам лучше скажите одно — как их определить здесь, в академии.

На нее уставились все, в том числе — Марианна. По ней было видно, что она закипает, но ничего ответить не может. И признаться в этом, ей, было очень сложно.

-— Я… Я…

-— Чего вы мямлите? — передразнила Марго, -—