Читать книгу "Виноградные грёзы. Книга 2 - Джулия Романтик"

Когда ладонь Стивена тронула край моих джинсов, забираясь под кофту, я, наконец, нашла силы возмутиться:

– Что ты делаешь?!

– Отзываюсь на чувства как воистину творческий человек. – Его пальцы очертили мой подбородок.

Я вздрогнула.

– Пусть твои чувства отзываются где-то в другом месте!

Мы всё разрушили. Реанимация бессмысленна.

Стив улыбнулся.

– А вчера была сговорчива.

И снова не дал мне что-либо ответить, рывком притянув к себе. Губы на моих. Сладко, горячо.

– Нет…

Поцелуй.

– …не надо…

Прошелся ладонью по ключице, к груди.

– …неправильно…

Его ладонь под моей кофтой.

– …Стивен!

– Что?!

– Это – не ты. – Я толкнула его, от неожиданности Рэтбоун попятился. – Сейчас – не ты! И вчера – тоже! Не поступай так с Софи.

– Ох, правда? – Стивен скрестил руки на груди. – Разве вчера – ты? Не поступай так с Джерадом. Если и происходит что-то несвойственное, то с нами обоими! Сложно было воспринимать Соф… воспринимать кого-то после тебя серьезно. Но потом я привык к ней и был верен, пока… вновь не возникла ты! Ты обвиняешь меня, что я пользуюсь тобой, пользуюсь Софи, но разве вчера ты поступила иначе? Прибежала ко мне, потому что захотела того, что было. Почувствовать себя в безопасности. Какая здесь любовь!

– Я по-прежнему люблю тебя, – коснувшись ладонями своих пылающих щек, пробормотала я.

– А я люблю тебя!.. – Он выдержал паузу и заговорил: – Я пожалел об измене сразу. Да, в первый раз можно было по-другому расстаться с тобой, или вовсе не расставаться… Я не должен был устраивать спектакль с Синди, не должен был разбивать тебе сердце. Я буду винить себя в том, что произошло дальше, всю свою жизнь! – Стивен судорожно вздохнул. – Когда ты уехала с моим лучшим другом… Я неделю как в бреду творил всякое, пока был на съемках. Ко мне полиция и скорая по очереди приезжали! Ты не вернулась. Ты выбрала придурка, которого ненавидела. Скажи мне, пожалуйста, о каком «не поступай так с Софи» может идти речь, когда мы говорим о нас?! – Он замолчал и закашлялся. – Черт возьми, Ари!

Я в изумлении молчала.

– Можешь идти к Джераду и делать вид, что ничего не было. Но после того, как узнаешь правду, – добавил тихо.

– Какую правду? – Я почувствовала холодок по позвоночнику.

Мы одержимы друг другом, а значит, неминуем взрыв. Мне бы бежать прочь, пока в легких не кончится воздух, а каблуки под напором асфальта не рассыпятся. Но от пылкой речи Стивена я стояла, приросшая к полу студии.

– Выслушай, – он коснулся моего запястья, – я должен извиниться за то, что не поверил тебе. В нашем расставании нет твоей вины.

– Стив, смысл…

– Тебе незачем переживать насчет Асоль. – Рэтбоун поднес дрожащий палец к моим губам; пальцы его второй руки покоились на моем запястье. – Ты права, наркотики тебе подложили. И сделала это твоя покойная подруга.

Слова, которые я хотела ему сказать, превратились в вязкую кашу.

Стивен продолжил:

– Я не знал, стоит ли говорить. Но ты мучаешься…

– Зачем ей это?!

Нет, нет. Вранье! Спихнуть вину на человека, который не сможет оправдаться – низко. Я дернулась, желая освободить запястье, уйти и не слушать эту чушь.

– Банально до безобразия – зависть.

– И она тебе всё выложила? – я хмыкнула. – По старой дружбе?

– Не всё. О твоем прошлом умолчала, как настоящая подруга. Но в грешке созналась. Мне очень стыдно, что я не поверил тебе.

Ком в горле размером с мячик для настольного тенниса не давал ответить. Я медленно моргала, обдумывая услышанное. Наркотики мне подложили – я была уверена в этом с самого начала. Но Асоль… на нее я бы подумала в последнюю очередь.

– Когда? Когда она могла сделать это?!

– На вечеринке, – молниеносно отреагировал Стив (вряд ли возможно придумать ответ так быстро). – Ты настойчиво просила забрать ее и отвести к тебе. Асоль тогда…

– …легла спать на диване в гостиной, – вспомнила я. – Но наркотики нашлись в спальне!

– Пробраться туда, пока мы спим, было несложно. Ари, я проклинаю себя за то, что не поверил и уехал тогда. Напился, связался с Софи… Хочу сказать: мы оба знаем правду, сможешь ли ты простить меня?

Я не могла дать ответ, ибо не чувствовала ничего, кроме пустоты от утраты. Злости на Асоль не было. Может быть, Асоль хотела принять наркотики не из-за того, что я сошлась с Джерадом. И не из-за того, что он ее бросил. Как поверхностно я мыслила! Ее погубил или несчастный случай, или чувство вины.

– Шон сказал: лучше жить дальше. Быть счастливыми отдельно…

– Плевать мне, что сказал Шон! – Стивен сам испугался выпада и поспешил сбавить тон: – Не могу. – Развернув мое лицо к своему, осторожно поцеловал. – Не могу, Ари. Ты самая близкая. Ты перевернула мой мир, – стал осыпать поцелуями мои щеки, губы.

Я молчала.

Стивен и не догадывается, что давно стал кем-то большим для меня, чем любимый человек. Есть такая категория – в нее относят родных, – даже если человек сделал больно, всё равно его простишь. Неосознанно, инстинктивно. Это делает меня слабой, развязывает Стивену руки на самые подлые поступки, но я не могу ничего поделать. Моя благодарность велика.

Ирония в том, что он занял место другого человека. Того, кого я должна прощать за всё. Прощать, потому что он…

– Ты прощаешь меня?

В голову, как выстрел, слова Джерада: «Стивен пожалел, что расстался с тобой. Его желание вернуть тебя и казаться хорошим – очередная ложь, задетое самолюбие. Ты, миленькая фанатка, была едва ли не его собственностью. И вдруг ты решила уйти, жить, как хочешь, прислушиваться к себе, а не к его наставлениям».

– Мне пора, – я направилась к двери.

– Мы увидимся? – голос Стивена переполнен надеждой.

– Люблю слушать твой голос… – Я запнулась, сжав дверной косяк.

– Завтра днем я заеду в клуб, если ты хочешь.

Джерад прав, Джерад прав, Джерад…

– Хорошо, Стивен. Нам есть что обсудить.

Джерад прав. Но мне плевать.

***

В Калифорнии непривычно зябко для весны. Недавно прошел дождь, и люди, опасаясь новой разозленной тучи, спешили быстрее добраться до дома или спрятаться в торговом центре. А я гуляла под музыку в плеере.

Мысли о непонятных отношениях со Стивеном ушли на второй план. Асоль. Как она могла? Я всегда относилась к Асоль по-особенному. Эмилия и Джеймс любили меня, как сестренку, но они из другого мира, светлые внутри, им просто не повезло. Асоль же выбрала самоуничтожение.