Читать книгу "Случайный ветеринар. Записки практикующего айболита - Филипп Шотт"

Понюхать мишку

Мисс Бейкер была замечательной клиенткой, из тех, которых хотелось бы клонировать. Она всегда задавала умные вопросы, внимательно слушала мои советы и неизменно была бодра и весела. Более того, ее пес, Румпельштильцхен (сокращенно – Румпель), был чудным маленьким метисом пуделя, и смотреть на него было одно удовольствие. Мисс Бейкер была женщиной поздне-средних лет, и я знал, что семьи у нее нет и она живет в маленькой квартирке неподалеку от клиники, одном из немногих жилищ, где еще разрешалось держать собак. Мисс Бейкер души не чаяла в своем Румпеле. Он явно был центром ее вселенной, но при этом она каким-то образом сумела не избаловать его. В любом случае это была подлинная история любви, и когда Румпель умер, мисс Бейкер была совершенно убита горем.

Спустя несколько месяцев после смерти собаки мисс Бейкер снова записалась на прием. Она собиралась прийти без животного, и я предположил, что она хочет посоветоваться со мной о том, как и когда лучше задуматься о выборе нового питомца. Войдя в смотровую, я увидел, что на коленях у клиентки стоит ноутбук, а рядом с ней – большой полиэтиленовый пакет. Мы тепло поздоровались, и я выразил свои соболезнования в связи со смертью Румпеля. Мисс Бейкер на это сказала, что хотела бы показать мне несколько его фотографий, и запустила на ноутбуке слайд-шоу. Там было, должно быть, около сотни снимков. Они медленно и высокохудожественно сменяли один другой под нежную фортепианную музыку. Это было невероятно трогательно, но, признаюсь, после первых тридцатисорока фото я стал с некоторым нетерпением ждать конца шоу и, более того, поглядывать на пластиковый пакет. Что там – домашняя выпечка? Большая коробка шоколада? Или бутылка вина? Ужасно стыдно признаться, но именно эти мысли не давали мне покоя.

Наконец слайд-шоу закончилось, и я сказал, что это был чудесный способ отдать дань памяти покойному. Тогда мисс Бейкер потянулась к пакету. Я подался вперед. А она достала из пакета старого и потрепанного плюшевого мишку, с одним глазом, болтающимся на ниточке, и без уха. То есть практически прямую противоположность бутылке вина.

– Доктор Шотт, я должна задать вам очень важный вопрос.

– Я весь внимание.

– Вы можете определить вид животного по запаху его мочи?

Это было совсем не то, чего я ожидал. Гадая, к чему все это, я осторожно ответил:

– Ну, не уверен, что смог бы различить кастрированных и стерилизованных кошек и собак, но мочу некастрированных котов ни с чем не спутаешь.

– А как насчет грызунов?

– Ну, это не так трудно. – Загоревшись темой, я продолжал: – Запах мочи крыс и мышей уникален, как и морских свинок и кроликов, хотя кролики, строго говоря, к грызунам не относятся.

– Чудесно! – Мисс Бейкер просияла.

Я по-прежнему ничего не понимал.

Тут она протянула плюшевого мишку мне.

– Это была любимая игрушка Румпеля. Прошу вас, не могли бы вы понюхать и сказать, не мышиной ли мочой мишка пахнет?

Н-да, конечно, просьба странноватая, но мисс Бейкер, должно быть, переживает, что мыши гадят на любимого мишку ее пса. Ее можно понять. И я отважно взял мишку в руки. Он оказался насквозь сырой. «Это сколько же нужно было мышей!» – подумал я и осторожно потянул носом. Мишка слегка попахивал мочой. Но точно не мышиной. Тогда я слегка промокнул его бумажным полотенцем. Да, его явно опи́сали.

– Похоже, это и правда моча, мисс Бейкер, но мыши определенно ни при чем, – сообщил я, довольный своими дедуктивными способностями.

