Читать книгу "Проданное счастье - Валентина Кострова"

— Деда Мороза ведь не существует, правда, папа? – в глазах вопрос на миллион и желание услышать подтверждение своим сомнениям.

Я всегда старался, чтобы у детей было счастливое детство, просто так не баловал, но на праздники исполнял все их прихоти, даже самые невероятные. На свое четырехлетие Марина просила единорога. Привели на праздник обычного пони, прицепив ему на лоб красивый рог. Дочь не смутило такое воплощение своего желания. Матвей на прошлый Новый год попросил у Деда Мороза неисполнимое с моей стороны. Он просил привести в их дом маму. Потом приписал, что если в этом году мамы не найдется, то можно набор лего.

— Дед Мороз исполняет материальные желания, Матвей.

— Проще сказать, что Дед Мороз – это ты. Пусть Маринка верит, а я уже слишком взрослый для таких сказок.

— Ты сам подумай, как Дед Мороз мог осуществить твое желание? Как он мог узнать, кто среди всех живущих женщин на земле именно твоя мама?

—  Не из капусты мы же появились. У всех в садике есть мамы. Не у всех папы, но все с мамами. Почему у нас нет мамы? Она пропала? Она исчезла? Она ушла? Оставила нас? Или ты ей запретил видеть нас?

— Не говори чепухи! – сердито обрываю поток вопросов. – Откуда ты вообще взял эти вопросы? Бывает так, что детей воспитывают папы. Редко, но бывает.

— При этом мамы где-то рядом. Она ведь может прийти в гости? Почему мы не можем пригласить маму на чай? Не обязательно жить с нами, но видеть раз в неделю вполне допустимо.

— Матвей...

— Мы все равно твои дети, но и ее дети. Не из воздуха же мы появились. Я хочу ее увидеть.

— Это невозможно, - отстраняюсь от сына, встаю с кровати. Не думал, что этот разговор настанет. Все ведь было хорошо. – Кто с тобой разговаривает по этому вопросу? – узнаю подстрекателя, оторву голову.

— Никто.

— Не верю. Это дядя Руслан тебя снабдил вопросами? – злость на Алеева клокочет в груди, хочется позвонить другу и все ему высказать. Матвей качает головой.

— Нас, наверное, уже ждут внизу, - и медленно сползает с кровати, топает из комнаты.

Приходится сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, пометаться по комнате, прежде чем чувствую, как успокаиваюсь. Не позволю никому и ничему испортить сегодняшний день. Я хочу его провести с детьми, слышать их счастливый и смех и не задумываться о том, откуда у Матвея берутся вопросы о маме.

Увидеться с ней. С кем? С той, из клетки которой вы получились, или с той, которая вас выносила под своим сердцем?

Донора вообще не помню, впрочем, и суррогатную мамашу тоже на лицо не вспомню. Наглость помню, все остальное фоном. Забавно, но визитка Мальцевой у меня до сих пор хранится. К счастью, Оксана Львовна под статью не попала. Никольская тоже, проведя анализ ДНК- теста, сообщила и полном родстве с Ясей. Скандалить с врачом повода не оказалось.

— Папа, ты что-то долго! – недовольно замечает Марина. Вера Семеновна мягко мне улыбается.

— С днем рождения, Натан, - протягивает дочери тарелку, та с важным видом ставит ее передо мной.

— Спасибо, Вера Семеновна. Спасибо, моя прелесть, - чмокаю малышку в щеку, она с сияющим видом занимает свое место по правую руку.

Матвей хмыкает, сдержанно улыбается. Еще в себе, еще думает о нашем разговоре. Иногда мне хочется, чтобы он был попроще, как Марина. Чтобы не приходилось каждый раз думать, что ему сказать, а что нет.

Благодаря женской половине завтрак проходит оживленно и весело. Ведущую роль говоруна взяла на себя Марина. Она рассказывает все, что было вчера в садике, во что играли, какие истории придумывала с подружками. Дополнила своими мыслями прочитанную перед сном сказку о Золушке, задавая вполне разумные вопросы: почему мачеха не любила Золушку. Почему отец не позаботился о своей дочери, не оставил ей наследства. Почему принц искал девушку по туфельке, если видел ее лицо.

Милое застолье прерывает звонок в домофон. Вопросительно смотрю на Веру Семеновну, в ее глазах тоже вопрос. Мы никого не ждем.

— Я открою. Странно, что охрана не позвонила, - встаю из-за стола.

Подхожу к входной двери, смотрю на экран видео-домофона. Возле калитки на улице стоят двое: мужчина и женщина. Нажимаю кнопку открытия. Прищурено наблюдаю за внезапными гостями, гадая кто это.

— Добрый день, - кто бы это ни был, в любой ситуации нужно оставаться вежливым.

— Добрый. Натан Якович Левин? – мужчина поправляет на ногу очки, сбивает с ботинок возможную грязь, заходит. Женщина следом, голову не поднимает.

— Да. Чем могу помочь? Если вы по поводу консультации, то вам стоит позвонить в офис, выбрать подходящее время и дату, - я чую, что это не мои клиенты. Более того, понимаю, что не хочу их приглашать в дом. Поэтому скрещиваю руки на груди и не предлагаю раздеться. Настроение резко падает вниз. И чем больше я смотрю на пришедших, тем больше хмурюсь.

— Мы по личному и очень деликатному вопросу, - мужчина суетливо достает из внутреннего кармана визитку, протягивает мне. – Мы с вами коллеги.

Скептически улыбаюсь, вчитываюсь в черные буквы на белом картоне. Визитка сделана из дешевого материала, а ведь для юриста эта мелочь очень важна. Это первое впечатление. И фамилия «коллеги» мне ни о чем не говорит. Вряд ли адвокат Кузачев Григорий Павлович вхож в те круга, где кручусь я.

— По какому? – кручу визитку, Кузачев нервно поправляет очки, косится на молчаливую женщину, которая внимательно рассматривает пол. Пауза затягивается.

— Я хочу забрать детей.

— Что? – ошеломленно переспрашиваю, не веря услышанному. – Вы серьезно?

— Да, - незваная гостья поспешно извлекает из сумки какие-то бумаги, протягивая их мне. — Поверьте, без оснований я бы не посмела прийти к вам домой.

— Это должно быть очень веское основание, чтобы заявлять мне о том, что хотите забрать моих детей! – рычу, выдергивая из ее рук листы. Читаю первый абзац. Резко вскидываю на гостью глаза, чувствуя, как мой мир начинает рушиться.

— Я их мать. Настоящая мать.

— Этого не может быть... Я же за все заплатил.

— Произошла ошибка.

40 глава

Ошибка? Хотелось рассмеяться в голос, захлопнуть дверь перед нежданными визитерами, которые с каждой секундой будят во мне неадекватного мужика. Раза три начинал читать бумагу и на половине останавливался и вскидывал глаза.

Кому вот врезать от души? Кого надрать на приличную сумму за эту «ошибку»? Врача? Или всех соучастников? Всех на равную сумму. Я обогащусь, а им будет уроком на всю оставшуюся жизнь.

После неудачной третей попытки прочитать документ, сворачиваю его в трубочку и впиваюсь немигающим взглядом в женщину. Она нахально задирает подбородок, и я узнаю. Узнаю ее. Хочется выругаться матом, но останавливает то, что дети могут быть поблизости.