Читать книгу "Новая карта мира. Энергетические ресурсы, меняющийся климат и столкновение наций - Дэниел Ергин"

В наши дни споры вокруг суверенитета над островами в Южно-Китайском море обостряются. Государства выясняют, кто контролирует острова Спратли, а также еще одну группу островов, расположенных ближе к Китаю и Вьетнаму, которые называются Парасельскими, кто контролирует другие крошечные кусочки суши, едва торчащие из воды, само море и то, что называют территориальными водами. Идет борьба по множеству важнейших вопросов – среди них газовые и нефтяные ресурсы, как разведанные, так и подразумеваемые; значительная часть мировых рыбных ресурсов; контроль над основными морскими путями и потенциально над торговлей, которая проходит по ним. Речь идет также о национальной идентичности, о сдвиге стратегического равновесия и об изменениях в отношениях Китая как с его соседями, так и с Соединенными Штатами. Напоследок не будем забывать о вопросе свободного или ограниченного прохода военных кораблей в местных водах. Все это повышает риск вооруженного столкновения – как случайного, так и умышленного.

Южно-Китайское море, которое называют важнейшей водной артерией в мире, простирается от Индийского океана до Азии и Тихого океана. Его воды омывают берега Индонезии, Малайзии, Брунея, Филиппин, Вьетнама, Китая и Тайваня. Сингапур расположен сразу за его границей. По Южно-Китайскому морю проходят торговые пути, по которым перемещаются товары на 3,5 трлн долл. – это две трети морской торговли Китая и более 40 % Японии. В этот поток входят 15 млн баррелей нефти в сутки – почти столько, сколько проходит через Ормузский пролив, а также треть мировой торговли СПГ. По Южно-Китайскому морю проходит 80 % нефтяного импорта Китая. Его воды крайне важны для обеспечения пищевой безопасности. На него приходится 10 % мирового улова рыбы, 40 % мирового улова тунца. В нем добывают бóльшую часть морепродуктов, потребляемых в Китае, крупнейшем потребителе рыбы в мире, и в Юго-Восточной Азии. Утверждают, что «ценность и важность рыбных запасов Южно-Китайского моря» делают «рыбу стратегическим товаром и фактором военно-морского конфликта в Азии». Конфликты вокруг рыбных ресурсов весьма чувствительны, они возбуждают общественное мнение в приморских государствах.

Эти воды пропитаны риском. «Малейшее безответственное действие или разжигание конфликта, – предупредил премьер-министр Вьетнама, – может привести к прерыванию этих громадных торговых потоков с непредвиденными последствиями не только для экономик региона, но и для всего мира»[142].

В отличие от сегодняшнего дня, миссия капитана Меземеккера в 1933 г. была далека от глобальных противоречий. Ее цель была намного проще – усилить позиции Франции в регионе. Тогда новости распространялись медленно. Лишь в конце года новость о миссии наконец достигла ушей министра иностранных дел Китая, который был ею возмущен. Но после нескольких недель обдумывания военный совет Китая предупредил: «Нам следует приостановить игру с французами». Почему? «Наш военно-морской флот слаб, а эти девять островов сейчас для нас бесполезны»[143].

Однако далеко не все были готовы успокоиться, потому что территориальная целостность Китая была объединяющей идеей для националистов, возмущенных «инцидентом девяти островов». Они были мобилизованы из-за «унижения неравноправных договоров» с иностранными государствами, начиная с Нанкинского договора, заключенного в 1842 г. после Первой опиумной войны. Договор требовал от побежденного Китая сдать Гонконг в аренду Великобритании и гарантировать экстерриториальность. Это означало, что британские граждане в Гонконге будут подчиняться британским, а не китайским законам. Целый ряд дополнительных «неравноправных договоров» давал европейским государствам, включая Россию, а также Японии торговые преференции и экстерриториальные юридические права в приморских городах Китая. Кроме того, они получали право осуществлять политический контроль в пределах определенных зон действия концессий. Все это подрывало суверенитет Китая и подчеркивало его слабость.

Предполагалось, что Китайская республика, основанная в 1912 г., модернизирует страну и вернет ей суверенитет. Но начиная с 30-х гг. Китай постепенно выродился в раздробленное государство. Чан Кайши, лидер националистов, унаследовавший руководство Китайской республикой, сражался как против разного рода полевых командиров, так и против коммунистов, одним из лидеров которых был Мао Цзэдун. В 1931 г. японцы захватили Маньчжурию, где была сосредоточена большая часть промышленности Китая, и проломили Великую Китайскую стену.

Если учесть бушующий в стране конфликт и фактический распад государства, то любой новый признак слабости китайских властей, независимо от того, где он проявился, вызывал возмущение и тревогу. Но в отсутствие военно-морского флота, способного остановить продвижение французов, «китайское правительство», как написал один историк, обратилось к воинам иного рода – «своим картографам»[144].

С 1933 по 1935 г. были опубликованы различные карты, подтверждавшие суверенитет Китая над значительными участками акватории Южно-Китайского моря, включая расположенные в тысяче миль от основной территории. Многим островам были присвоены китайские названия. Это картографическое наступление возглавлял один из наиболее влиятельных и уважаемых географов Китая Бай Мейчу. Его деятельность вдохновляли не только любовь к широте и долготе, но также националистические убеждения. «Любовь к своей нации – это главный приоритет в изучении географии, – говорил он, – в то время как создание нации – это то, для чего нужно изучать географию». Для пущей наглядности и ради обучения нации он уже в 1930 г. изготовил «Карту национального унижения Китая». По словам географа, одна из его целей заключалась в том, чтобы «помочь простым людям быть патриотами».

В 1936 г. он нарисовал карту для своего «Атласа строительства нового Китая». На карте была изображена U-образная линия – некоторые назвали ее «коровьим языком», – спускавшаяся вниз вдоль берега Южно-Китайского моря почти до Голландской Ост-Индии (сейчас это Индонезия). Все, что находится выше линии, утверждал Бай Мейчу, принадлежит Китаю. В описании карты он написал, что Южно-Китайское море – это «жизненное пространство китайского рыбака. Суверенитет, конечно, принадлежит Китаю»[145].