– Это чудесно! О, спасибо вам огромное! Такое облегчение узнать это!

Должно быть, у меня сделался озадаченный вид, потому что она добавила:

– Видите ли, доктор Шотт, я так надеялась, что это не мыши, потому что если это не мыши – значит, это был Румпель!

– Э… – только и смог выдавить я.

– Румпель вернулся! Он постоянно писал на своего мишку. Он так его любил! Как же хорошо убедиться, что он вернулся! Теперь, лежа ночью в постели, я буду знать, что Румпель где-то там играет со своим мишкой, как раньше.

Ну что тут скажешь… Я немного поохал и поахал, а потом плавно перевел разговор на то, как она поживает, и не думала ли она обратиться к психотерапевту, который помогает людям пережить горе от утраты близких. Мисс Бейкер ушла, сияя улыбкой, явно воспрянув духом. Я только печально покачал головой и подумал: «Бедняжка, совсем ку-ку».

Вечером я рассказал эту историю Лоррейн. Она внимательно выслушала, изумляясь в нужных местах, а потом, когда я закончил, некоторое время молча смотрела мне в глаза.

– Филипп, ты ведь знаешь, кто пи́сал на мишку, – сказала она наконец почти без вопросительной интонации.

– Нет, забавно, но я не задумывался об этом – уж больно вся история была безумная.

Но теперь, когда она спросила, смутное подозрение заворочалось в моем мозгу.

– Это же очевидно. Она сама.

Что-что он сожрал?!

Собаки и кошки (но собаки – особенно часто) едят что-то неподходящее. Взять хотя бы Лабрадора Билли, который трижды глотал камни такого размера, чтобы до желудка дошли, а дальше застряли. Трижды его пришлось оперировать. Хозяин невесело шутил, что хорошо бы вшить ему молнию. Или взять Хэппи, таксу Эдвинсонов. Хэппи сожрал предмет дамского туалета, который – как выяснилось, когда предмет извлекли, – не принадлежал миссис Эдвинсон. Неловко вышло.

А совсем недавно ряды героев в зале славы «Что-что он сожрал?!» пополнил Непоседа Роджерс. Это был метис черного Лабрадора, очень точно соответствовавший своему имени. На самом деле его наблюдал не я, а моя коллега, но я был рядом, и, уверен, она не будет возражать, если я поделюсь здесь этой историей.

Миссис Роджерс срочно привезла Непоседу в понедельник, который до их прихода был на редкость спокойным днем в нашей клинике.

– Не понимаю, что с ним! Утром все было нормально, а вот только что я смотрю – а он шатается и едва на ногах стоит!

И правда, хотя Непоседа мог ходить, его сильно качало, и он постоянно заваливался. Зрачки его были расширены, а на морде застыло выражение жалобного недоумения. Поскольку Непоседа был молод и в целом здоров, моя коллега предположила, что он отравился, и сказала миссис Роджерс, что ему необходимо вызвать рвоту. Миссис Роджерс с готовностью дала свое согласие, и несчастного Непоседу увели в лечебную зону, чтобы избавить от содержимого желудка.

Вызвать рвоту не всегда бывает легко (да это и не всегда необходимо, посоветуйтесь со своим ветеринаром, прежде чем пытаться проделывать это самостоятельно), но в случае с Непоседой все прошло на редкость легко и на удивление результативно. Его вырвало огромным комком какой-то растительности и чем-то маленьким, телесного цвета и блестящим.

Марихуана.

И презерватив.

Мои коллеги немного посовещались о том, как подать эту информацию миссис Роджерс, консервативного вида женщине средних лет. В итоге они решили без обиняков выложить все правду. На миг повисла тишина – миссис Роджерс переваривала услышанное. Когда ее заверили, что Непоседа быстро поправится, за несколько секунд выражение тревоги на ее лице сменилось недоумением, потом озарением, а потом и гневом. Это было как в ролике, когда на ускоренной перемотке показывают, как собираются тучи.