Читать книгу "Домик разбившихся грёз - Екатерина Дибривская"

— Если она через час не будет дома…

— Не будет. — отрезаю я. — Алевтина — взрослая женщина и вольна самостоятельно распоряжаться своим временем.

— Александр, я прошу вас! — он повышает голос. — Не впутывайте девочку в наше противостояние. Вы просто не представляете, из какого ада мне пришлось её доставать. Вы же сам отец, пожалуйста, не играйте с моей дочерью. К сожалению, у неё уже имеется печальный опыт отношений с большой разницей в возрасте. Она с трудом пережила разрыв, я даже боюсь представить, что с ней сделал этот… любовничек! Мы решим все вопросы, просто, прошу вас, не впутывайте в это мою дочь.

Чёртовы откровения старика подобны приливу желчи. Они обдают горечью изнутри, отравляют разум, заставляют яростно сжимать кулаки, но при этом я чувствую себя бессильным. В то время, когда я больше всего нуждаюсь в выбросе отрицательной энергии, под рукой нет ни единого человека, на которого я мог бы её направить.

— Леонид Степанович, я даю вам слово, что пребывание Алевтины в моём доме никоим образом не связано с нашими разногласиями. Она здесь не узница, она здесь гостья.

Желанная. Долгожданная. Хозяйка моего сердца и моего дома. Я надеюсь, что она не замкнулась снова. Что за ночь ни одна дурная мысль не вспыхнула снова в её головке и она не возвела бетонные стены, чтобы закрыться от меня.

— Даже не знаю, почему до сих пор не вызвал группу захвата! — кряхтит Сафронов. — Тронешь мою девочку хоть пальцем, я от тебя мокрого места не оставлю. Понял? А обидишь, так лучше драпай из страны!

— Вот видите, у нас наметился прогресс в общении. — усмехаюсь я в трубку и слышу хриплый лающий смех оппонента.

— Скажи ей, пускай позвонит и сама скажет, что всё в порядке, иначе, пеняй на себя. Насчёт группы захвата я не шучу.

— Она позвонит сразу после завтрака. Даю вам слово.

Швыряю телефон на кровать и натягиваю домашние штаны. Мне не терпится увидеть её.

Сколько раз я представлял себе эту картину, но оригинал превосходит все ожидания!

В бликах солнечных лучей, спиной ко мне стоит Алевтина, небрежно завернутая в плед. Её обнажённые острые плечи, плавный изгиб шеи под короткими светлыми волосами, ожерелье позвонков так и манят пройтись поцелуями, облизать каждый идеальный штришок в её образе.

Когда я обнимаю Алю, я готовлюсь морально к отпору, к сопротивлению, к истерике. Но она продолжает расслабленно стоять рядом со мной.

— Успела оценить вид?

— Здесь потрясающе, — еле слышно отвечает она. — Что это за дом?

Мне просто необходимо видеть её глаза, когда она услышит ответ! Поэтому я разворачиваю девушку к себе и говорю:

— Этот дом я построил для тебя, — она удивлённо распахивает глаза, и я не могу сдержать улыбку. — Надеялся, что однажды смогу тебя сюда привезти.

Боже, как долго я ждал этого момента, этого светлого мига, когда всё так правильно, когда я снова чувствую себя целым, когда она рядом со мной! Ещё бы стереть эти тоску и сомнения из её взгляда, зажечь бы её снова, чтобы наслаждаться нашими чувствами.

Но для этого нам просто необходимо обсудить всё то, что произошло между нами тогда. И, кажется, я знаю, как ей помочь обличить в слова все сомнения.

— Давай вместе приготовим завтрак? — предлагаю Але. — А я тебе расскажу что-то информативное, чтобы ты могла немного расслабиться и подумать?

— Хорошо, — сдержанно кивает она, и я веду её в кухню.

Нас спасёт только правда. Честность — вот залог успешного разрешения конфликтной ситуации. Если Аля считает, что я бросил её, то мне нужно рассказать без утайки обо всём. Что я и делаю.

С осознанием случившегося глаза девушки полны слёз. Мне не хочется думать, через что ей пришлось пройти, чтобы сейчас, стоя посреди уютной кухоньки нашего дома, в нижнем белье и плюшевом пледе, принять эту самую правду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но она принимает. Я вижу, что она беспрекословно верит мне. Это самый ценный дар, который она когда-либо могла мне преподнести. После своей невинности, конечно.

И я всеми силами отгоняю мысли, что она не жила в затворничестве эти годы, что её тела касались другие мужчины, тогда как раньше я грезил о том, что она навсегда останется только моей. Но прошлого не воротишь, нам остаётся только исправлять собственные ошибки, сотворённые чужими руками.

Я выкладываю омлет по тарелкам, устраиваюсь рядом с ней, не тороплю. Если ей нужно немного времени, чтобы осмыслить то, что я ей сказал, оно у неё есть. Если быть точнее, у неё есть всё моё время. Навсегда.

Алевтина вяло ковыряется вилкой, и я начинаю её подкармливать. Словно мы вернулись в то счастливое и безмятежное прошлое, где она, задорно смеясь, ест мою еду и кормит меня своей. В её глазах тучи рассеиваются и появляются первые лучики счастья. Как же я по ним скучал! Как же мне не терпится скорее закрыть дверь в прошлое и начать жить дальше!

— Аль, я жду, — всё-таки напоминаю ей, и она хмурится. — Я знаю, малышка, что ты совсем не хочешь об этом вспоминать, но так нужно. Всего один раз. От начала и до конца. Я больше никогда не попрошу тебя вновь говорить на эту тему, но я хочу разобраться с этим раз и навсегда.

Она кивает и отводит взгляд.

— Этот рассказ выйдет коротким, Алекс. Я ждала от тебя весточку. Каждый день с тех пор, как ты уехал от меня. Сначала мы постоянно общались, но постепенно начали отдаляться. Ты отделывался короткими и сухими сообщениями. Однажды мне очень важно было с тобой связаться, но ты не отвечал долгое время, а потом написал, что не можешь говорить, потому что рядом с тобой твоя семья, что ты женат и никогда не планировал со мной ничего серьёзного, что наши отношения тебе больше не интересны, чтобы я забыла тебя и была счастлива. Ну и всё в таком духе.

— То есть трубку я не брал? — уточняю на всякий случай.

Она забавно фыркает:

— Раз уж мы разобрались, что это писал не ты, то да, Алекс, этот трусливый и подлый человек не решился взять трубку.

На её щеках вспыхивает румянец. Сейчас она очень напоминает мне прежнюю себя, если бы не тревога в её глазах. Думаю, анализирую… Стоп!

— Ты сказала, что тебе важно было со мной связаться, — прищурившись, смотрю на неё, — что-то серьёзное тогда произошло?