Читать книгу "Нет жалости во мне - Владимир Колычев"

На Алика она посмотрела с откровенным интересом.

– Вам кого? – кокетливо повела она бровью.

Рука поднята, запястье расслабленно, кисть безвольно опущена, как сломленное крыло. Жест, выдающий женщину, готовую капитулировать перед интересным мужчиной.

А сдаться на милость Алику ей пришлось гораздо раньше, чем она могла предполагать. Он решительно шагнул через порог, и напористость его движений заставила ее отступить. Он закрыл за собой дверь, оставшись с ней, как выяснилось чуть позже, наедине. Хотелось ей того или нет, но сейчас она оказалась в его власти. Он мог ограбить ее, убить, и никто не смог бы его остановить.

– Я из сферы услуг.

Он заглянул в одну комнату, в другую – никого. Но квартира большая, пока все обследуешь...

– Я вас не понимаю, – жеманно заламывая руки, встревоженно мотнула она головой.

– Мальчик по вызову. Теперь ясно?

– Но я вас не вызывала!

– Так я не к вам. Юрий Антонович здесь проживает?

– Так вы к нему? – потрясенно вытаращилась на него женщина.

– Ну, а что здесь такого?

– Но у него никогда не было мальчиков!

Алик осматривал комнату за комнатой, а она бегала за ним как собачонка. Похоже, у нее даже в мыслях не возникло позвонить в милицию.

– В каком смысле не было?

– Ну, в таком... Он же не голубой! – с сомнением в голосе протянула она.

Алик остановился, как будто его ударили в спину, возмущенно уставился на нее.

– Эй, ты чего, красотка? Я что, по-твоему, голубой?

– Ну, я подумала... – замялась она.

Резкий всплеск его эмоций напугал женщину, но ей безумно понравилось, что Алик называл ее красоткой.

– Если б ты думала, то не сказала бы такое.

– Да я и не говорила...

– Ну, тогда будешь жить... Юрий Антонович – твой муж?

– Да.

– Вот меня к нему и вызвали. Чтобы морду ему набить.

– А-а... За что?

– За то, что чужую жену поимел... На даче с ней развлекался.

– Да, у нас есть дача. Но там не было чужой жены.

– А вот эти возмущения – не ко мне. Мое дело маленькое – заказ исполнить. А кто там заказывал, чью там жену поимели – это ты потом с мужем разберешься. Я ему сначала морду набью... Или...

Алик многозначительно затянул паузу.

– Что «или»? – не выдержала женщина.

– Или морду набить, или с его женой развратом займусь... Как ты сама думаешь, что лучше?.. Я ведь и убить могу ненароком. Без кормильца остаться можешь...

– Ну, нет, убивать не надо, – опустив глазки, зарумянилась она.

– Тогда раздевайся.

– Что?! Ах да...

Она глянула на часы, что-то прикинула в уме и, не удостоив Алика взглядом, отправилась в спальню. К тому моменту, как он поспел за ней, она уже расправила кровать. Вроде бы неторопливо все делает, как будто из-под палки, но шустро. И видно, что с желанием. Потому что не пугает ее та самая палка...

– Ты бы отвернулся, – потупив глаза, негромко сказала она.

– Не дождешься.

Тогда она открыла дверцу шкафа, спряталась за ней. Сначала на кресло полетела блузка, за ней – юбка. Бюстгальтер и трусики она оставила на полке в шкафу. Нырком юркнула под одеяло, накрылась с головой. Но едва Алик разделся, она лишилась этого укрытия. Он решительно сорвал с женщины покров, распластал на спине, бесцеремонно забросил ее ноги себе на плечи.

Судя по всему, времени у них было мало. Но Алик нарочно не спешил. И усердно старался, чтобы минуты пролетали для нее как секунды. Он ждал, когда появится Немчуров и застукает свою жену в постели с ним. Ждал и дождался.

– Ах ты, сука! – взревел за спиной мужской голос.

Юрий Антонович оказался довольно внушительным на вид мужиком. Тучный, пузатый, но чувст-вовалось, что силы в руках с избытком, и кулаки у него – будь здоров. Он даже попытался ударить Алика, но тот вовремя оторвался от его жены и встретил его ударом пятки в нос. Защититься Немчуров не смог и, размазывая кровь по лицу, подался назад.

Алик ударил снова – ногой в пах, да так, что мужик согнулся пополам. Тут же коленка пошла на сближение с его лицом...

Бил он Немчурова до тех пор, пока не сломил его морально. Остановился, когда тот окончательно потерял способность сопротивляться. Сейчас он мог только жалко закрываться от ударов.

– Что, не нравится, когда твою жену баянят? – свирепо оскалился Алик. – А как моей вдувал, ничего?

– Я не понимаю, – проскулил мужик.

– Михальцева ее фамилия!

Катька сама настояла на том, чтобы выйти за него замуж. Но при этом фамилию оставила девичью. Якобы это было одним из условий, которые поставил ей отец. Большая часть условий была совершенно невыполнимой, но хоть это она сделать могла. Алик в принципе не возражал – хотя бы потому, что не воспринимал этот брак всерьез.

– Не знаю такую.

– Ну, тогда молись, падла!

Хватило двух-трех ударов, чтобы мужик раскололся.

– Так она же сама! Сама!!! – возопил он. – Она же со всеми!

– С кем со всеми?

– Ну, муж у нее в тюрьме, а ей же хочется. Вот она и бесится... Ой!

Только сейчас до Немчурова дошло, что Алик и есть тот самый муж, который был в тюрьме. И страх еще крепче сжал его в комок.

– Ты знаешь, я уже обратно в тюрьму хочу! – зловеще ухмыльнулся Алик. – С такой женой только в тюрьму... А знаешь, как я туда попаду! Тебя сейчас, падлу, грохну!

– Н-не надо! – взвыл от ужаса Немчуров.

– Кто еще с Катькой был? Ну!

Список оказался довольно внушительным. Полдюжины мужских имен! И наверняка Немчуров знал далеко не всех «обаятелей».

Алик совершенно не думал о женщине, которую использовал, чтобы отомстить за свое унижение. Его совсем не волновало, что Немчуров может выгнать ее из дома, оставить без копейки денег. Уходя, он даже не замолвил о ней слова. После зоны он мог думать и заботиться только о себе. Любовь к ближнему была для него пустым звуком.

Катька жила в элитном доме возле городского парка, на берегу реки. Эркерные окна, пластиковые стеклопакеты, остекленные балконы. Вокруг дома – кованая ограда. У фанерной будки на входе перетаптывался с ноги на ногу двуногий тюфяк с человеческой головой. Униформа охранника сидела на нем так же нелепо, как стринги на целлюлитной заднице. Увидев Алика, он попытался перегородить ему путь, но был с позором изгнан в сторону.

– Пошел на… быдло!

Алик махнул рукой коротко, но так резко, будто собирался ударить. В глазах темный туман, за которым вполне могла скрываться жажда убивать. И непоколебимость, с которой он продвигался вперед, заставляла серьезно призадуматься.